Светлана Алешина - В пекло по собственной воле
Если же контакты между этими гадами, что взорвали самолет, и иранской службой безопасности хорошо законспирированы, Менделеев может о них и не знать. Я-то об этом догадалась лишь после того, как Зухра сообщила мне, кем работает Мизандар. Менделеев ситуацию воспринимает неадекватно, надо бы сообщить ему, что Мизандар не пограничник, а «борец с врагами ислама», как выразилась его жена Зухра…
Впрочем, нет, не буду я ничего ему сообщать! Он слишком высокомерен и слишком иронично ко мне относится. Он сам все знает, сам со всем справится, и ничьи советы ему не нужны! Он же — генерал! Даже — генерал-майор! Вот и пусть сидит «в гостях» у этого Мизандара и морочит ему голову своим мифическим героином! А я в это время доберусь до Чугункова и сообщу ему, где застрял заместитель министра МЧС со своей сломанной ногой. Пусть знает, что самостоятельность провинциальной капитанши из МЧС способна не только неприятности создавать, как тогда — с радиосвязью. Да и при чем здесь я? Я, что ли, виновата, что связь совсем прервалась? Я-то ее просто выключила, когда она мне не нужна была. Да если бы не моя самостоятельность, я бы так и не догадалась, что мы попали в лапы иранской контрразведки, у которой такие интересные контакты с российскими криминально-политическими структурами!
А теперь еще интереснее получается! Ну и талантливые ребята против нас работают! Им бы повести писать на приключенческие сюжеты, а они на политических собраниях штаны протирают. Теперь, если мы каким-то образом все же вырвемся из лап этих иранцев, у них есть килограмм героина, который мы фактически привезли с собой в Иран с затонувшего самолета. Мы этого отрицать не станем, да и попробуй теперь отпереться, что ты не вез на борту самолета наркотики! Это я, конечно, про генерала, ему в первую очередь шить все это будут. Неспроста, наверное, и рейс выбрали, которым он летел, а не какой-нибудь другой. Это же хорошо cпланированная крупномасштабная провокация, направленная на дискредитацию всего МЧС и конкретно — генерал-майора Менделеева!
Если Чугунков не узнает, что мы живы и находимся в руках иранской службы безопасности, он так и будет тратить драгоценное время на совершенно бесплодные поиски нас с Менделеевым по всему Каспийскому морю. Может быть, и к берегам Ирана его занесет в наших поисках.
Но нам-то что от этого? Никакого толку! Сам он в территориальные воды прибрежной полосы не сунется, а если и сунется, и сделает запрос, разве наши «стражи» во главе с Мизандаром скажут ему правду, когда перед ними маячит соблазнительный жирный кусок в виде мифических трехсот килограммов героина.
Они же и Чугункова расценят лишь как своего конкурента, охотящегося за тем же героином, а не как спасателя! Надо отдать должное тем ребятам, что все это придумали, — ловко они вывели из игры одну из ключевых фигур противника — генерала контрразведки МЧС Константина Ивановича Чугункова. Нет, Константин Иванович! Наверное, вы слишком еще романтик, чтоб с этими ребятами состязаться…
Решение, которое я искала, пришло сразу, оно лишь подтвердило мой план, родившийся в гостеприимной бане женщин Мизандара. Нужно бежать! Кому, как не мне, это сделать проще всего? На мое счастье, ислам запрещает женщине показывать мужчинам свое лицо. Жаль, правда, что я не знаю ни слова по-персидски и если со мной кто-то заговорит, я вынуждена буду притвориться немой. Или глухой. Но рта раскрывать мне ни в коем случае нельзя…
Ну, хорошо, убегу я, дальше что? Как что? Дальше я каким-нибудь образом связываюсь с генералом Чугунковым и сообщаю ему не только, что Менделеев жив, но и где он находится. Он нажимает на все каналы, которые ему доступны, и освобождает Менделеева. Тот прихватывает с собой Анохина, который признается на допросе, что он участвовал в заговоре, и все — интрига врагов МЧС разрушена…
Мои несложные логические построения так вдохновили меня на действие, что я просто уже места себе не находила. Мне нужно было немедленно приступать к осуществлению своего плана. Но для этого мне была необходима Зухра, единственная из всех женщин, владевшая английским, а мне нужно было ее кое о чем расспросить и кое о чем попросить…
Я выпила уже три чашки кофе, и меня просто распирало от энергии и жажды деятельности. Я дважды спрашивала, как умела, у Лейлы, где Зухра, но та отвечала что-то по-персидски и лишь приветливо мне улыбалась.
