Максим Шахов - В прицеле – Олимпиада
Поручик покачал головой:
— Значит, у вас с Украиной война?
— Ага, — кивнул Тузленок. — А фигли они первые начали?
Поручик грустно вздохнул:
— Знаешь, когда я был в твоем возрасте, мы с украинцами были друзьями. И страна у нас была одна, общая. И враги общие.
Тузленок презрительно махнул рукой:
— А, знаю. Киевская Русь, мы это в школе проходили.
Поручик усмехнулся:
— Ну, нет, я не такой старый… Слушай, твой отец далеко?
Тузленок замкнулся и глянул на старшего лейтенанта исподлобья.
— А тебе зачем?
Поручик покачал у него перед носом своей спортивной сумкой.
— Да вот, хотел его попросить мои вещички покараулить. Вы тут в палатке живете или как?
Тузленок от прямого ответа уклонился:
— Вещички покараулить я и сам могу.
Поручик посмотрел на него с сомнением:
— Точно? Гарантируешь, что не сопрут?
— У меня?!
Пацан сказал это таким тоном, что Поручик сразу понял всю бестактность и неуместность своего вопроса. Тузленок ухватил сумку обеими руками, плюхнул в пыль и уселся сверху. В его голосе зазвучали деловые строгие нотки:
— Когда понадоблюсь, любого спросишь. Покажут. Я тут всегда на виду.
— Со спущенными трусами?
Поручик не смог удержаться, чтобы не подколоть самоуверенного мальчонку. Но тот и ухом не повел.
— Дойдешь до конца дамбы, тут километра четыре будет, — учил Тузленок. — А там от дамбы до острова останется метров сто мелкой воды. Воробью по яйца. Придется тебе по дну на пузе ползти, чтобы хохлы не засекли. Ты бери правее, отплыви подальше и заходи сбоку. Под водой плавать умеешь? Тогда все получится. Главное, держи направление на школу. Это такое желтое каменное здание, его далеко видно. Там рядом поселок, люди какие-то живут. Жопуасы, наверно.
— Может, папуасы? — догадался Поручик.
— Да какая разница? Ты штаны снимать будешь или так, одетым поплывешь?
Поручик скинул куртку, майку и джинсы, скатал их и убрал в сумку, оставшись в широких и длинных трусах-шортах. Документы и деньги убрал в специальный непромокаемый карман. Без верного «Катрана» в ножнах на ноге он почувствовал себя несколько неуютно, но скоро справился и с этим.
Тузленок окинул его неодобрительным взглядом и проворчал:
— Ох, повяжут тебя хохлы, чтоб мне на третий год в шестом классе остаться! Туда даже из Керчи без специального пропуска не пускают. А с нашей стороны и подавно.
— Не ссы в компот, там ягодки! — в тон ему отозвался Поручик.
Тузленок лихо сплюнул метров на десять в сторону, взвалил тяжелую сумку спецназовца себе на плечо и заковылял вдоль берега. Поручик развернулся и налегке босиком зашагал по дамбе в сторону острова вдоль нестройных рядов палаток и машин.
Не доходя до конца дамбы метров двухсот, он, чтобы не привлекать внимания, вошел в воду и поплыл под водой, изредка всплывая, чтобы вдохнуть воздуха. Так, в погруженном состоянии, он и пересек государственную границу незалежной Украины. Впереди лежала бывшая российская земля, столь неосмотрительно подаренная безответственным правительством неблагодарному братскому народу…
Голицын проплыл вдоль острова. Точнее, островов было четыре. Низкий берег был размыт обширными промоинами. Самый большой из островов имел все необходимое для жизни: причал, деревянные домики, сады и огороды. Поручик решил более тщательно исследовать прибрежные воды и поплыл дальше.
Глубина была небольшой — метра два-три. Мутная вода ограничивала видимость до расстояния вытянутой руки. Поэтому Поручик его не увидел, а сначала услышал. Подплыв на звук, он увидел аквалангиста, который бился в панике, испуская кипящие клубы пузырьков отработанного воздуха.
Поручик приблизился. Парень в маске, ластах, с аквалангом за спиной зацепился воздушным шлангом за разлапистую корягу, лежавшую на дне, и теперь не знал, что делать. Он не мог видеть, что его держит, и страшно перепугался. В таких ситуациях гибнет большинство ныряльщиков. Паника и опытных профессионалов убивает. Но чтобы так, возле самого берега, буквально на ровном месте… И кто такого под воду пустил, да еще одного и без страховки?
Поручик резким движением взялся за шланг и сбросил его с коряги. Аквалангист обернулся. Увидев истинную причину своей беды, он вместо благодарности прожег своего спасителя яростным взглядом. Обиделся.
