Михаил Серегин - Черноморский Клондайк
– Что, падла, не нравится? – загоготал браток, когда один из камней угодил Иннокентию в руку.
«Если так будет дальше продолжаться, – подумал Иннокентий, – он действительно меня обтрясет. Еще одно такое попадание, да еще в голову…»
К счастью, до следующего окна оставалось совсем немного. Он сделал эти несколько шагов под градом камней, обрушенных на него Сальмоном.
Камни ударялись в деревянную стену рядом с Иннокентием и отскакивали вниз. Сальмон, промахиваясь, злился еще больше. Он снова подбирал камни и опять метал их вверх. Браток настолько увлекся этим занятием, что не думал о том, что происходит в доме, куда делся Малыш и что за шум доносится изнутри.
Деревянные жалюзийки на окне открывались наружу. Убедившись в том, что они не заперты, Иннокентий открыл одну створку и, едва не свалившись на землю, протиснулся в соседнюю комнату. Перевалившись через подоконник, он рухнул на кровать, стоявшую под окном. Увидев, что его обидчик исчезает, Сальмон завыл, как раненый зверь.
– Все равно не уйдешь, – завопил он. – Малыш, Малыш! – принялся орать он. – Держи его!
Браток озирался по сторонам, ища поддержки. Сальмон оказался в сложной ситуации: если он побежит в дом, этот ныряльщик снова вылезет в окно и скроется, если же останется здесь, тот может пробраться через входную дверь. Сальмон рванул к углу дома, потом снова вернулся назад.
– А-а, сволочь… – Пометавшись так с полминуты, он все же решил бежать в дом.
* * *
Валентин, преследуемый Ником и Лехой, выбравшись из подвала, где проводился спиритический сеанс, сперва метнулся к выходу. Помедлив какое-то мгновение, он решил, что с голыми руками ему от братков не уйти, тем более что Галина осталась в заложницах, а на улице еще два охранника. Конечно, сколько их точно – он знать не мог, так как перед прибытием Хазара уже прятался в дальней комнате в полуподвале. Но обычно авторитет приезжал на двух машинах, так что прикинуть было не сложно.
В спальне на втором этаже под кроватью лежала старая двустволка, поэтому он и ринулся наверх. Ник стремительно несся за ним. Он хоть и был тяжеловат для бега, но на коротких дистанциях вполне мог составить конкуренцию Валентину. Тот все же достиг двери спальни первым.
Прошмыгнув внутрь, он захлопнул дверь, задвинул щеколду и бросился под кровать.
– Открывай, пидор, – в дверь посыпался град ударов.
Ник и подоспевший Леха барабанили в нее кулаками и ногами. В это время открылось окно и в комнату кто-то ввалился.
Иннокентий закрыл окно. В дверь ломились.
– Открывай! – орали из-за двери.
Иннокентий приблизился к двери – она была заперта. На секунду он перевел дыхание. Когда же обернулся, в грудь ему уперся ствол ружья.
Лицо человека, который держал руку на курке, было белым, как мел.
Иннокентию сперва показалось, что это привидение. Но ружье-то было настоящим. Наконец он понял, что это Валентин, только лицо его было вымазано белой краской. Валентин тоже узнал его.
– А, это ты, – он опустил ружье и сел на кровать.
– Это ты меня запер? – уставился на него Иннокентий.
– Да, – кивнул тот.
– Зачем?
– Потом расскажу, – Валентин показал на дверь, – сейчас нужно решать, что делать будем.
– Что это у тебя с лицом?
– Это? – он провел ладонью по щеке.
На руке остался слой грима. Дверь уже трещала под натиском двух здоровенных тел. Щеколда ходила ходуном. Еще немного – и дверь слетит с петель. Валентин взвел курки и направил стволы на дверь.
– Отойди-ка в сторонку, – кивнул он Иннокентию.
Это было интересно. Значит, Валентин на его стороне. А Галина?
– Где сестра? – Иннокентий шагнул в сторону.
– Внизу, у Хазара.
– А это кто? – Иннокентий показал на трещавшую дверь.
– Это его шавки – Леха и Ник.
– Ты их знаешь?
– А кто их здесь не знает?
– Ты хочешь в них стрелять?
– Нам отступать некуда, – решительно покачал головой Валентин, – все равно нам крышка.
– Сколько их?
– Внизу было трое, не считая профессора.
– Двоих я видел во дворе, значит, минимум шестеро, – подвел неутешительный итог Иннокентий. – Будем вместе отбиваться. Если они меня поймают, мне тоже крышка. Погоди-ка. – Он быстро огляделся по сторонам и увидел два крепких деревянных табурета.
Поднял один и поставил его рядом с дверью. Второй взял в руки и забрался на первый.
– Я беру на себя второго, – кивнул он Валентину.
– Ладно, – только успел согласиться тот.
