Сергей Зверев - Мыс мертвой надежды
– Конечно, бывает, – снова проворчал профессор, вытирая лысину платком. – Сам знаю, что всякое может приключиться. А вы, собственно, каких новостей от меня хотели?
– О ходе тестирования, – ответил Ломашевский, поднимаясь из кресла во весь свой рост и едва не задевая головой светильник, висящий под потолком. – Только об этом, более ни о чем. – Капитан первого ранга не проронил больше ни слова и вышел из номера.
Профессор с сомнением посмотрел ему вслед и покачал головой. Он понимал, что все не так просто, как это пытался показать представитель флотской разведки. Может быть, все складывается очень плохо, раз даже представителям разработчиков не говорят, где продолжатся испытания. Хорошие были ребята – Истомин и Заварзин. Вот ведь служба!.. Наверное, они погибли. Страшная смерть. Ты под водой, и никто тебе не может помочь.
Эгейское море, архипелаг Додеканес
(Южные Спорады)
На катере должен быть газовый баллон с редуктором. В этом Андрей был просто уверен. Сегодня на завтрак он не смог съесть нормальную порцию куриного филе с гарниром.
«Наверное, желудок ссохся, отвык от нормальной еды», – думал Истомин. «Или же просто не лезет в него все холодное после осточертевших устриц. Нет, тебе не газовый баллон нужен, – стал он возражать сам себе. – Ты тут зимовать собрался или долг исполнять? Тебе надо выбраться отсюда, связаться со своими и доложить обо всем, что произошло. Поэтому думай о деле, а не о комфорте».
Андрей развел-таки небольшой костерок, использовав для этого чуть ли не все остатки древесины. Он вскипятил немного воды и сделал себе кофе. После горячего напитка Истомин почувствовал себя гораздо лучше. Даже продуктивность его мышления как-то повысилась.
Принцип был прост как апельсин. Чтобы уплыть с острова, нужно что-то не тонущее. Из того, что могло бы удержать человека на поверхности, у Андрея были спасательный круг и жилет. Теоретически еще и две канистры, но одну нельзя использовать как понтон. Придется в ней нести пресную воду. Насколько может затянуться плавание, загадывать сложно.
Теперь о тяге. Мотора нет, ногами мотать в воде он долго не сможет. Значит, остается парус. Из чего можно его сделать?.. Стоп! Помимо паруса нужна еще мачта, на которой он будет водружен. Но на острове нет ни прочного шеста, ни материи на парус.
Снова нырять и перерыть весь катер, лежащий на дне? Снять рубашки с трупов? Один из них покоится возле катера, второй у скалы, похожей на ятаган. Их с аппетитом доедают рыбы. Конечно, можно и снять, только вот площадь двух рубашек для паруса будет маловата.
Андрей стал вспоминать то, что читал об Эгейском море, и прикидывать то, что наблюдал на этом острове сам. Штормы здесь бывают круглый год, но чаще они случаются в зимние месяцы. За все время, пока Истомин находился на борту крейсера «Москва» в Средиземном море, шторма он наблюдал с частотой раз в две недели. Не чаще. Причем не очень сильные.
Шторм не так опасен. Важно разобраться с постоянно дующими ветрами, установить основное их направление. Все время, пока Андрей торчит на этом острове, ветер в основном дует примерно на север. Истомин что-то помнил про эту часть Средиземного моря. Мелтемы, белые шквалы, сирокко…
Мелтем – это, кажется, как раз и есть устойчивый ветер северного направления, который дует в теплое время года. В Эгейском море, особенно в его южной части, часто наблюдаются ветры, известные под названием белых шквалов. Это что-то вроде кратковременных усилений ветра при ясной погоде. А сирокко – это жаркий и очень сухой ветер. Да, опять южный.
Что ж, теперь капитану третьего ранга стало понятно, что без управляемого плавания тут не обойтись. Южные ветра и течения, направленные с юга на север, понесут его в открытое море мимо соседнего острова, который виден вдалеке. Нет никакой гарантии, что маленький плотик кто-то увидит с судна, проходящего всего в паре кабельтовых. Нельзя быть уверенным и в том, что этот плотик в течение ближайших дней пристанет хоть к какому-то берегу. Воды у него суток на трое, если очень экономить, а носиться по волнам можно пару недель. Вывод? Смерть.
Дельфин взвился в воздух, упал на бок и поднял тучу брызг. Андрей невольно улыбнулся.
