Сергей Зверев - Мастер выживания
И только когда от резкого толчка ремень больно вонзился в живот, Иван понял, что самолет провалился в пропасть. Учитывая несильный удар при приземлении, Орловский понял, что «Боинг», падая, за что-то зацепился, так как никаких видимых повреждений он не увидел. Значит, еще оставался шанс спастись. Приняв более-менее нормальное положение в своем кресле, Иван осмотрелся и оценил ситуацию, в которой находился.
Думал он недолго, привыкнув в критические моменты полагаться на интуицию, которая обычно не подводила. Иван считал, что чем больше в таких случаях думаешь, тем больше находишь доводов против риска, а поэтому нужно действовать, как подсказывает тебе шестое чувство. В Чечне его обвиняли в том, что он лезет в драку очертя голову. Но как-то так получалось, что именно крайне дерзкие его поступки и приносили успех всей операции. И Иван привык, что «случай» всегда работал на него. Привыкли к этому и люди, с которыми он был связан, как привыкли они и к тому, что самое опасное дело поручали именно ему.
На этот раз Иван тоже размышлял недолго – и не потому, что слепо верил в свою счастливую звезду и постоянную удачу. Просто с возрастом инстинкт самосохранения одергивает человека куда чаще, чем в зеленой юности, и Иван в этом смысле не был исключением.
Многие пассажиры, как и он сам, повисли на ремнях безопасности и теперь, барахтаясь, пытались занять удобное положение. Толпа, которая минуту назад рвалась открыть дверь, от этого несильного удара была раскидана в разные стороны. Многие ругались, пытаясь подняться на ноги. И если Иван примерно понимал, в каком положении находится сейчас самолет, то другие представляли все происходящее в ином свете. Не зная, что там, за бортом, они не подозревали об истинной опасности, считая, что если самолет приземлился, то осталось только выбраться. Им даже в голову не приходило, что, возможно, они висят на волоске почти в буквальном смысле этого слова. А все было именно так...
«Боинг-747», как большая железная птица, висел в расщелине, зацепившись крылом за выступающий скальный выступ. Оказавшись практически вверх ногами, люди в самолете пытались подняться, хватаясь за спинки сидений. Но не всем это удавалось, так как самолет был расположен вертикально, и многие пассажиры, вставая на ноги, снова падали и катились вниз...
* * *А именно в это время в нальчикском аэропорту четверо людей не находили себе места и думали, что же делать дальше. Больше всего волновалась Ольга Васильевна. Она видела, как мигающая точка самолета, на котором летела ее дочь, внезапно погасла на электронном табло. Ольгу Васильевну охватил страх, и в душу закралась какая-то нехорошая пустота. Раз за разом она пыталась вызвать командира «Боинга», но все ее попытки оставались безрезультатными. В наушниках была зловещая тишина. Она не знала, что делать, и металась в слезах по диспетчерскому пункту. Она не хотела верить в то, что ее единственная дочь погибла.
За окном лил дождь, как бы поддерживая ее своим плачем. Ольга Васильевна ненавидела сейчас этот дождь, который и стал, возможно, причиной катастрофы. А то, что это именно катастрофа, она не сомневалась. Единственной ее надеждой оставалось лишь то, что самолет все-таки смог удачно приземлиться, и у него просто вышла из строя система оповещения. На ее памяти было несколько падений самолетов, и один раз даже все обошлось – пассажиры не пострадали. Вот и сейчас она очень надеялась на то, что ее дочь жива. Последние метеосводки сообщали, что такая погода продлится еще до утра, а значит, спасательные работы начнутся только завтра. «Что же делать? Что же делать?» – стучало у нее в голове. Неожиданно на пороге снова появилось начальство, но Ольга Васильевна не обратила на них никакого внимания, продолжая нервно ходить по комнате. Увидев ее в таком состоянии, Аслан с Хасаном недоуменно остановились в дверях. Первым пришел в себя начальник аэропорта.
– Что случилось?
Ольга Васильевна остановилась и посмотрела на него заплаканными глазами.
– Они пропали, – прошептала она сквозь слезы.
– Кто они? – вначале не понял Хасан, но тут же прокричал: – Самолет?! – И бросился к пульту.
За ним следом подошел «хозяин».
– Когда это случилось? – спросил «хозяин» Илью Семеновича спокойным голосом.
– Минут десять назад.
– Вы пробовали вызвать его по связи? – уже строже произнес Аслан.
– Да. Все это время я пытался вызвать, но они молчат.
– Поймите, там на борту моя дочь! – объяснила Ольга Васильевна и снова заплакала.
