Корея. 1950 (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич
Приклад ППШ мягко ткнулся в плечо…
Деревянный кузов грузовика — дрянная защита от пуль даже пистолетного калибра. Пулеметчик прекрасно это понимал — но с упрямой решимостью фанатика силился расстрелять машины первым, презрев смерть… Мне хватило всего двух очередей, чтобы пулемет замолк — а японский «камикадзе» перевалился через пробитый навылет борт кузова, безвольной куклой рухнув на дорогу.
ППШ капитана оглушительно рявкнул над левым ухом; очередь Васи догнала японца с винтовкой «Арисаки», попытавшегося было спрыгнуть вниз, вслед за товарищами. Впрочем последних, на несколько секунд опередивших неудачливого стрелка, уже на земле достал огонь включившихся в бой контрразведчиков… А ведь японцы (все с винтарями, кроме водителя — последний был с пистолетом) даже не пытались бежать — хотя вполне могли спрыгнуть с противоположного от нас борта грузовика и добраться до ближайшего поворота, прикрывшись гражданскими.
Но нет, приняли бой, до последней секунды посылая пули в нашу сторону…
Вся перестрелка вряд ли заняла больше двух минут. Но в головной машине майора Лукина вообще нет никакого движения — только кровавые разводы на продырявленных пулями, битых стеклах. Убит также наш водитель, зацепили бойца из смершевцев; слава Богу, Таня не пострадала — а вот на красное лицо Шапранова страшно смотреть. Ну, еще бы! Встреча с засадой фанатиков была явно не случайна — а утечка могла произойти только из местного подразделения контрразведки. Выходит, кого-то из сослуживцев капитана успели или запугать, или подкупить (что, конечно, маловероятно), или подцепить на крючок «медовой ловушки». Ну, это когда офицера соблазняет с виду честная, благородная (и конечно, очень красивая!) женщина, влюбляя в себя — а потом эту самую женщину «берут в заложники» те же японцы… Грозясь прислать ее отрубленную голову в качестве подарка, если офицер не выполнит указаний кэмпэйтай или драконов.
Хотя все может быть проще. Если для местной японской сети очень важно было прикрыть эвакуацию Минодзумы, штаб контрразведки наверняка «пасли». А когда внешнее наблюдение «самураев» срисовало выдвижение машин в сторону аэродрома, враг решил подстраховаться на случай, если после смершевцы выдвинутся в сторону порта… Коли резидент такой хитрец, наверняка мог рассмотреть различные варианты — и подстраховаться. В конце концов, от управления СМЕРШ и того же аэродрома не так и много прямых дорог в гавань…
Так что возможно, это и не единственная засада. И все равно контрразведчики сплоховали, не подстраховались на случай наружки, дали слабое сопровождение в гражданском, на гражданских же автомобилях! Наверняка у Лукина и его людей из оружия были только пистолеты… Понимали же, что есть риски — чего стоило запросить военный конвой с броневиками⁈ Боялись спугнуть? Возможно… Но это погибших все равно не извиняет. Было бы у япошек побольше пулеметов или снайпер на крыше вон той трехэтажки, что справа в двухстах метрах от нас — не было бы ни Тани, ни, возможно, всей нашей группы.
Вася и Володя аккуратно оттащили тело нашего водителя на обочину, после чего командир попробовал завести машину; увы, подкованная пулеметом «эмка» хоть и натужно затарахтела, но тотчас заглохла.
— Все, отъездились.
— Хорошо же нас смершевцы прикрыли…
Леха едва слышно ругнулся, коротко и емко прокомментировав ситуацию — а сильно прихрамывающий Володя (подвернул ногу во время прыжка из машины) махнул рукой в сторону порта:
— Ты лучше скажи, командир, как добираться будем? Наш капитан дорогу-то знает?
Я с опаской взглянул на часы. До отбытия корабля еще час… Ведь только недавно же смотрел на часы, перед дорожным постом! А сколько всего произошло… Поймал себя на мысли, что очень хочу пить; ну ничего, фляга с собой — вылетели-то мы в полной выкладке, со всем снаряжением и запасными магазинами к ППШ.