Щеколда не выдержала напора. Дверь распахнулась, и в спальню ввалился Ник. Не удержав равновесия, он рухнул на пол. Его голова оказалась прямо перед ногами Валентина. Тот ловко крутанул в руках ружье и опустил на нее приклад. Ник дернулся и остался лежать. Перед его глазами поплыли радужные концентрические окружности, тело обмякло, двигаться не хотелось.
Несмотря на боль в затылке, ему стало вдруг так хорошо, что расхотелось шевелиться.
Леха, стоявший за дверью, совсем озверел, видя, как издеваются над его товарищем.
– Ну все, сынок, – зашипел он сквозь зубы, – щас я из тебя дух вышибу.
Он засучил рукава льняного пиджака и, набычившись, шагнул в спальню.
Шел он не торопясь, сверля глазами Валентина, который застыл под его взглядом, как кролик перед удавом. Он даже забыл про ружье. Держа его в руках стволом вверх, Валентин прижимал его к груди, словно хотел защититься от надвигавшегося на него монстра.
Иннокентий хорошенько прицелился и, подняв табурет повыше, грохнул им Леху по башке. Кадр из «Республики Шкид»! Леха застыл на какое-то мгновение, потом обернулся и удивленно взглянул на Иннокентия.
– Ку-ку, – Иннокентий повторил удар, которого Леха уже не выдержал.
Табурет остался цел, а Леха, продержавшись на ногах еще целую секунду, плавно стек на пол.
– Давай веревку, быстро, – Иннокентий спрыгнул с табурета.
Его слова оживили Валентина. Тот вскочил на ноги и тут же извлек на божий свет несколько кусков крепкого шпагата. Они связали бесчувственных братков, чтобы те никуда не ушли без их разрешения, и сели на кровать.
ГЛАВА 9
Сальмон сильно нервничал. Обежав дом и беспрепятственно достигнув входной двери, он заглянул внутрь. Сверху кто-то тарабанил в дверь, но сейчас его беспокоило другое. Кроме этого шума сверху, никого не было видно и слышно. Куда все подевались? Он оглянулся и увидел профессора, стоявшего рядом с джипом. Тот как-то странно себя вел. Он безмолвно шевелил губами и жестикулировал, словно разговаривал с кем-то невидимым.
– Где все? – Сальмон подошел к профессору.
– Казну спрятал Архелай, Архелай, – шептал Арсений Адольфович, – потом его убили. Только он знал, где спрятана казна Митридата Эвпатора.
– У тебя что, Адольф, крышу снесло? – Сальмон покрутил пальцем у виска и, поняв, что от профессора ничего не добьешься, вернулся к дому.
Шум сверху прекратился. В доме стояла такая тишина, что Сальмону стало не по себе. Он метнулся в подвал, где обычно проходили сеансы, и нос к носу столкнулся с Галиной.
– Где шеф?
– Там, – Галина машинально показала вниз.
Сальмон посмотрел на полутемную лестницу, ведущую в полуподвал.
– Где все остальные? – Ему показалось подозрительным поведение Галины.
Обычно шеф выходил первым, за ним двигались телохранители. Гадалка же оставалась внизу еще некоторое время. Теперь шеф, как она говорит, остался внизу, а она почему-то здесь. И какая-то растрепанная.
– Иди покажи, – он направил на нее ствол пистолета.
– Не могу, – Галина умоляюще улыбнулась и схватилась руками за живот, – мне нужно пи-пи.
– А ка-ка тебе не нужно? – Сальмон ядовито усмехнулся, отстранил Галину и решительно направился вниз.
Он успел сделать только несколько шагов, как дверь позади него захлопнулась.
– Ты что делаешь, сука?! – заорал он и бросился наверх.
Сальмон понял, что лопухнулся, но было уже поздно. Тяжелая дверь была закрыта на засов. Он подергал за ручку, но дверь даже не шевельнулась.
На Сальмона вдруг накатила такая злоба, что он перестал отдавать себе отчет в своих действиях. Он направил ствол пистолета на дверь и нажимал на курок до тех пор, пока в магазине не кончились патроны и затвор не застыл в заднем крайнем положении.
– Урою, падла! – заорал он. – Лучше открой, хуже будет!
Он изо всех сил принялся барабанить в дверь рукояткой «тэтэшника».
– Эй, Сальмон, братан, – услышал он вдруг снизу слабый голос Малыша, – открой, братан!
* * *
Галина пробежалась по первому этажу и, никого не обнаружив, взлетела на второй. Дверь в спальню Валентина была распахнута, из нее доносились знакомые голоса. Все еще тревожась, она на цыпочках подошла к косяку и осторожно заглянула внутрь.
Иннокентий с Валентином возбужденно переговаривались. Они говорили о ней, о необходимости ее спасти. Валентин хотел бежать с ружьем вниз и во что бы то ни стало отбивать сестру, Иннокентий просил его не торопиться и прикинуть, как лучше это сделать.
