Михаил Серегин - Кукла для утех
Ластов отметил, что такое вырабатывается годами, и женщина молодая будет делать все более суетливо, затрачивая на те же самые действия намного больше энергии. А у Лидии Яковлевны вся эта процедура: заглядывание в чайник, определение, сколько в нем осталось воды, выливание старой, вливание новой, зажигание горелки, – все это она выполнила так, будто просто рукой взмахнула. Не успеешь и глазом моргнуть, а чайник уже греется.
«Из нее получилась бы неплохая бабка. Только вот с внуками ей не повезло».
– Лидия Яковлевна, вы понимаете, что должность директора, она обязывает прослеживать все экономические процессы, происходящие в нашей стране, для того, чтобы прогнозировать, как будет чувствовать себя на рынке фирма.
– Да, но, кроме того, вы же еще на данный момент и президент ассоциации частных предпринимателей, – напомнила Лидия Яковлевна, – и это тоже серьезная ответственность.
– Да, – согласился Ластов, – но я думаю, что удержать эту должность мне не удастся, потому что здесь, вероятно, господа предприниматели выберут себе другого президента, а что касается фирмы, я, конечно, благодарен вам за то, что вы не возражали против моего директорства.
Она постаралась заверить его, что относилась к нему всегда хорошо и мало вникала в дела фирмы, пока был жив сын, но теперь намеревается тщательно разобраться во всем.
Ластов поморщился и сообщил хозяйке «Магната», что прогнозы уже на ближайшее будущее неутешительны.
– Нас ждет очередной топливный кризис, и мы вряд ли из него сможем выкарабкаться, – напрямую заявил он.
Ее глаза широко раскрылись:
– Неужели все так плохо?
– Нельзя сказать, что все просто безнадежно, но нам неизбежно придется уволить нескольких человек для того, чтобы сократить расходы, и, может быть, даже подыскать себе помещение попроще на окраине города.
– Это же повлечет потерю связи с внешним миром. После того, как меняешь номер телефона, все начинается практически с начала. Это-то я точно знаю, – отметила Лидия Яковлевна.
– Да, – согласился Ластов, – но в противном случае следующую волну кризиса нам не пережить.
– А что, это весьма ожидаемо? – заволновалась Лидия Яковлевна, которая во всех этих кризисах потеряла немалые деньги, начиная с того, что было у нее на сберкнижке, и кончая рублями, сложенными в кубышку. Все это рано или поздно превращалось в пыль. Больше она терять ничего не хотела.
– Мы ожидаем, что фирмы, подобные нашей, не смогут выкарабкаться. У нас недостаточно крупная организация для того, чтобы противостоять серьезным катаклизмам.
– Вы говорите все общими фразами, – заметила Лидия Яковлевна, – а не могли бы поконкретнее, а то у меня складывается впечатление, что вы пришли сюда просто напугать меня.
– Ну почему же, – обиделся Ластов, – при низком курсе рубля к доллару и одновременном повышении цен на нефть на мировом рынке покупательная способность граждан внутри страны резко снизится. Один раз так было, будет и еще. Ведь в Америке один литр бензина стоит один доллар. Вы перевели это в рубли? И им совершенно неинтересно, что происходит с нашей экономикой. Им интересно, что происходит с их экономикой. Цены неизбежно возрастут. Наши компании, которые занимаются добычей нефти, направят все на экспорт. Правительство, как водится, будет очень долго реагировать, а за это время на внутреннем рынке образуется страшный дефицит. Компании будут реализовывать все, что у них останется, или через собственные заправки, или будут продавать оставшееся топливо крупным фирмам, которые в состоянии покупать по высокой цене и накручивать на топливо низкий процент. Мы себе этого позволить не сможем. У нас есть пара кредитов в банке. Мы брали эти деньги на покупку современного оборудования и должны их возвращать. Если случится кризис, а он обязательно произойдет в ближайшие два месяца, мы потеряем много, может быть, даже все.
– Зачем вы мне все это рассказываете? – завелась Лидия Яковлевна. – Я в этом ничего толком не понимаю. Вы сидите на посту директора не просто так, вам платят деньги за то, чтобы вы сводили концы с концами. Какой кредит в банке?
– Мы взяли, тогда еще Виктор взял, – поправился он, – восемьдесят тысяч долларов. И эти деньги надо отдавать.
– То, что надо отдавать, я понимаю, – заметила Иванова. – Если вы говорите, что кризис наступит через два месяца, у нас с вами есть время для того, чтобы перелить капитал в продукты питания или в бытовую химию. Можно, в конце концов, купить акции каких-либо предприятий и тем самым уберечь себя от потерь.
