Лев Пучков - Мастер мокрых дел
– Ты не прав, – не согласился Соловей. – Забыл главное правило войны: считай противника равным себе, пока не убедишься, что он мертв? Надо просчитывать все возможные варианты…
– И чего спорят? – лениво зевнул Масло. – Сейчас проверим – не отходя от тачки.
– Как? – в один голос воскликнули Рудин с Соловьем.
– А вот. – Масло вылез из машины, наглухо застегнул «молнию» на спортивной куртке – только бритая башка из воротника торчит, – сунул руки в карманы и развинченной походкой направился к ближайшему ларьку.
– Не прокатит, – понял Рудин замысел соратника. – Прикид неправильный – братва в кожаных куртках ходит. Осень же…
– Не скажи, – возразил Соловей. – Костюмчик новенький, на фирменный похож. Башка бритая, рожа – тоже ничего себе…
– Э, фью! – развязно процедил Масло, приблизившись к окошку ларька. – Наших тут не видал?
– А вон, за Михайлой, – продавец, тощий мужик в возрасте, выпростал из окошка костлявую длань и потыкал куда-то влево. – Там тачка ихняя…
– Что и требовалось доказать, – не без скромной гордости произнес Масло, присоединяясь к товарищам. – Давай, Соловей, езжай потихоньку вокруг, посмотрим, кто там за Михайлой.
Медленно объехав вокруг памятника Ломоносову, приблизились к границе площади. За памятником стоял красный «Хендай» – двери, как положено, открыты, музыка наяривает, в салоне три рожи. Только в карты не играют: курят и поглядывают на университетский вход. Удобное положение: ступени университета как на ладони, никто не пройдет незамеченным.
– А ты говорил… – спокойно констатировал Соловей и, не замедляя хода, проскочил мимо памятника. – Куда теперь?
– Нехорошо, – насупился Рудин. – Сунусь – значит, Алису подставлю… Ладно, давай на четвертый. Будем фальсификациями развлекаться.
По дороге к четвертому микрорайону остановились у книжного киоска – приобрели телефонный справочник. Прибыв на место, долго искали рабочий таксофон – в непосредственной близости от Алисиного дома такового не оказалось.
– Я бы этим фимозам ноги пообрывал, – досадливо пробормотал Рудин, обойдя с десяток будок, он давно не сталкивался с проблемами подобного рода, поскольку по характеру прежней жизнедеятельности звонить ему никуда не требовалось.
– Неплохо было бы заминировать, – посочувствовал Масло. – Растяжечку на разрыв – потянул, гад, а тама «Ф-1». Ка-а-ак дебанет! И привет. Никто бы не обрывал тогда – сто пудов.
– Нерентабельно, – не согласился Соловей. – Они бы все равно приспособились: трос бы привязывали или репшнур, но один черт рвали бы. Просто будки не надо ставить – и никаких проблем не будет…
Наконец в паре кварталов обнаружили целый телефон. Навертев номер кафедры иностранных языков, Рудин сердито нарычал в трубку:
– Это сосед Алисы Сергеевой – снизу. Опять залила – в кухне штукатурка пластами плывет. Да что за безобразие, в конце концов! Я не знаю, чем она там занимается, пусть все бросает, немедля едет домой! А то в суд подам. Все!
– А не слишком ли круто? – усомнился Соловей. – Сейчас приедет, узнает, что розыгрыш… ну и достанется же тебе на орехи!
– Зато правдоподобно, – похвалил Масло. – Обстановка не позволяет деликатничать – все правильно, Серый…
Алиса приехала минут через двадцать. Выскочила из такси, со скрежетом притормозившего у подъезда, бросила водиле деньги и помчалась по лестнице наверх. Рудин, ожидавший на площадке этажом выше, смущенно почесал затылок, начал медленно спускаться навстречу.
– Ой, Сережка, привет, – запыхавшись, выдохнула Алиса, пытаясь с ходу попасть ключом в замочную скважину. – Слушай, у меня беда – соседа залила…
– Это не более чем дурацкая шутка, – виновато пробормотал Рудин, заходя за Алисой в коридор и захлопывая дверь. Скучавшие дома ризеншнауцеры принялись неистово прыгать вокруг вошедших, норовя обслюнявить им лица, но на Рудина в первые несколько секунд пару раз рыкнули чуть ли как не взаправду – обозначили дистанцию. Серега тихо порадовался – его уроки не пропали даром, ориентация на хозяйку идет вполне успешно. Вздохнул покаянно, признался: – Это я звонил на кафедру. Ты знаешь, что такое экстренная ситуация?
– Шутка? – недоверчиво уточнила Алиса, заглядывая на кухню и в ванную. – Серьезно, что ли?
– Экстренная ситуация, – повторил Рудин, беря Алису за руки и осторожно привлекая к себе. – Это понятно? Злые люди хотят сделать плохо славному парню. И всем, кто с ним связан.
