Олег Приходько - Запретная зона
Поприветствовав Серегу, охранника стоянки, Женька потрепал за холку Шерифа и объявил ему законный отгул за вчерашний, полный приключений день.
«Нет ничего невозможного, — убеждал себя он, нажимая на газ. — Не грех и на лапу дать какой-нибудь лейтенантше из разрешительного отдела РОВД — сидит небось и ждет оплату «конфиденциальных услуг» в валюте. Не убудет, корона с головы не упадет!..»
Женька остановился в тихом переулке возле Сбербанка, запер машину и, поднявшись по ступенькам, вошел в стеклянную дверь.
Эта сберкасса должна была выдать ему копию платежки и стать последней инстанцией в хождениях по мукам. В уютном помещении, сплошь уставленном зеленой растительностью в кадках и горшках, пахло кофе и копченой колбасой. Тихо работал трехпрограммный приемник — передавали запись хора Вестминстерского аббатства по трансляции. Женька отсчитал нужную сумму и поднял глаза…
Три окошка — двух контролеров и кассира пустовали. Три женщины стояли лицом к стене с высоко поднятыми руками. Женька сразу все понял и, почувствовав, что находится под прицелом и одно неосторожное движение может стоить ему жизни, медленно поднял руки.
16
Против ожидания следователя Илларионова, постановлением которого была назначена авто техническая экспертиза, количество неизвестных увеличилось. Согласно представленному к полудню заключению, «ВАЗ»-2106 К504АУ77 на учете не состоял и, таким образом, фальшивым оказывался не только водитель Леонидов, но и номер не принадлежавшего ему автомобиля.
Оперативно сработали криминалисты. Методом ИК-спектроскопии они определили, что поверх слоя фабричной белой краски нанесен слой песочного цвета, а время покраски совпадает со временем угона, которое было установлено по системе «Автопоиск» через 20 минут: угонщики не удосужились перебить номера на двигателе и шасси. Полгода назад об угоне автомобиля, принадлежавшего СП «Материк», было заявлено директором этого, ныне не существовавшего предприятия.
На стол Илларионова легло два заключения экспертов-автотехников, между которыми возникли разногласия. По одному из них, согласно схеме послеаварийной дорожной обстановки, положению объектов и их координатам, автомобиль взорваться не мог. Другой эксперт, ссылаясь на показания свидетелей, схему аварии и состояние топливной системы, зафиксированной приборами, приходил к выводу о закономерности взрыва. Илларионов был вынужден назначить криминалистическую экспертизу и поручил Славе Воронкову контроль за ее скорейшим проведением. В постановлении о назначении кримэкспертизы, адресованном НИЛСЭ, вслед за кратким изложением существа дела была сформулирована целая колонка вопросов, главным из которых Илларионов посчитал два:
1. Причины взрыва автомобиля «ВАЗ» (химический анализ обломков, подтверждающий наличие или отсутствие взрывчатых веществ).
2. Трассологические исследования с целью установления возможного знакомства Лжелеонидова с пассажиром, чье тело покоилось в морге 1-й Градской больницы.
— Как только что-нибудь выяснится — ноги в руки и ко мне, понял? — напутствовал Илларионов Славика, с которым они проработали не один десяток дел. — Если я что-то забыл — сообрази сам, но выписку из заключения неси по 80 УПК — при едином мнении! Мне нужно знать точно.
В 13.55 — за пять минут до открытия кассы — он позвонил Крабову. Лжелеонидов находился в прежнем состоянии, чем огорчил и Илларионова, и зашедшего узнать о ходе расследования окружного прокурора Чехерева.
В НИИ судебных экспертиз Минюста Илларионов решил отправиться сам, совмещая полезное с приятным: лично поговорить с графологами и химиками, колдовавшими над обгоревшим портфелем, и отвезти долгожданные 280 тысяч «умирающим от голода» домочадцам — благо было по пути.
Дома он застал сборы: жена собиралась на обследование в клинику по поводу злокачественной опухоли. Илларионов был почему-то уверен, что все обойдется, что это не более, чем самовнушение, но, глядя на ее желтое, покрывшееся сетью морщин лицо и мешки под глазами, на то, как деловито, с какой-то обреченностью в движениях она укладывала в сумку мыло, полотенце, заворачивала в газету домашние тапочки, не удержался — обнял жену.
— Не принимай близко к сердцу, — улыбнулась Клавдия Николаевна.
— Главное, держи хвост пистолетом, уши топориком. Все будет хорошо, вечером я к тебе приеду, — сказал Илларионов.
Внучка с перевязанным горлом украдкой сунула в карман деда румяное яблоко. Наотрез отказавшись от еды, Илларионов отдал дочери распоряжения по дому и поспешил к лифту — внизу ждала выделенная на два часа машина.
Симонов считался в лаборатории одним из лучших экспертов. Илларионов застал его за работой: растерев пробу пепла в ступке, он обрабатывал порошок кислотой:
— Задал ты мне уравненьице, — не отрываясь сказал эксперт. — Вообще я кое-что там прочитал и, по-моему, игра стоит свеч. Треть бумаг уцелела, по ним можно вполне установить содержание. Даже грифы сохранились: «Строго секретно», «К делу не приобщать»… Вот и такой есть, — протянул он Илларионову уголок с обгоревшим краем, на котором едва различимо проступало: «По прочтении сжечь».
— Вот и сожгли, — усмехнулся Илларионов. — Что скажешь, Митя?
Симонов молча пожал плечами, поместил смесь в спектрофотометр.
— Что скажу, — произнес он наконец. — Пока немного. По содержанию тебе придется научные кадры привлекать. Если, конечно, кто-то вообще там способен разобраться… Какие-то эксперименты с мозгом. А по составу уцелевших документов и пепла — похоже, ксерокопии. Кто-то переснял и отксерил. Шпионская работа. По цвету, толщине, проклейке — сделаны в одно время, но с разных документов и негативов. Есть две фотографии, но глянец сильно оплыл.
— Шпионская, говоришь?
— Я ничего не говорю.
— Подлинные хотя бы?
Симонов улыбнулся, посмотрел на следователя исподлобья.
— А какой смысл делать копии с подделок? Они, что же, аварию устроили, чтобы к тебе в руки «деза» попала?
— А рукописные есть? Почерк?
— Есть пара листиков. Сноски, пояснения, колонки цифр — может, с эфира снимал?.. Машинописные я тебе в заключении описал — шаг главного механизма, величину строчных интервалов, дефекты шрифта. Не думаю только, чтобы ты эту машинку нашел. По крайней мере у меня в картотеке нет.
— Чьи это документы хотя бы можешь сказать?
— А черт его!.. Одну «шапочку» ребята выявили — сделали фотосъемку на просвет. Очень похоже на бланк ЦК. Сейчас читаем в косопадающем — чертежи, формулы…
— Чертежи?
— А ты думал, на след партийных денег напал? — засмеялся Симонов. — Перпетуум-мобиле, партийные деньги и Янтарную комнату не предлагать. Характер документов строго научный, но, по предварительному изучению, не систематизированный. Черт знает, что за мешанина, как будто шпион снимал все, что под руку попадало — в расчете на устные пояснения. Может, сопровождал шифрограммами, может, на связь выходил…
— Ну, не забирай в детектив-то, — улыбнулся Илларионов.
— Да я что, пешка, криминалист, мое дело в микроскоп смотреть. Это я так, ничего не навязываю, извини… А по моей части — вот, посмотри, — Симонов подвел следователя к широкому столу со стеклянной столешницей, на котором были разложены плексигласовые пластины, включил вмонтированный под крышкой светильник. — Это мы прочитали почти полностью.
Илларионов достал из кармана большую лупу, склонился над зафиксированными на пластинах документами. На ознакомление с ними ушло минут десять.
— Когда закончите? — подошел он к эксперту, нетерпеливо разминая сигарету.
— Тебе как, по частям или все сразу? — спросил тот, не отрываясь от окуляра.
— По частям, нарочным, быстро! Выжми из этого все, что можно, а потом хоть капельку того, что нельзя. Особенно двенадцатый лист — о квадрате «Z» для захоронений. Тут, понимаешь, может оказаться…
— Понимаю. По частям так по частям. Через три часика пришли человека. Могу предположить, что бумагам этим лет шесть-семь…
— Везли, конечно, именно их, — вслух подумал Илларионов. — И при таком грузе шофер вряд ли сделал бы подсадку. Значит, второй был охранником?..
— Ты о чем?
— А?.. Давай, Митя, давай! Я на тебя очень рассчитываю.
Не прощаясь, Илларионов быстро покинул лабораторию.
«Только бы ожил этот Лжелеонидов, — думал он по пути в прокуратуру, — только бы ожил! Хотя бы минут на пять. Надо Крабову светил из Военно-медицинской подбросить. Не сможет говорить — пусть мигает. Да, именно в расчете на это и вопросы подготовить: "да" или "нет"…
— Нажми-ка, — попросил Илларионов шофера. Через десять минут начиналось совещание группы.
«Если всплывают грешки старого альянса Минобороны — стоит торопиться, — он прикурил сигарету, не обращая внимания на водителя, демонстративно опустившего стекло. — И так время упущено. Сейчас основная зацепка — оружие. "Бушман", конечно, ничего не даст, к тому же его владелец — покойник, а вот «Макаров» с номером. И Лжелеонидов этот еще вполне может оказаться агентом ФСК или ГРУ. Хотя и те, и другие своим молчанием от него отреклись — никаких запросов…ИСЛОЦИРОВАНИЯ СПЕЦПОДРАЗДЕЛЕНИЯ ОХРАНЫ ТЕРРИТОРИИ ОБЪЕКТА…..ЫХ ДЕЙСТВИЙ, — строчки из какого-то документа, только копия неудачная. Зацепочка неплохая, явно не штатские ребята. Но если бы они перевозили бумаги по приказу официальных ведомств, то, уж наверно, не на угнанных «жигулях»?..»