«Вот и вернулся мой непостоянный друг. Куда-то, видимо, плавал по своим дельфиньим делам. Поиграть хочет? Соскучился по одинокому человеку? Может, он понимает, что я в опасности. Достал ведь кое-что из катера, с самого дна. Даже если он и не обладает интеллектом, то дрессировке поддается очень здорово. Жаль, посоветоваться не с кем. А ведь так соблазнительна картина, которую я наблюдал в дельфинарии. Этакий вот Тузик тащит за веревку небольшую лодку, а в ней визжат от восторга дети.
Вот ведь совсем рядом плавает живой мощный мотор, позволяющий развивать весьма немалую скорость в водной среде, – поднимаясь и направляясь к берегу, думал Андрей. – Что там об этом рассказывал приятель из дельфинария? Мол, дельфин может легко развивать под водой скорость до двадцати узлов. А некоторые свидетельства гласят, что и до сорока.
Конечно, здравый смысл подсказывает, что дельфины не могут постоянно носиться с такой скоростью. В обычных условиях они, скорее всего, плавают раза в четыре медленнее. Значит, если до той еле видимой земли километров тридцать, то дельфин сможет доплыть до нее минимум за час. Если в спокойном режиме, не надрываясь, то часа за четыре. А с буксируемым плотом? За восемь? За шестнадцать? Да и будет ли Тузик это делать, когда устанет? Ведь поощрить его мне совершенно нечем. А за шестнадцать часов в воде, пусть ее температура и превышает двадцать градусов, я с гарантией замерзну до посинения».
Андрей посмотрел на дельфина, играющего неподалеку, перестал размышлять о своих шансах, махнул рукой, бросился в воду и поплыл к Тузику. После нескольких хлопков ладонью по воде под водой скользнула тень. А потом совсем рядом вылетела как из катапульты темно-серая торпеда со светлым брюхом и упала в воду, подняв большую волну.
Андрей нырнул и стал смотреть по сторонам. Дельфин приближался к нему снизу. Казалось, он удивлен тем, что человек находится под водой, когда ему следует плавать на поверхности, а то и вовсе сидеть на берегу.
Андрей протянул руку. Дельфин, к его огромному удовольствию, подплыл и позволил человеку ухватить себя за спинной плавник. С места он сорвался так, что Истомин еле удержался. Они мгновенно выскочили на поверхность и понеслись по кругу, не удаляясь от берега. По тому, как толчками в ноги била вода, Андрей чувствовал, с какой энергией работал дельфиний хвост. Человек лежал на боку и разрезал воду как глиссер.
Пора было переходить к исполнению своей затеи. Андрей вернулся к берегу за ножом, а потом снова бросился в воду и поплыл к своему самодельному бую, белевшему на воде. Отдышавшись немного, он нырнул и пошел в глубину.
Вот и развороченная палуба затонувшего катера. Эти вот две доски Андрей приметил еще во время прошлых погружений. Они едва держались, и стоило попробовать их отломить.
Истомин уперся ногами в палубу и смог добыть даже не две, а три доски. Когда они всплыли, Андрей краем глаза заметил в недрах развороченной палубы какой-то белый листок. Капитан третьего ранга опасался, что ему не хватит воздуха, но все же развернулся и опустился в обширную дыру в палубе. Это была морская карта, герметично запаянная в прозрачную пленку! Андрей оттолкнулся от палубы и с остервенением заработал ногами. Руками он подтягивал тело по линю, уходящему к поверхности.
Всплыл Истомин с кашлем и плевками. Все-таки он чуть не хватанул воды на последних метрах. Но это была не беда. Теперь надо поймать доски и отбуксировать их к берегу. А там, в спокойной обстановке, можно будет познакомиться с находкой.
Ловя доски, расплывающиеся во все стороны, Андрей лишний раз убедился в том, как он здесь ослаб. Дельфин плескался рядом, едва не задевая человека хвостом. Один раз он подбросил носом доску. Она взлетела и упала ближе к берегу.
Истомину пришлось минут пятнадцать потратить на то, чтобы собрать вместе три дюймовые доски длиной почти по полтора метра каждая. Обхватив их рукой и загребая второй, в которой была зажата карта, он наконец-то спокойно двинулся к берегу. Дельфин еще немного порезвился рядом, а потом уплыл по своим делам. Наверное, расстроился, что человек не стал больше играть с ним.
Выбросив доски на берег, Андрей расстегнул гидрокостюм, стащил его с себя и с наслаждением устроился на теплых камнях, желая погреться на солнце. Итак, карта! Истомин расправил ее на коленях и стал рассматривать.
За свою военную жизнь он повидал много различных карт. Умение пользоваться картой – это неотъемлемая, очень важная часть работы морского спецназовца и вообще любого военного человека. Задания всегда таковы, что дорогу не спросишь. А то их и вовсе нет на твоем пути к цели.