— Ножками, Володя, ножками. Время еще есть. Капитан-то здесь воевал, должен знать дорогу. Только вам с Лехой нужно остаться здесь. Ты пеший марш из-за ноги не потянешь, Алексей единственный медик. Может, сможешь кому-то еще помочь…
Медик ответил утвердительным кивком — а позади нас послышался шум мотора; вскоре из-за поворота, что мы миновали минут пять назад, вывернул грузовик «додж» с бойцами.
Выходит, все-таки не ногами…
Глава 9
Платья хороши новые — друзья старые.
Корейская пословица
«Додж» привез сводную группу в порт; захромавшего Володю и Алексея мы все-таки оставили — снайперские навыки чукчи в тысячной толпе японцев, покидающих Сейсин, нам вряд ли потребуются. А помощь медика была необходима, прежде всего, раненым… В группе смершевцев, на которых в первые мгновения боя сосредоточили огонь стрелки кэмпэйтай (или «драконы», что не суть важно) так-то двое раненых, причем один тяжело… Итого в строю остались мы с Васей, да Шапранов со старшиной Степановым — ну и девушка, конечно.
В общем хаосе отправления недавних оккупантов, прибытие в порт еще одного военного грузовика вряд ли заинтересовало чье-то внимание — разве что у резидента по законспирированному агенту на каждом шагу! Но даже так в порту сейчас очень большое число бойцов, обеспечивающих безопасность убывающих на родные острова японцев — есть вероятность, что наиболее радикальные корейцы попробуют слегка «скрасить» уход тех, кому они «обязаны» похищением жен и дочерей в полевые бордели, национальным унижением, репрессиями жандармов… А советскому руководству, обеспечивающему репатриацию, требуется сохранить лицо и избежать возможных конфликтов.
Так что красноармейцев хватает и в оцеплении, и на пирсах, и даже на кораблях. Следовательно, небольшая группа офицеров в обычной войсковой форме сейчас вряд ли кого-то насторожит — даже если законспирированные агенты резидента ведут наблюдение. А вот группа офицеров с конвоем в полнокровное отделение красноармейцев уже привлечет к нам нежелательное внимание…
Потому оба капитана, обсудив ситуацию, решились оставить конвой на значительном удалении, в качестве группы подстраховки — да и «тяжелое» вооружение оставили в машине. ППШ теперь только у старшины, на самый крайний случай, а взять агента мы должны с табельными ТТ. Все таки устраивать серьезную пальбу в толпе гражданских идея не самая лучшая!
Мы идем к искомому пирсу быстрым шагом, построив «квадрат» вокруг Татьяны; под сапогами хрустит песочная пыль. Но как же много здесь японцев… Встревоженные, напряженные взгляды; в глазах иных тупая отрешенность и безразличие. Испуганно плачут маленькие дети — их, как могут, пытаются успокоить молодые мамы, стараясь при этом не повышать голоса… На нас посматривают с опаской, легко читающимся в глазах страхом — ну конечно, мы же победили! И японцы подсознательно ждут, что по отношению к проигравшим советские бойцы и офицеры будут вести себя также, как вели сами «самураи», оккупировав Корею и северный Китай. То есть с чудовищным презрением к проигравшим, воспринимая их не более чем рабов, сама жизнь которых ничего не стоит…
«Самураи» сейчас пожинают то, что посеяли — и все же атмосфера людского несчастья и безысходности прямо таки давит на плечи. Все же беженцы потеряли в Корее если не все, то практически все: дома, работу, достаток. А кто и что ждет на островах тех японцев, кто родился в Корее и провел здесь всю жизнь⁈ Тем более, Япония оккупирована американцами — а янки еще в Германии показали, насколько «мягко» живется под их пятой…
Челюсть моя непроизвольно сжалась; в любом случае, беды простых японцев, потерявших дом, уж точно не моя забота. Как говорится, за что воевали, то и получили…
— Сергей, а вам никто не говорил, что вы очень похожи на американского актера Гейбла?
Меня словно током шибануло от негромкого, мягкого и мелодичного голоса шпионка. Та впервые обратилась ко мне за все время совместного путешествия… Впрочем, растерянность охватила меня всего на мгновение — ответил я со снисходительным кивком:
