Андрей Негривода - Филин – ночной хищник
Обзор книги Андрей Негривода - Филин – ночной хищник
Андрей Негривода
ФИЛИН — НОЧНОЙ ХИЩНИК
(исповедь одинокого пса войны)
Посвящается тем, кто выбрал своей судьбой профессию солдата.
Бойцам отрядов специального назначения ГРУ посвящается.
Все фамилии реальных участников событий заменены, так же как и некоторые даты, дабы не смущать невольных свидетелей и не вызывать ненужные ассоциации.
ХАЙЗУЛЛА
Август 1988 г. Отряд.
«…Москва!!!»
Кричало радостно что-то внутри у, только что получившего лейтенантские звезды, Андрюхи. Радостный, сияющий от счастья, двадцати лет отроду юноша, в новенькой, ещё не потёртой, офицерской форме, печатал шаг, сам того не замечая, по городу его мечты. И хоть сам он был не провинциал — коренной одессит, но мегаполис Москвы манил к себе, давал надежду на хорошую, а главное быструю карьеру. Андрей был не по годам тщеславен, как же:
— красный диплом выпускника одного из престижнейших военных училищ Союза;
— чёрный пояс в айкидо;
— чемпион Одесского военного округа по стрельбе (98 из 100 из любого стрелкового оружия);
— маленький, но, опыт в десантировании (5 прыжков в ДОСААФ в школе);
— да и вообще, не дурён собой, балагур, мастер рассказа родных, евгейских-одесских анекдотов, гитара — первая любовь. Девчонки на КПП училища всегда встречали его как местную звезду.
Все эти «достоинства» внушали Андрюхе розовые надежды на быстрое продвижение по службе, звания, должности и т. д. и т. п.
Розовощекий, крепкий, но при этом стройный, шёл он к московской комендатуре.
Тпру-ру-у мерин! Вот и первое удивление. №-ская часть под номером 93…2, как объяснили ему в комендатуре, дислоцируется в Зеленограде, а это уже, извините, не Москва — так, далёкие пригороды, если не дальше.
«… Ну и хер с ним, главное всё рядом…» — Подумал лейтенант.
Ох, если бы знал этот пацан с погонами, куда его распределят по выпуску, может, и не рвался бы так на госэкзаменах. Но, тогда это был бы не он. Характер! Как там, в «Двенадцати стульях» у Ильфа и Петрова? «Ваше жизненное кредо? — Всегда!» Вот именно всегда! И во всём! И друзья — сокурсники признавали его лидерство… Не без трений, конечно… Но Андрей, почитавший восточную культуру, и будучи рождённым 1 января, то есть Козерогом, да еще в Год Козы, был упрям как стадо, сами знаете кого… И доказывал своё право не первенство, когда часовыми спорами, а когда и минутными, но жестокими кулачными стычками, благо был не дурен и в этих искусствах… Андрей был тщеславен и самолюбив, но, никогда не преступал границ приличия. А посему был, уважаем среди друзей, и пользовался успехом у девчонок. Он любил женщин, почитал и ценил их, и дамы платили ему взаимностью…
Ну, хватит лирики. Вот он, КПП его части. Окрашенные шаровой краской ворота, четырехметровый бетонный забор с «Егозой», по верху, и диэлектрическими чашками.
«…Не понял. Я что, в зоне буду служить? Вот так ни ху-ху!..»
Дальше — больше. Дежурным по КПП нёс службу офицер, а в наряде — все со званиями не младше сержанта. Бронежилеты, АКСы, а у дежурного офицера в кобуре вместо стандартного ПМа покоился грозный «Стечкин». Но, главное глаза!.. У них, у всех, были глаза людей видевших, казалось, такое, что не видели, и никогда не увидят, все остальные «гражданские», да и военные тоже. Андрей натолкнулся на, по крайней мере, шесть пар колючих, можно сказать жестоких, но умных глаз. Мурашки на его теле, вдруг, табуном понеслись от ушей до пят.
«…Что-то тут не так…»
Дальше дежурный додумать мысль не дал — началась проверка: документов, служебного предписания, направления от комендатуры… Досмотр личных вещей!!! Через сорок минут он покинул КПП, и в сопровождении сержанта, отправился в штаб части на представление.
«… Что-то не так, или нам в училище не всё рассказали, или я полный мудак. А ведь обещали, что молодого „летёху“ в часть только дай, а тут сверки-проверки, да год рождения, да место учебы, пялясь при этом в документы. Досмотр вещей как на таможне в загранку. Куды ж ты милай залетел, а?…»
Штаб. Серое никозистое зданьице. У знамени части часовой… Старший прапорщик… Ну-ну!!!
Сопровождающий сержант постучал в одну из дверей и, не дождавшись приглашения, открыл:
— Батя, тут к тебе «зеленый» на представление, — бросил внутрь, вваливаясь как в …
— Товарищ сержант! — Вскипел Андрей от обиды. — Что вы себе позв…
И наткнулся, напоролся, расшибся вдребезги, в пыль, в прах о взгляд человека, находящегося внутри.