– Дурацкие шутки, – беззлобно констатировала Алиса, опуская взгляд и не делая попыток отстраниться. – Мог бы просто позвонить и сказать, что хочешь встретиться… Ты, кстати, куда пропал? Я каждый день тащу, как дура, этих злодеев в вашу школу, а там техничка – ничего, мол, не знаю, нету… И что прикажете думать обо всем этом?
– Все утрясется. Это временно, – пообещал Рудин, отпуская Алисины руки и ловко загоняя псов в зал. Закрыв за ними дверь, он вновь притянул ее к себе, ткнулся носом под ушко, вдыхая запах ее тела, поинтересовался: – А где у нас развивающийся индивид Борька?
– Этот развивающийся появляется домой только в шесть вечера – у него вторая смена, – хрипловатым шепотом сообщила Алиса, ощутив вдруг, что кровь прилила к голове, в горле пересохло, а затылок заломило в предчувствии чего-то такого…
– Ну и славненько, – так же шепотом резюмировал Рудин, увлекая Алису в спальню. – Значит, мы никому не будем мешать. Только не говори, что тебе нужно принять душ…
Спустя пятнадцать минут Рудин с Алисой выпустили шнауцеров из зала и пошли на кухню пить чай. Рудин вкратце поведал о своих злоключениях и добавил, что теперь он – источник повышенной опасности и, дабы обезопасить себя и близких, Алиса ни в коем случае не должна афишировать их знакомство.
– Зачем афишировать? – удивилась Алиса. На сообщение о том, что Рудина подозревают в убийстве, она никак не отреагировала. – О тебе, кроме Борьки и Ли, никто не знает.
– Ли – это кто? – насторожился Рудин – а не пахнет ли тут еще и китайской триадой?! – Ты о нем никогда не говорила…
– Ли – это она, – улыбнулась Алиса, подливая Рудину чаю. – Это сестра. Вообще-то это страшная тайна, но раз уж так вышло… В общем, я попрошу – она тебе поможет.
– Ага – все бросил и пошел просить помощи у дамы, – возмутился Рудин. – И чем она мне поможет? Перестреляет всех врагов? Нет, спасибо – я как-нибудь сам…
– Она работает в московской фирме, – продолжала Алиса. – По роду деятельности некоторым образом связана с промышленным шпионажем. Это тебе о чем-нибудь говорит?
– В смысле, может подслушать, подсмотреть чего-нибудь… Да? – заинтересовался Рудин. – Узнать чего-нибудь такое…
– Она как раз сейчас разрабатывает какую-то фирму в нашем регионе, – авторитетно сообщила Алиса. – Вообще-то ей страшно не понравится, что я тебе сказала… но я попрошу. Для меня она все сделает. Может, она даже согласится встретиться с тобой и пообщаться.
– Ну что ж – было бы неплохо, – сдался Рудин. – Было бы неплохо… Когда, говоришь, мы можем встретиться?
– Не говорю, – поправила Алиса. – Она сейчас немного приболела. А я ей передам… что передать?
– Ну, даже и не знаю – так вот сразу… – замялся Рудин. – Я вообще-то собирался кое-где прошвырнуться, своими методами поискать… А! Вот – пусть прощупает этот адресок: улица Полины Осипенко,36. Там еще черемуха в палисаднике.
– А что там? – поинтересовалась Алиса. – Враги?
– Там просто женщина, – не стал приукрашивать Рудин. – В возрасте. С дочкой лет десяти. Она приехала после всех – когда процессия уже покинула кладбище. Вернее, привезли ее бандиты Улюма. Да, привезли… И безутешно рыдала на Гришиной могиле. Вопрос: почему не вместе со всеми? Что мешало? И еще вопрос: отчего безутешно? Кто такая вообще?
– Хорошо, я передам, – кивнула Алиса. – Узнаем, почему «безутешно». Еще что?
– Напрокат какую-нибудь технику. – Рудин задумался: что есть такого у промышленных шпионов, чтобы могло бы пригодиться? – Даже и не знаю, что нам нужно… Ну, хотя бы пару телефонов мобильных – чтобы какие-нибудь «левые» были, не прослушивались на станции. «Жучки» там – микрофоны, сканеры какие-нибудь, может, диктофон… Слушай, ты лучше сама спроси у нее, что нам может пригодиться, ладно?
– «Жучки»! – передразнила Алиса. – Сканеры! Это только в фильмах у каждого шпиона целый вагон аппаратуры. А у Ли, кроме сумочки, по-моему, ничего нет. Она сама говорит: главное орудие шпиона – информационная сеть. Ты с компьютером как?
– Никак, – смущенно признался Рудин. – Мне по жизни компьютер не нужен был. А что?
– Ничего, – пожала плечами Алиса. – Если ты с компьютером «никак» – значит, нечего на эту тему и разговаривать. А! Диктофон дам, – она принесла полупрофессиональный диктофон «Шарп» под обычную кассету и вручила Рудину. – Это мой. Система автоматической активации: говоришь – записывает, замолкаешь – останавливается. Реверберация: на обе стороны записывает, без остановки. Да, батарейки купи, давно не меняла.
