Сергей Зверев - Разборка по-кремлевски
– Однако...
– Кто здесь комендант – ты или я? Расселся – нога за ногу, будто хозяин, – и, не дав возразить, Бондарев потянулся к переговорному устройству. – Скажешь, что поезд будет стоять на ближайшей станции, пока не доставят съемочную группу.
Президент подчинился без энтузиазма, но, тем не менее, слушая его, нельзя было усомниться, что решение принято самостоятельно:
– ...Мне плевать на график, – сухо закончил он разговор с руководителем охраны и отключил связь. – Теперь ты доволен?
– Вполне. А теперь можешь почитать прессу, – и Клим выложил на стол несколько газет, – я их у разносчика на станции купил.
Глава государства без любопытства глянул на заголовки.
– Я их уже читал.
– Ты уверен?
Зашелестела бумага. На лице главы государства не дрогнул ни один мускул. Молча, продолжая пробегать глазами строки, он потянулся к лежавшим на краю стола газетам, доставленным ему с утра. На коленях президент развернул два экземпляра одной и той же федеральной газеты за одно и то же число. Сравнил. Изданная в Москве отливала глянцем, сияла цветными иллюстрациями, напечатанная же в областной типографии навевала скуку одним своим черно-белым видом, расплывчатыми фотографиями, бумага была не многим плотнее промокашки.
– А теперь, как писалось в журнале «Мурзилка» во времена нашего детства, – «ребята, найдите десять отличий», – указательными пальцами двух рук Клим ткнул в первые полосы.
Газета, изданная в Москве, рассказывала о сердечной встрече президента с жителями железнодорожного центра. Областной же вариант издания отводил этому событию куда меньшую площадь. Зато в ней под официозом виднелся развернутый фоторепортаж из подмосковного города: разбитые витрины, хлипкая баррикада из мебели и ящиков, Карташов с гордо вскинутой рукой, перекошенным криком лицом и безумными глазами. Чтобы картина была не такой безрадостной, с репортажем соседствовал снимок боевого генерала Муравьева, под которым крупным шрифтом значилось: «Безответственный сон власти рождает чудовищ». Весь вид генерала говорил о том, что он суров, но справедлив, и если понадобится, наведет порядок железной рукой.
– Урод, – убежденно проговорил президент и тут же уточнил: – Даже не понять, от кого вреда больше. Вернусь, разберусь с обоими. А если ты хотел меня удивить, то и без тебя знаю, что в регионах к федеральным изданиям свои материалы подверстывают.
– Не настораживает, что именно такие? – вкрадчиво поинтересовался Клим. – Обычно московский вариант острее.
– Снова тебе заговор мерещится? Локальное событие в небольшом городке. Один взвод ОМОНа, и на улицах будет восстановлен порядок.
– Не в небольшом городке, – поправил Клим, – а на первой полосе солидной газеты. Через СМИ можно и бурю в стакане представить всемирным катаклизмом.
Поезд нехотя стал сбрасывать скорость. Качнулись подвявшие гладиолусы в вазе.
– Ты хотел остановки? – президент отодвинул край шторы. – Ты ее имеешь.
За окном пока еще не было видно строений – проплывали серебряные стволы берез, железную дорогу от леса отделяла широкая полоса земли, утыканная свежими желтыми пеньками и следами недавних костров, на которых сожгли ветви и кусты.
– И так до самого Владивостока по всему пути следования. Сплошная зачистка придорожной полосы, – Клим поднялся.
– Федеральная служба работает, а ты – заговор, заговор...
– Пойдем – подышим свежим воздухом, – предложил Клим, – заодно и голубей своих прогуляю...
Президентский поезд, державно скрежетнув и вздрогнув, замер на затрапезной станции. Старые товарные вагоны еще вчера согнали с соседних путей в тупик, чтобы проезжающий мимо глава государства не подумал, что железная дорога пребывает в депрессии. Штабеля бревен, лежавшие тут второй год подряд, загрузили на трейлеры и вывезли за поселок. Поэтому чисто подметенную станцию украшали только сиротливо возвышавшийся над рампой козловой кран и здание вокзальчика, побеленное вместе с поросшей вокруг него травой.
Охрана тут же высыпала на перрон, оцепила поезд.
– Я против того, чтобы вы покидали поезд! Остановка неплановая, и мы не успели... – суетился возле президента и Бондарева руководитель охраны.
Глава государства смерил его взглядом:
– Я не рассчитываю, что на флагштоке будет поднят штандарт и военный оркестр исполнит гимн. А прогуляться я могу и по бетону – без ковровой дорожки. Заодно доложите, когда прибудет съемочная группа.