Он обладал, от природы, даром чувствовать людей, и безошибочно определял личность или размазню. Но сейчас, Андрей понял, что перед ним не просто личность, а ЧЕЛОВЕЧИЩЕ. Таких человеческих глыб он ещё не встречал за свой недолгий век. Мужчина, лет 37-40-ка, сидел за обычным письменным столом и жал резиновый эспандер. Короткая, почти под ноль, стрижка ёжиком, и то что оставалось от волос, было абсолютно седым или скорее, даже белым, мощный торс был виден даже под кителем, подполковника, и руки… По рукам, Андрюха мог определить силу, или вернее качества противника как бойцы, благо годы школьные, проведённые в додзо, дали не только мастерство, но и тренинг в определении сил соперника. Лейтенант смотрел на кулаки, сжимающие эспандер и ему явственно виделось как с такой же легкостью, в них сжимается в пюре яблоко или корчатся от рукопожатия мужики.
— Ну и кто же ты есть, мил человек? — Кабинет уменьшился от этого голоса. — Докладывай.
— Лейтенант Проценко, прибыл для дальнейшего прохождения службы, — На одном дыхании выдал Андрюха, протягивая документы и отдавая честь под козырек одновременно.
— Не суетись салага, сначала доложи по форме, потом бумаги суй, — Улыбнулся подполковник. — Как, биш, тебя зовут, говоришь?
— Лейтенант Проценко.
— А дальше?
— Андрей Алексеевич, Проценко.
— Во как! Андрей Алексеевич говоришь? Ну-ну. А дальше? Ты чё умеешь-то, почему к нам попал?
Ах, как же вдруг обидно стало Андрею, нет, не такой встречи он ожидал. Ну, как же, всё, вышеперечисленное, да его должны были принять как, ну… ну… ну, по крайней мере, не так небрежно, всё же гордость и надежда ОВАКОЛУ[1] и КОДВО[2].
— Всё в документах, товарищ подполковник.
— О! Да ты не кипятись лейтенант, не положено тебе, пока ещё… Смотри, Слон, да он надулся весь, как филин, — обратился он к сержанту, сопровождавшему меня от КПП. — А? Каков, лейтенант?! Ну, значит, и быть тебе Филином, пока… Только смотри, Рябчиком не стань! Ты, лейтенант, попал в очень специфическую часть. Ишь ты, Андрей Алексеевич! Алексеевич — это ещё заслужить надо, а пока что ты, даже не Андрей, а так, Андрюшка. Понял? Нет, не понял, вижу. Служить тебе доведется, добрый молодец, в отряде «Скиф», отряде специального назначения МО СССР. Понял теперь, красавец? — Андрей был оглушен новостью, раздавлен. — Ну, я думаю, поймёшь очень скоро. И соответствуй, пожалуйста, мы не просто воинская часть — мы элита, белая косточка Вооруженных Сил. А я командир «Скифа» — подполковник Воловец, а для «краповых» — Батя, ну это у тебя впереди, надеюсь…
Андрей находился в состоянии эйфории. «Скиф»! Они, курсанты, только слухи слышали о том, что существуют отряды специального назначения, где солдаты действительно занимаются ратным делом, а не уборкой территории части и чистыми подворотничками. Но!.. Попасть в ту элиту было не реально — это были лишь мечты о карьере.
— Познакомься, лейтенант, со своим «замком» — сержант Ошека, он же Слон, — представил Батя его замкомвзвода. — Идите, принимайте взвод, лейтенант. Да характер попридержи, ребята там серьёзные, огнём тёртые… Да ещё и командира они потеряли… Временно… Прапорщик Барзов выбыл по ранению, вот и освободилась должность для тебя. Так что ты вникай неспешно, но и не затягивай, принимаешь ты разведвзвод — гордись, и соответствуй, иначе тебя пацаны съедят, а я косточки, что останутся, обглодаю и выплюну, из отряда… Крру-гом! Шагом марш, принимать взвод! Удачи тебе, Филин, вижу, наших ты кровей…
«…Как-то оно там будет?». — Думал лейтенант, шагая, в сопровождении Слона. Нет, не робкого десятка был Андрей, но все 4 курсантских года они только и обсуждали с друзьями, доходившие до них слухи, или легенды, о том, что, вот, есть в армии такие отряды, которые, якобы всегда в пекле войны, а пацанам, что там служат сам чёрт не брат. Да что говорить?! Их комвзвода, капитан Бессонов, отслужив 2 года в Афгане, много чего порассказал об этих ребятах, хотя и сталкивался с ними не так уж часто, но, зато, чаще они видели результаты работы «Каскада», «Вымпела», «Скифа». А с какой гордостью и достоинством эти псы войны носили свои береты — отличительные знаки элиты армейской: «Каскад» — чёрные, как у морской пехоты, а вот «Скиф» — малиновые или «Краповые», как они сами их называли. Это был знак мастерства. Говорили, мол, получить «Краповый» Берет может, ох как далеко, не каждый. Что, мол, обладатель «Крапового» — это элита в элите. И они, курсанты, мальчишки со школьной скамьи, разинув рты, слушали рассказы своего командира взвода, который служил в обычном артдивизионе, но в 23 года был уже капитаном, получившим ранение и орден Красной Звезды. Так какими же должны быть тогда «краповые»? Да у них, у каждого, должно быть наград не меньше чем у Ильича Второго! И завидовали по-белому, и мечтали попасть, когда-нибудь, в эти отряды спецназа.