Набрав в стакан воды, «хозяин» подал его Ольге Васильевне со словами:
– То, что они исчезли с табло, ни о чем не говорит. Мы пока ничего не знаем, поэтому не надо так расстраиваться, а лучше еще раз попытайтесь вызвать их. Из-за плохой погоды, да еще и в горах, запросто могли произойти сбои в системе.
Аслан говорил и сам начинал верить в это.
Все четверо надеялись, что с рейсом «девятьсот шестьдесят шесть» ничего страшного не случилось, и у каждого на это были свои причины...
* * *Когда самолет остановился у края расщелины, Михаил отправил Виктора, своего второго пилота, в салон, чтобы тот помог стюардессам успокоить пассажиров, а сам остался в кабине пилотов, обдумывая сложившееся незавидное положение. Приземлиться-то они приземлились, но что дальше? За бортом – минусовая температура, пассажиры в панике. Михаил снял наушники и, закрыв глаза, откинулся в кресле. Этот полет, а особенно посадка забрали у него последние силы. Ему нужно было прийти в себя. «Возраст уже не тот», – подумал он, чувствуя, как стучит сердце. Такие нервные перегрузки уже не для него. А ведь когда-то он летал на истребителях и исполнял такие сложнейшие фигуры воздушного мастерства...
В первые мгновения Михаил не понял, что произошло. Самолет медленно начал наклоняться, и командир вдруг увидел, что висящее над расщелиной крыло стало опускаться. Он не мог поверить своим глазам. Многотонная махина медленно, но уверенно сползала в черную бездну. Он почувствовал, как соскочила сначала одна пара колес, потом другая, и самолет полетел вниз.
Михаил не был пристегнут, и поэтому по инерции полетел вперед и больно ударился головой о лобовое стекло. Секунда-другая... Михаил весь сжался, ожидая страшного удара, после которого сразу должен последовать взрыв, но тут случилось неожиданное.
Первое, что он услышал, был страшный скрежет фюзеляжа об острые торчащие огромные камни. Потом он ощутил, как самолет буквально вклинился в скалы. Еще не до конца понимая, что же спасло «Боинг», командир уже точно знал, что будет дальше делать.
Михаил решил сам выйти к пассажирам и как-то попытаться объяснить положение дел. Самолет висел вертикально, и поэтому ему пришлось приложить немало усилий, чтобы оказаться в салоне.
Держась за дверной проем, он громко сказал, помогая подняться лежащему мужчине:
– Уважаемые пассажиры, сохраняйте спокойствие! Мы дали позывной SOS, и скоро здесь будут спасатели. А сейчас попрошу всех...
В это время прозвучал страшный треск, как будто самолет переламывался пополам. Все напряглись, и тут послышался звук падающих камней, которые ударялись о фюзеляж. В следующее мгновение «Боинг» сорвался и полетел вниз, увлекая за собой груду камней. Попадая на обшивку, они создавали невыносимый грохот в салоне. Как только самолет рухнул, люди снова стали кричать, моля о помощи. Где-то раздавался плач ребенка, откуда-то неслись проклятия в адрес пилотов и самолета, но многие просто вопили от ужаса.
Иван понял, что это конец, но его мозг сопротивлялся и не хотел верить в то, что это были последние минуты жизни, и поэтому, повинуясь инстинкту самосохранения, он что есть силы уперся ногами в спинку переднего сиденья, а руками вцепился в подлокотники. Для него все закончилось за секунды. Большой чемодан, каким-то чудом оставаясь на верхней полке, сорвался и полетел вниз. В одно мгновение от сильного удара по голове чем-то тяжелым Иван потерял сознание.
Самолет, ткнувшись о камни, штопором вошел в обледеневшее дно расщелины, отчего его нос в одну секунду превратился в лепешку. Вся кабина пилотов и часть салона оказались смяты настолько, что со стороны можно было подумать, что этой части вообще никогда не было. Ненадолго задержавшись в вертикальном положении, «Боинг» стал заваливаться набок и наконец практически встал на колеса, так как внизу расщелина расширялась настолько, что там мог поместиться целый самолет. От сильного удара нависавшие сверху огромные шапки снега упали на искореженный фюзеляж, засыпав его буквально полностью. Именно от этого толчка Иван пришел в себя.
Едва к нему вернулось сознание, он, не открывая глаз, начал ощупывать свое тело. Когда самолет стал стремительно падать и показалось, что это конец, Иван все равно где-то в глубине души верил в спасение, поэтому, очнувшись, он в который раз поблагодарил Бога за то, что ему снова повезло.