– Это вы, как хозяин фирмы, можете уберечь себя от потерь. Я же в этом случае просто потеряю свою работу. Вот и все. И к этому идет. Не так-то просто взять наличные средства с заправок и направить их на покупку маргарина. Не забывайте, кстати, что маргарин портится. Я бы как человек, не имеющий никакого интереса – у меня же нет своей доли, вы знаете, – предложил бы вам сейчас продать фирму полностью. И все, что я хочу, – так это один процент от той суммы, которую вы сможете выручить. Это некая плата за вовремя данную консультацию.
– И за этим вы пришли рано утром к пожилой женщине? Почему не днем или вечером, и почему не вчера или позавчера? Или вам только сегодня ночью приснилось, что будет какой-то кризис?
– Нет, – Алексей Павлович сделал некое отталкивающее движение в воздухе, отрицая мысль, брошенную Ивановой. – Я просто откладывал этот разговор, потому что умер Виктор. Я с ним говорил на эту тему, и он одно время даже склонялся к тому, что я прав. Мы уже подумывали над тем, куда ему лучше вложить вырученные от продажи «Магната» деньги.
– Ну и что говорил мой сын?
– Он действительно хотел заняться продовольствием и открыть в центре магазин. Кроме того, он что-то говорил о торговле сахаром и мукой.
Все, что сейчас плел Лидии Яковлевне Ластов, было абсолютной чушью, включая кредит в банке, но делал он это не шутки ради. Палец очень четко обрисовал ему все цели, которых он должен достичь в этом разговоре. Старуха должна была запаниковать и очень быстро слить все акции не дороже чем за сто тысяч долларов. Афишировать свое знакомство с Пальцем Ластов, по установке самого Игоря Франковича, не имел права. У старухи был телефон президента группы «Дом». Встречаясь с ней, он заверил женщину, что рассмотрит любые ее предложения в обязательном порядке, если она согласится все же продать ему фирму.
– Был у меня здесь недавно один такой, деньги предлагал, – призналась Лидия Яковлевна, – может, действительно все это продать? Ведь я ничего не понимаю в бизнесе.
– Ну вот, – заулыбался Ластов, – и клиент у вас есть. Никаких проблем я тогда не вижу. Если не секрет, какую сумму он предлагал?
– Предлагал сто тысяч, сразу. Для меня, конечно, для одной это деньги большие, и они мне как бы и не нужны. Все равно я собираюсь помирать в России и никуда отсюда уезжать не хочу. Другое дело, что прогадать мне не хочется. В завещании стоит сумма в пять раз больше, а он предлагает мне очень маленькие деньги. Я знаю, что фирму оценивало независимое оценочное бюро. И сейчас выручать за нее всего сто тысяч?
– Да если бы не надвигающийся кризис, конечно, можно было бы и подождать.
– Ну ладно, спасибо тебе, Леша. Я подумаю. Как бы не осталась Лидия Яковлевна у разбитого корыта.
Мысли, касающиеся приближающегося экономического кризиса, не давали ей покоя. Не минуло еще девять дней после смерти сына, а она уже была вынуждена решать вопросы, связанные с тем большим, по российским меркам, состоянием, которое ей досталось. В пустующей квартире она была одна. Обратиться за помощью не к кому. Единственный человек, которому она доверяла, сказал ей, что фирму надо продавать. Это старая русская традиция – во всем доверять царям и полагаться на них, будучи наивно уверенными в том, что твой царь никогда тебя не обманет. Сейчас на должности царя находился Ластов, и она воспринимала его действительно как царя, в руках которого все нити управления фирмой.
«Если ему доверял мой сын, то почему же не могу доверять я?» – размышляла Лидия Яковлевна.
И действительно, если через месяц-другой она потеряет эти деньги, которые заработал ее сын за всю жизнь, то какой же после этого нерасчетливой и непрактичной окажется она?
Попытавшись отвлечься, Лидия Яковлевна включила телевизор. Шел репортаж о войне на Кавказе. Комментатор говорил об экономических проблемах, которые придется решать России. Он также бросил фразу о том, что бронетехника поглощает много горючего, за которое кому-то необходимо расплачиваться. Услышав о топливе, Лидия Яковлевна снова вернулась к размышлениям о «Магнате». Теперь ей было абсолютно ясно, что фирму лучше продать, выручить за ее долю хоть какие-то деньги и положить их в банк или, еще лучше, держать дома. Нет, надо вложить в недвижимость. Может быть, ей купить дом на Черном море?
