Михаил Серегин - Русский вор
«Удивительно, – усмехнулся про себя Полунин. – Эта гнида может храпеть, даже лежа на животе».
Он подошел к столу и, вынув из своей сумки бутылки водки, пару банок рыбных консервов, поставил их на стол. Затем он проделал следующую процедуру – каждую из бутылок краденой водки он аккуратно прикладывал к свисающей с кровати правой руке Шевчука. То же самое он проделал и с консервами. После этого поставил все украденные продукты под стол.
Затем Полунин вскрыл последнюю бутылку водки и, подойдя к умывальнику, вылил больше половины ее содержимого в раковину, после чего поставил бутылку рядом с кроватью.
В этот момент Шевчук завозился. Полунин молниеносно залез правой рукой в сумку и вынул из нее пузырек с прозрачной жидкостью. Шевчук, оторвав голову от подушки, разлепил глаза и, щурясь, посмотрел на Полунина.
Несколько секунд он соображал, кто стоит перед ним, не понимая, что происходит. И этим временем воспользовался Владимир.
Он достал из кармана носовой платок и, вылив на него часть жидкости, быстро приложил платок к лицу Шевчука.
Эфир подействовал на хозяина квартиры очень быстро. И без того тусклый взгляд тюремщика еще больше потух. Глаза его закрылись, и он уснул крепким сном.
– Спи, гнида, – тихо произнес Полунин. – Надеюсь, когда ты проснешься, тебя ожидает долгий путь, который прошел я. Посмотрим, какой ты крутой.
Полунин достал из пачки «Примы», которая лежала рядом с кроватью, сигарету, разжег ее и бросил на циновку, раскинутую у входной двери. Та начала медленно тлеть.
Несколько минут Полунин наблюдал за тем, как развивается этот процесс. Убедившись, что циновка разгорается, он быстро взял свою сумку, спрятал туда пузырек с эфиром и вышел из комнаты.
Под конец он бросил взгляд под дверь квартиры. Дым стал медленно проникать по полу в коридор, источая неприятный запах.
Полунин посчитал, что сделал все, что задумал, и вышел из квартиры. Через три минуты он сидел в «БМВ».
– Ну что, все нормально? – спросил нетерпеливый Славка, как только Полунин залез в машину.
– Думаю, что так, – ответил Владимир. – Осталось только ждать реакции соседки. Обычно старые бабки очень бдительны ко всяким запахам. Надеюсь, что она обнаружит пожар раньше, чем сгорит этот подонок.
* * *
Эта ночь для участкового милиционера капитана Бобкова выдалась тяжелой. Разбудили его в два часа, и с тех пор он не сомкнул глаз.
Сначала на его участке произошло ограбление. Кто-то взломал дверь продуктового магазина и похитил товар.
Выехавший на место происшествия милицейский наряд сообщил об этом в дежурную часть, а дежурный довел эту информацию до участкового. Тому ничего не оставалось, как среди ночи переться к магазину.
К тому времени уже появившиеся в магазине хозяева осмотрели помещение и сообщили, что пропало несколько бутылок водки «Большаковская» и пара банок рыбных консервов с витрины. Из чего был сделан несложный вывод, что это дело рук местных алкоголиков.
Бобков разбирался с кражей в магазине больше часа. За это время он оформил показания пожилой бабки, которая видела убегающего с места преступления мужчину, но, правда, толком она так и не разглядела его. Сразу после этого Бобкову сообщили, что на его участке случился еще и пожар.
– Ну и ночка сегодня выдалась, – тяжело вздохнул Бобков и отправился к дому на улице Плешакова, который, как сообщили пожарники, загорелся.
Однако «масштаб бедствия» оказался не таким уж серьезным, как мог ожидать Бобков. Пожарные, вызванные пожилой женщиной, сообщили Бобкову, что загорелась комната ее соседа, который, будучи совершенно пьяным, выронил тлеющий окурок сигареты на пол. После чего загорелась циновка у двери в его комнату, а следом за ней и сама дверь.
Бобкову, проработавшему участковым пять лет после сокращения из армии и хорошо знавшему свой участок, был знаком этот сосед бабули.
Григорий Шевчук и раньше доставлял неприятности Бобкову отдельными актами мелкого хулиганства. На него не раз жаловались соседи, как на алкоголика и дебошира. Участковый не раз проводил с Григорием беседы, эффект от которых если и был, то минимальный.
В душе Бобков, будучи сам человеком в возрасте, понимал, что переделать отставного тюремщика, которому перевалило за пятьдесят, невозможно.
Но тем не менее Шевчук был бельмом на глазу у Бобкова. На него постоянно жаловались то соседи, то работники питейных заведений, в которых Григорий напивался и вел себя вызывающе.
