Андрей Негривода - Огненный торнадо
– Мне и была уже почти хана к тому времени.
– Нашего Батю я таким еще не видел – если бы ему в тот момент попался кто, он бы ему сердце руками вырвал. Тайфун! «Голубые» по БТРам от него попрятались, команды только по рации получали! К вечеру восьмого – отработали захват. Навалили там около десятка «душков» и столько же к рукам прибрали.
– А дети?
– Да нормально! Только один папашка ранен был в ногу, и все.
– Отлично!
– Школа-то чья? Да и Батя был рядом – обосраться было никак нельзя… Взяли в оборот тех, что захватили. К тому времени пацаны Джо нашли в одном из ущелий сгоревший «Урал». Водила-то из «духов» оказался. Ну, вот наша группа и пошла по следам – не стали дожидаться, пока кто-нибудь из «индейцев» расколется, а Батя понял и отпустил. Как наши Мулла и Бай находили следы – хрен его знает, но только мы шли все время. Этот волчара, как потом оказалось, взял где-то лошадей и рванул на них через зону снегов на Хайдаркен. Короче, когда мы двенадцатого утром связались с Джо, то узнали новости – какой-то «душок» дал все же информашку, где у Бека находится запасная база. Точнее, склад для готовой дури. Сверились по координатам. Так вот наши-то Мулла и Бай нас не довели до места километров пять, всего-то!
– Абдулло – следопыт! Да и Алишер…
– Короче. К нам на «вертушках» подтянулся Джо со своими. Ну, чтобы не светиться…
– Ясно, ясно, Игорек!
– Дальше – по нашей с тобой схеме: нашли пещеры в этом ущелье, отследили подходы и штурманули с утреца. Правда, кто-то там, у Джо лажанулся немного – нашумел, – и мы скопом нарвались на хорошо организованную оборону. Но ничего, повезло – у Бека, видимо, основные силы в школе остались, так что в пещере у него было всего-то восемь боевиков.
– Все правильно, Игорек! Со мной из школы уехало около десятка.
– Вот! А когда мы уже вошли, Змей по рации сообщил, что из второго выхода появилась парочка «духов»… Ну, и лупанул из подствольника. Кто ж мог знать, что это ты там нарисовался.
– Да чего там! Было и прошло…
– Слушай, Андрюха. Мы потом смотрели на ТО, что осталось от той телки. Ты чего ж так люто с ней? Разрубил аж до желудка! Ты в нее четырнадцать пуль засадил! Что, одной было мало в лобешник?! На казнь похоже…
– А это, Игорек, и была казнь. ЭТО был не человек, а МУТАНТ бешеного крокодила! И, если честно, мне очень хотелось, чтобы она подольше не умирала… Знаешь, она сказала, что я ее не забуду, и была права – не могу забыть, суку! Все перед глазами стоит, мразь…
– А так и не скажешь. Даже симпатичная…
– Да уж, милашка…
– Ну и хрен с ней, Андрюха! Забудь, и будем дальше жить-служить. Нам с тобой еще пока что есть, что делать. Ты как?
– Норма! Идем к ребятам?
– Пошли, братишка! Ты сегодня у нас именинник. И знаешь что? – Игорь вдруг остановился. – Какха-то наш, Кабарда в смысле, верно сказал: Филин – это ночной орел! Ну, идем? Ночной Орел…
7 апреля 2003 г.
Израиль
В голове Андрея прочно засела песня так любимого им А. Розенбаума, превратившись в навязчивую идею. А может, какая-то потаенная часть сознания, ее дальний пыльный уголок, вдруг решила, что эти строки ей что-то напоминают? Кто знает?..
Заплутал, не знаю где,
Чудо чудное глядел,
По холодной по воде,
В грязном рубище.
Через реку, через миг
Брел, как посуху старик,
То ли в прошлом его лик,
А то ли в будущем.
И билась та песня в голове, словно вольный орел, посаженный вдруг в клетку…
А замерзшая межа,
На метели все кружа,
Я глазами провожал,
Слышал сердца стук.
Одинока и горба
Не моя ли шла судьба?
Эх, спросил бы, да губа
Онемела вдруг.
Полем, полем, полем,
Белым-белым полем дым.
Волос был чернее смоли -
Стал седым…
И искали соскучившиеся руки гитару, чтобы как когда-то рубануть по струнам и запеть во все горло. Да только не было тех струн…
Вдруг в звенящей тишине
Обернулся он ко мне.
И мурашки по спине
Ледяной волной -
На меня смотрел и спал.
«Старче, кто ты?» – закричал.
А старик захохотал,
Сгинул с глаз долой.
Полем, полем, полем…
Не поверил бы глазам,
Отписал бы все слезам.
Может, все, что было там, -
Померещилось?
Но вот в зеркале, друзья,
Вновь его увидел я,
Видно, встреча та, моя,
Все же вещая!..