– Сейчас свяжемся...
Клим первым спустился на перрон, в руке он держал клетку с голубями. Птицы тут же оживились, заклекотали. Глава государства в черных брюках и тонком темном свитере вышел следом за своим другом, запрокинул голову, посмотрел на небо.
– Что, давно на небо не смотрел? Все машины, кабинеты, самолеты с вертолетами... – усмехнулся Бондарев, поставил клетку на бетон высокой платформы и, прикрывшись ладонями, прикурил.
Ветер погнал облачко дыма, разбил его о лакированный борт вагона.
– Давно на небо снизу не смотрел, – президент глубоко вздохнул, – только из самолета. Но там получается, что на небо как бы сверху смотришь.
– Высоко вознесся. Ты еще скажи, что пятилетку никаких других звезд, кроме кремлевских, не видел.
Глава государства резко обернулся, и тут же к нему подбежал офицер, отвечающий за связь:
– Выяснили?
– Устанавливаем. Пара минут...
Тем временем к железной дороге потянулись местные жители. Поездка президента хоть и освещалась в теленовостях, но маршрут и сроки из целей безопасности указывались достаточно расплывчато. Так что появление, а тем более остановка поезда явились для аборигенов неожиданностью. В станционном поселке, если судить по домам, насчитывалось чуть больше сотни жителей. Естественно, одеться нарядно ни у кого не было времени, все спешили, справедливо полагая, что пройдет пара минут, и поезд унесет кремлевского небожителя в туманную даль. А второй шанс увидеть президента живьем вряд ли представится.
Как всегда в таких случаях, самыми прыткими оказались пенсионеры. Старичок в выцветших штанах, пиджаке, надетом поверх майки, с крючковатой палкой в руке, подпрыгивая, спешил по тропинке от почерневшей от времени избы, малолетний внук еле поспевал за дедом. Следом за ними семенила супруга, но догнать не могла, лишь время от времени звонко кричала:
– Шляпу, старый пень, надень! – и трясла над головой той самой летней шляпой.
На каждый ее крик старик вертел головой и злобно шипел:
– Заткнись, дура. Позоришь...
С другой стороны с горки катилась группа старух в пестрых одеяниях. У одной даже поблескивала в руках стеклом и золотом икона, концы вышитого полотенца, обрамлявшего местную святыню, развевались на ветру.
Охрана засуетилась – в конце улицы уже стрекотал мотоциклетный двигатель. Пыля, к станции выкатил древний К-700 с коляской. За рулем восседал сельский здоровяк в танкистском кожаном шлеме и радостно сверкал золотым зубом. В коляске устроилась молодая девица вполне столичного вида, а ее подруга – крашеная роковая брюнетка восседала за бойфрендом, прижавшись к нему тяжелой грудью.
Охрана тут же грамотно блокировала транспортное средство. Без лишних слов заглушила двигатель.
– А мы что? Мы встретить приехали. Поближе нельзя? – недоумевал сельский здоровяк, когда его оттесняли к зданию станции.
Девушек не тронули. Они игриво посматривали на прогуливающегося на перроне президента, восхищенно хихикали и стыдливо махали ладонями.
– Батюшка наш! – визгливо закричала носительница иконы, но бухнуться на колени не решилась. – Приехал! Теперь порядок начнется! Все начальство попрячется!
Президент затравлено смотрел, как к станции стекается народ.
– Чего ты тушуешься? – тихо проговорил Бондарев. – Даже неорганизованный народ полагается приветствовать.
Глава государства чуть улыбнулся, расправил плечи и помахал рукой. Народ тут же отозвался восторженным гулом, радуясь, что его заметили.
– А я думала, он высокий, – неожиданно громко произнесла крашеная брюнетка.
Президент сделал вид, что не услышал, и продолжал махать рукой.
Офицер, ответственный за связь, тем временем уже связался с генералом Подобедовым и с дрожью в голосе доложил о том, что происходит. Мол, президент распорядился не отправляться в путь, пока к поезду не доставят съемочную группу.
– Так доставьте ему этих уродов! – негодовал лубянский генерал, а затем смягчил гнев, в конце концов, связист был лишь мелкой сошкой. – Слушай сюда, доложишь вот каким образом... – и Подобедов коротко изложил суть дезинформации, предназначавшейся для президента.
Лицо офицера прояснилось.
– Есть! – отрапортовал он в микрофон.
– Обо всем я думать должен, – проворчало в наушниках. – А теперь пригласи заместителя коменданта поезда, а сам – бегом выполнять...
