Владимир Колычев - Неуправляемый таран
– Воздух свободы? – спросил Хомич.
– И море шумит. Знал бы ты, как его не хватало…
Море билось о волноломы, набросанные между причалами, и только мелкие брызги долетали до них.
– Да не хотелось бы узнать…
Игнат нарочно выбрал скамейку, с которой удобно было наблюдать за рестораном. Чутье подсказывало, что не зря он увел пацанов.
– Не зарекайся…
– Может, водки подогнать? – спросил Вадик. – Чисто для сугрева…
– Да нет, пойдем уже, – покачал головой Игнат.
Не факт, что к ресторану подкрадывалась опасность. А если да, то что с того? Их же там уже нет, стрелять не в кого…
– Ко мне поедем… – сказал Кеша. – Расскажешь, как там тебя за Паппоса спрашивали.
– Не вопрос.
Игнат поднялся, щелчком пальцев отбросил сигарету. И в этот момент из прилегающей к ресторану темноты вынырнул человек, движущийся с подозрительной поспешностью. Кепка надвинута на глаза, куртка расстегнута, но полы сведены вместе – похоже, под ними скрывалось оружие. Следом за одним показались второй и третий. И эти прячут лица, и у них под куртками явно что-то спрятано.
Подозрительная троица зашла в ресторан. Дашок, выхватывая из-за пояса ствол, порывисто вскочил со скамейки.
– Спокойно, – Игнат положил руку ему на плечо.
– Это ж по нашу душу! Мочить их тварей!
– А если левые?
– Какие левые! Там один с Ханчиком был, я видел… Стволы у них!
– Наших в кабаке нет, – покачал головой Игнат.
Он тоже взял пистолет на изготовку, но только на тот случай, если подозрительная троица рванет из ресторана в их сторону.
– Все равно валить!
Дашок рвался в бой, но все-таки он оставался на месте, когда блатные спешным шагом вышли из ресторана и повернули назад. Только их и видели.
– Блин, ушли! – Кеша запоздало рванул за ними, но сам же себя и осадил и, с досадой глянув на Игната, простонал: – Надо было их как в Отселках!
– А смысл?
– Сегодня троих завалим, завтра еще троих…
– А этого мало, – усмехнулся Игнат. – Надо по самую шею рубить. С одного удара… Стрелку Ханчику забьешь. Говорить будем. А потом и с Гарбузами вопрос решим…
Игнат говорил с уверенным видом, но сам при этом сомневался в своем решении. Стрелку с Ханчиком забить надо, не вопрос. Но его людей сейчас отпускать не надо было. Пошли бы за ними да завалили бы на темной набережной. И плевать, что это беспредел. Чем больше крови, тем больше страха нагоняет…
Но и беспредел разводить тоже нельзя. Силовое решение вопроса – это крутой путь в никуда. Нельзя извести всех врагов. Справишься с одними, тут же появятся другие. На месте одной головы вырастут сразу две… Договариваться надо. Со всеми договариваться, кто против. И с Ханчиком нужно договориться. Если он примет реальное предложение, то флаг ему в руки, если нет, пусть пеняет на себя…
Глава 15
Ветер затаил дыхание, камыши не шелестят, на воде полный штиль – даже ряби нет. Ни рыба не выплеснется, ни селезень не крякнет. Замерло все, даже вооруженные люди, казалось, превратились в каменные изваяния. Одна толпа на левом берегу протоки, другая – на правом, а Игнат с Ханчиком у самого ее истока, по разные стороны от ручейка, на расстояния вытянутой руки друг от друга. Рядом с Игнатом стоял Дашок, и Ханчик взял с собой одного человека, не столько авторитетного, сколько мощного по своей комплекции.
Игнат с Кешей – одно целое, а Ханчику нужна только охрана. Их бойцы как бы поблизости, но, если вдруг что, рассчитывать придется только на себя, на свое оружие. Игнат и ствол при себе держит, и нож у него в рукаве, но засвечивать свой арсенал нельзя. И Ханчик не выставляет напоказ волыну, а она у него точно есть, так же как и заточка…
– Назовись! – ощерив темные от чифиря зубы, потребовал Ханчик.
Игнат даже ухом не повел. Он молча рассматривал своего соперника. Взрослый он уже мужик, далеко за тридцать. Мордастый, тяжелокостный. И взгляд у него, как у заматерелого волка, – хищный, гипнотический. В нем чувствовалась сила духа, именно это и не нравилось Игнату.
Самого Ханчика он не боялся и готов был дать ему бой. Ему не нравилось, что этот жулик обладал качествами человека, за которым идут люди. А блатные шли за ним. Целую бригаду он привел, почти два десятка уголовников за ним, как минимум у половины стволы. Контингент не самый впечатляющий. Несколько крепких, внушительного вида бойцов, а остальные так себе. Были среди его людей и откровенная пьянь-рвань и наркоманы. Вряд ли в огневом бою от них будет толк. А Кеша учил своих бойцов стрелять, не один ящик патронов на это убил. И не обрезы у его пацанов, а самые настоящие автоматы. И если дело дойдет до перестрелки, шансов у блатных не будет. Но именно поэтому Игнат и предложил развести команды по разные стороны широкой, резко сужающейся к истоку протоки. Расстояние между толпами метров пятьдесят, и у воровских есть возможность уцелеть под автоматным огнем. И в траву можно упасть, и в камышах скрыться.