Одинокий, усталый путник…
Одинокий Ночной Орел…
Мусса
4 августа 1990 г.
Спецотряд
– Так, Филин! – Батя хлопнул по столу ладонью так, что звякнули стаканы на стоявшей в углу кабинета тумбочке. – Засиделся ты в своей должности.
– Да нормально вроде бы, Батя!
– Это мне решать! Так вот! Должность твоя капитанская, значит, свой максимум в ней ты уже выбрал. Я, как твой командир, считаю, что ты должен расти. Или в генералы не хочешь?
– Плох тот солдат…
– Вот и я о том же! А посему есть у меня на тебя определенные виды: скоро освобождается должность командира батальона. Так вот. Гиря пойдет на повышение, ему уже давно пора, а ты к нему замом. Должность майорская, послужишь, а там и в Академию тебя направлю. Что скажешь?
– Ну в общем… А ребята мои как?
– Найдем кого-нибудь, или Медведь останется… Но это пока только соображения. Пока что есть решение создать на базе твоей группы спецотряд. Личного состава, до полуроты – человек пятьдесят. Хочу убедиться, что не ошибаюсь в тебе. Да и необходимость в таком отряде есть – получен приказ об откомандировании подразделений «Витязя» на Кавказ.
– Опять заварилась каша?
– Да, и нешуточная! Не могут, видишь ли, политики поделить Нагорный Карабах: Азербайджан считает, что это его территория, а Армения отдавать никак не соглашается, наша, мол, область, хоть и автономная, и на вашей территории. Ну вот. Горцы – народ горячий! В общем, поедешь в командировку, армянам помогать. Такие дела… Личный состав для отряда подбирать будешь из нового пополнения. Салажата, правда, но по четыре-пять месяцев послужили, кое-кто уже даже «берет» получил – опыта никакого, но рвутся в бой. Ты у нас теперь почти что легенда живая – добровольцев служить в отряд Филина больше, чем требуется…
– Сколько у меня времени, Батя?
– Времени мало – неделя. Одиннадцатого августа отправляемся в Степанакерт.
– Нереально!
– Все реально, когда есть приказ, а это приказ!
– А специализация? Такой толпой разведку не ведут!
– Диверсионный спецотряд, капитан, работающий в автономном режиме. Подчинение непосредственно мне. Еще вопросы?
– В целом ясно.
– Тогда иди! Все вопросы ко мне! К вечеру жду твои соображения по составу и матчасти. Давай, Филин, действуй – время не ждет!..
Расположение группы Филина
… – Так, вьюноши. – Медведь ходил вдоль строя вновь образованного спецотряда… и было видно, что он чувствовал себя не в своих санях. – Вам доведется служить в отряде Филина. Кто-то о нем слышал, кто-то о нем знает, именно поэтому вы и писали рапорта с просьбой о переведении вас под его команду. Ваши рапорта удовлетворены. Вас здесь набралось тридцать два мальчика, которые захотели понюхать настоящей службы. Ну что ж, я, старший прапорщик Барзов, вам это обещаю!..
«Ну и на хрена козе баян? – Филин нервничал, предчувствуя большие неприятности. – Хоть бы месяц-полтора их по полигонам потаскать. А так что? Они даже стрелять-то толком не умеют! Романтики захотелось! Какая на хрен романтика, дай бог, чтобы в первом же бою всех не положили! Чему их можно успеть научить? Даже спрятаться не сумеют, случись что! Э-хе-хе, Батя!..»
Андрей, наблюдавший издалека за тем, что делал Медведь, решил все же внести ясность во все происходящее:
– Значит, так, группа. – Старые привычки просто так не оставляют человека – Филин и сам еще не понял и толком не осознал, сколько ответственности ложится на него с созданием отряда. – Вы все уже немного успели попрыгать, побегать, пострелять на стрельбищах – это хорошо, но мало. Так мало, что зубы сводит!.. Совсем скоро мы отбываем на войну, настоящую, где не будут спрашивать, что вы умеете. Вас будут убивать или, по крайней мере, пытаться это сделать. Мы с вами – диверсионный спецотряд. Это значит, что служба наша будет состоять из беспрерывных рейдов по ближним и дальним тылам. Без кухонь, медсанбатов и прочих благ. Вы должны будете уметь взрывать, стрелять, лежать в засаде, но самое главное, что вы обязаны уметь, это хорошо бегать! А поэтому все «старики» группы возьмут себе в подшефные двоих-троих салаг и вперед! Через неделю вы должны будете бегать в полной выкладке на манер орловских рысаков…
И пошли марш-броски. До слез, до кровавого пота, до матюгов и поджопников…
– Слышь, Андрюха? Салабонов совсем загоняли, – как-то заговорил Медведь. – Даже я раньше столько не бегал – двадцать кэмэ утром на зарядке и столько же перед сном. Может, притормозить немного – выдохнутся мальчики, что потом в горах делать будем?