Наконец появилась Зухра, которую Лейла сразу же послала ко мне, видя мое нетерпение. Мало ли, о чем могут говорить две молодые женщины и почему им не терпится друг друга увидеть. Тем более что, кроме Зухры, меня никто вообще в доме Мизандара не понимал.
Зухра тут же принялась сообщать мне все городские новости, и количество рожденных за последний месяц ее подружками детей обрушилось на меня, как струя порядочных размеров водопада. Я не нашла ничего умнее, как просто прикрыть ей рот ладонью.
Она засмеялась и поцеловала меня в ладонь. Эта персияночка просто влюбилась в меня, я почувствовала это еще в бане, когда она мыла мои плечи и спину. Ее руки задержались пару раз на моих грудях, но я не придала тогда этому никакого значения. Теперь ее чувства представлялись мне иначе.
Я никогда не думала о том, как же уживаются в одном доме несколько женщин, принадлежащих одному мужчине? Как же избегают скандалов и диких сцен ревности, когда он предпочитает одну из них всем остальным и проводит с ней несколько часов в своей спальне? Как же ее потом встречают остальные? Улыбкой подруги, знающей, какие ласки она дарила сейчас их общему мужчине, или гримасой ярости, рожденной ревностью обойденной вниманием женщины?
Наверное, случаются в гаремах и скандалы, наверное. Но Зухра подсказала мне одно из решений проблемы взаимоотношений между несколькими женами восточного мужчины. Они просто любят друг друга. Нет, вовсе не так, как сестры. Любят по-настоящему, искренней чувственной любовью, со всей ее плотской страстью и душевной привязанностью. Наверное, это многим помогает избавиться от зависимости от мнения мужчины о них. Я думаю, что бисексуальность в восточных гаремах — самое распространенное явление, и поддерживают такую традицию, конечно же, старшие, ведь им с годами достается все меньше мужской ласки, зато все больше — женской!
«Нужно уважать чужие традиции!» — сказала я самой себе и поцеловала украдкой Зухру в ее густо накрашенные помадой губы. Я почувствовала, как задрожало все ее тело от неподдельного желания. Она даже закатила свои черные глаза и тихо простонала.
«Какая чувственная девочка! — подумала я о ней с еще большей симпатией. — Это очень хорошо, что я ей так нравлюсь, значит, она не сможет отказать мне в маленькой просьбе».
Я знаю, как нужно просить женщин. Это с мужчиной можно торговаться, даже с тем, который к тебе очень хорошо относится. Мужчина плохо различает нюансы взаимоотношений. Там, где он видит всего два цвета — черный или белый, «да» или «нет», согласие или отказ, — женщина различит с добрый десяток… Женщина готова сделать для вас что-то, не получив взамен ничего конкретного, — просто нечто такое, до чего мужчина может просто никогда не додуматься. Например, ваш восхищенный взгляд, брошенный мимоходом на ее платье. Это уже — немалая плата для многих женщин.
Я слегка отстранилась от Зухры, так как Хабиба поглядывала на нас издалека и ей могло не понравиться, что мы среди бела дня, когда остальные работают, принялись любезничать друг с дружкой. Да и вообще — я была не из их гарема, мало ли, как посмотрит на такую связь одной из жен брата хранительница дома. И потом, откуда мне известно — может быть, в их представлении — это уже разврат? Вот если с другой женой своего же мужа — пожалуйста, никаких возражений, а на стороне…
— Зухра, — сказала я как можно ласковее моей потенциальной черноглазой любовнице, — нельзя ли так устроить, чтобы я немного погуляла и посмотрела ваш город? Я ужасно любопытна, и мне нравится рассматривать все новое и неизвестное. У вас в городе есть мечеть? Я никогда не видела мечеть? Ты можешь мне это показать?
Озабоченная складка прорезала ее прелестный глупый лобик. Зухра всем сердцем пыталась угодить предмету своей страсти, то есть мне. Я уже не сомневалась, что, окажись мы с ней в постели, а к этому все и пришло бы, если бы я несколько дней еще оставалась в доме Мизандара, Зухра приняла бы на себя роль мужчины…
— Любовь моя! — ответила Зухра. — Женщинам не везде у нас можно появляться, ты знаешь об этом? Я не хочу, чтобы тебя отвели в шариатскую полицию и наказали плетьми за то, например, что ты войдешь в ресторан или кино одна, без мужчины…
— Я не хочу в ресторан! — возразила я. — Лучше скажи мне — есть у вас здесь железная дорога? Я хотела бы взглянуть на поезда, мне нравится, как вагоны мчатся один за другим, прицепившись друг к другу, а впереди их тянет маленький паровозик. В детстве у меня была такая игрушка…