«На себя, дурак, обижайся», — подумал Поручик.
Он всплыл на поверхность. Освобожденный аквалангист с видимой неохотой последовал за ним. Вынырнув, Поручик разбросал в стороны руки-ноги и закачался на небольших волнах. Спустя секунду аквалангист также очутился на поверхности. Он сорвал маску и яростно замычал.
— Загубник вынь, — посоветовал Поручик и, опережая его словесный поток, сурово спросил: — Разрешение на погружение имеется?
Аквалангист растерянно уставился на него. Еще немного — и в карманы полез бы. Которых у него не было.
Со стороны берега послышался скрип уключин. Поручик обернулся и увидел приближающуюся лодку. Молодой кучерявый здоровяк неуклюже расплескивал воду веслами, на носу лодки размахивали руками две барышни. Поручик узнал их. Олимпиада, она же Липа, и Капитолина, она же Капа. Те самые, которые и пригласили Поручика в этот забытый край.
— Михаил, ты где пропадал?! — закричали они.
Аквалангист махнул рукой в ответ.
— Я тут заблудился немного. Вода мутная, — пояснил он.
Поручик решил прийти ему на помощь.
— Ваш Михаил меня спасал, — сообщил он.
Аквалангист Михаил посмотрел на него без признательности, но уже и не с прежней яростью. Тут барышни разглядели Поручика, узнали и заверещали наперебой.
— Ой, это вы!
— Приехали?! Вот здорово!
Он деликатно помахал им в ответ.
— Привет, девчонки. А разве мы не на «ты»?
Поручик двумя мощными гребками достиг лодки и через корму забрался в нее. Потом с помощью кудрявого гребца затащил в нее Михаила. Тот явно не имел опыта обращения с аквалангом и был похож на черепаху, опрокинутую на спину. Общими усилиями его удалось освободить от акваланга.
Кудрявый крепыш снова взялся за весла, развернул лодку и погнал ее к близкому берегу.
— Валерий, — представился он.
— Денис, — отозвался Поручик. — А вы что, без страховки погружаетесь?
— Как это? — с интересом спросили Валерий и Михаил.
Поручик чуть не застонал.
— А инструктора у вас нет? А несчастные случаи бывают? — поинтересовался он.
— Все нормально, а инструктор только на следующей неделе должен приехать. Мы пока сами, по книжке, чтобы времени не терять. Только ты профессору не говори. Он расстроится.
— Не скажу, — вздохнул Поручик. — А книжка, случайно, не «Двадцать тысяч лье под водой»?
Он дал себе слово всерьез заняться этими энтузиастами, пока они не успокоились на дне морском по соседству со своими ненайденными сокровищами. Впрочем, все оказалось не так страшно. Валерик в свободное от учебы время занимался фри-дайвингом — подводным плаванием без акваланга, а Михаилу доводилось погружаться с аквалангом во время отдыха на Красном море.
Лодка приблизилась к причалу. Здесь был пришвартован маленький мотобот, снабженный несложным оборудованием для погружений аквалангистов. Пристав к его борту, Михаил с Валериком осторожно затащили на палубу акваланг и уложили в ряд с остальными.
— Не забудьте его заправить, — напомнил Поручик.
Валерий с Михаилом остались возиться с самодельным компрессором, а барышни повели Поручика в лагерь археологов…
* * *Семен Яковлевич Бормышев открыл глаза. Место он узнал сразу — это была спальня его гостиничного номера люкс. Думский пророк занимал его вместе со своей секретаршей Мальвиной. Что с ним случилось? Он вспомнил и выругался. Мальвина, сука, тварь продажная! Не зря она последние три дня ходила сама не своя. Что она сделала? Траванула его своим «фирменным» коктейлем? Нет, Семен Яковлевич вспомнил, как она помогла ему снять пиджак, потом наклонилась к нему. Потом вдруг болезненный укол — и все. Провал в темноту.
Он застонал. Если бы не ужасная слабость, которая не позволяла ему двинуть ни рукой, ни ногой, он прямо сейчас встал бы и убил ее собственными руками.
С превеликим трудом Семену Яковлевичу удалось повернуть голову. Он скосил взгляд и вздрогнул. Мальвина лежала рядом, практически голова к голове. Ее остекленевшие глаза смотрели на шефа в упор. Секретарша была мертва.
Пол спальни был покрыт толстым ковром, но Бормышев все равно расслышал тяжелые шаги. В паре шагов от кровати неизвестный пришелец остановился и заговорил. Его голос был хорошо знаком Семену Яковлевичу. Это был голос беглого российского олигарха господина Гореславского.
— Очнулся? — с усмешкой поинтересовался Гореславский. — Говорить в состоянии? Нет? А слушать?.. Вот и слушай.