Вот и сегодня Шевчук опять дал милиции повод обратить на себя внимание. Когда Бобков поднялся в коммуналку, в которой жили Шевчук и его соседка, пожарные уже давно закончили свою работу. Старший из них поднялся в квартиру вместе с Бобковым.
Полы в коридоре коммуналки и в комнате Шевчука были залиты водой. Пахло горелым. Дверь в комнату Шевчука сильно обгорела.
Сам хозяин комнаты сидел на диване, похоже, он не так давно проснулся и маялся сильной головной болью. Он сидел на кровати, обхватив голову руками, слегка покачивая своим крупным корпусом из стороны в сторону. Словно человек, пытающийся убаюкать свою головную боль.
Худенькая старушка, шамкая беззубым ртом – в силу критических обстоятельств она не успела поставить на место вставные зубы, – заверещала, увидев Бобкова:
– Вот видите, Олег Михайлыч, вот видите, что натворил этот изверг, супостат. Чуть весь дом не спалил.
Бобков молча вошел в комнату и посмотрел на Шевчука. Тот лишь мельком взглянул на капитана милиции, не удостоив его никаким приветствием.
Бобков тоже был не слишком любезен с Григорием.
– Что, опять нажрался, – с презрением произнес участковый.
Григорий лишь тихо простонал в ответ:
– Ой, бля-а.
Бобков понял, что его совершенно не слушают, но все же продолжил наставления, надеясь достучаться до помутневшего сознания Шевчука.
– Ну и что дальше, – произнес он. – Мало тебе пьяных скандалов с соседями, теперь еще и пожар устроил. Что дальше, я тебя спрашиваю? Шевчук поднял на стоящего перед ним Бобкова свои опухшие глазки.
– Опохмелиться бы мне, Олежка, сушняк долбит, блин, силы нету.
– Фу ты, черт, – Бобков сплюнул на пол. – Я ему об одном, он мне о другом.
Бобков при этом бросил взгляд на валяющуюся на полу бутылку водки «Большаковская». Стоявший рядом с Бобковым пожарник сказал:
– У него, вообще-то, было полбутылки водки, но мы случайно опрокинули, когда водой заливали.
– Мудаки! – злобно выругался на пожарников Шевчук. – Руки у вас из жопы растут, аккуратнее не могли, что ли! Вы не то что брандспойты, вы свои члены в руках держать не умеете. Дармоеды херовы.
– Чего ты разорался-то, а?! – возмутился пожарник. – Если бы мы вовремя не подъехали, ты бы сейчас покойником был. Помер бы от удушья… А откупоренная бутылка водки могла быть очагом дополнительного возгорания, в ней спирт есть… К тому же у тебя под столом еще две непочатые бутылки стоят.
Шевчук радостно встрепенулся.
– Эх ты, блин… как же я о них забыл-то, – произнес он, лихорадочно вспоминая, откуда у него могли появиться три бутылки водки.
Он вскочил, подбежал к столу, взял в руки одну из бутылок и, свернув крышку, прямо из горла сделал большой глоток. Оторвав бутылку ото рта, Шевчук припал лицом к тыльной стороне ладони, шумно вдохнув носом.
Прошло еще несколько секунд, и он уже с блаженной улыбкой уселся на кровать, держа в руке бутылку водки.
– Ну вот, – произнес он, – теперь жить можно.
– А нужно ли? – глядя на хозяина квартиры, произнес пожарник.
Бобков, все это время угрюмо наблюдавший за Шевчуком, тяжело вздохнул.
– Ну ладно, алкаш вонючий, – сказал он. – Мое терпение кончилось, я тебе обеспечу веселую жизнь. За устройство пожара ты ответишь, как того заслуживаешь.
– Да пошел ты, – отмахнулся Шевчук. – Моя дверь обгорела – мои проблемы.
– А угроза жизни соседей? Не-ет, на сей раз я тебя, засранца, в суд отведу.
Бобков порывисто развернулся и направился к выходу. Но, дойдя до самой двери, он обернулся и посмотрел на Шевчука, который в этот момент снова приложился к бутылке.
– Постой, постой, – задумчиво произнес Бобков. – А откуда у тебя эта водка?
Григорий вытер губы рукавом куртки и ответил:
– Откуда, откуда… Купил.
– Где купил?
– В магазине, – не раздумывая, сказал Шевчук.
– В каком?
– Какая тебе на хер разница, где я ее купил?
– А консервов в этом магазине ты, случаем, не закупил?
– Нет, консервов не закупил, – уверенно ответил Григорий.
– А консервы у него тоже есть, – вставился пожарник, – там под столом. Лосось и сайра в собственном соку.
– Так, так, так, – произнес участковый. Наконец он повернулся к соседке и спросил:
– У кого здесь телефон есть?
– В четвертой квартире, – ответила бабка.
Через минуту Бобков уже вертел телефонный диск, набирая номер милиции.