Ханчик это понимал, может, поэтому и чувствовал себя уверенно. И это хорошо: с размазней Игнат дел иметь не хотел. Ему сейчас нужна была победа над достойным противником.
– Ты глухой? – глядя тяжелым взглядом, спросил жулик.
Игнат снова промолчал. Ханчик в курсе, с кем он должен сойтись на стрелке. Он знал, с кем имеет дело. Знал и то, кто в свое время сыграл злую шутку с Паппосом. Ханчик знал, кто стоит против него. А назваться он требовал, чтобы сбить Игната с толку, поставить его в позу объясняющегося, оправдывающегося. Как будто он пахан, а Игнат какой-то левый. С этой паханской высоты он и собирался давить его…
– Ты кто такой? – не дождавшись ответа, дернулся Ханчик.
Он обозначил движение, как будто собирался ударить рукой, но Игнат и глазом не моргнул.
И Дашок не дернулся. Он стоял слева от Игната, который должен был казаться его правой рукой. Но сейчас Игнат был в центре, потому что это была его стрелка. Он предложил встретиться с Ханчиком, он и держал разговор. Кеша не очень возражал против такой постановы, поэтому не вмешивался. Ханчик на него даже не смотрел. Все правильно, нельзя распылять внимание.
– Ты все знаешь, Ханчик. И давай без порожняков… – Игнат расставался с каждым своим словом, как с золотой монетой. – Давай сразу поставим вопрос ребром. Свое место мы тебе не отдадим. Это раз. Хочешь быть смотрящим, с этим без проблем. Это два. Есть у тебя полномочия на это дело или нет, нас это не касается. Пусть воровские с тобой разбираются… Короче, нас ты не трогаешь, а за городом смотришь. Такое вот предложение.
Ханчик торжествующе вскинул бровь. Не ожидал он столь быстрой победы. Пусть и не сможет он подвинуть Кешу с его бригадой, но за ним признают право смотрящего. И это не столько его успех, сколько поражение противника. Слабого противника, которого потом можно будет подвинуть. Сначала укрепиться на доходном месте смотрящего, а потом подвинуть.
– А ты нормальный пацан, Пауст, – скривился Ханчик – Жаль, что мужик…
Это был камень в его огород. Дескать, хоть и топтал Игнат зону, но был он там всего лишь мужиком. Мол, до блатного не дорос.
– Лучше быть правильным мужиком, чем ссученным вором, – невозмутимо парировал Игнат.
– Что? – встрепенулся Ханчик.
– Это я про Паппоса… Место у нас здесь такое, людей портит. Был Паппос нормальным, а стал ссученным…
– Это что, намек?
– Нет. И даже не предостережение. По своим воровским делам вы сами, без нас разбирайтесь. Нам все равно, кто за городом смотреть будет. У нас свои дела, у вас свои. Главное, чтобы никакого беспредела. Беспредел ни тебе не нужен, ни мне. Тихо должно быть в городе и спокойно. Я правильно говорю? – ничуть не заискивая перед жуликом, спокойно спросил Игнат.
– Не вопрос.
– А ты торпед к нам в «Приморье» запустил, меня хотел замочить, моих корешей. Нехорошо.
– Ты что-то путаешь, пацан! – угрожающе сощурился Ханчик.
Взгляд у него тяжелый, пронизывающий, но Игнат выдержал его.
– Ну, если ошибся, извини.
– За такой базар и ответить можно!
– Спрашивай – отвечу.
– На первый раз прощаю… – Ханчик явно не хотел портить идиллию.
Не хотел портить идиллию, которую сам же себе и создал. Жулик, похоже, всерьез поверил, что Игнат склонил перед ним голову, хотя он даже шапку перед ним не снял.
– Значит, договорились. Ты делаешь свои дела, мы – свои. И чтобы никакого беспредела. Это прежде всего в твоих интересах, – сказал Игнат.
– Все правильно, пацан, – усмехнулся Ханчик с оттенком презрения во взгляде. – Правильный у тебя расклад… А по этому раскладу ты на воровской общак отстегивать будешь. Десять процентов со всех твоих наваров.
Именно к этому моменту и двигался разговор. Вокруг этих выплат он и должен закрутиться в смертельно опасную петлю. И кто эту петлю на кого накинет, тот и выиграет…
– Десять процентов – это слам, которые снимают воры с цеховиков, – покачал головой Игнат. – Но мы не барыги. Мы братва. Мы сами с рыбаков снимаем. Они барыжат, а мы снимаем. Если бы мы барыжили, ты бы мог с нас снимать. А снимать с братвы – это не по понятиям.
