Евгений Сухов - Трактир на Мясницкой
МОРА (уже не чуть, а весьма долго помолчав). Я бы не хотел говорить по этому поводу.
КОРОБОВ. А придется…
МОРА (после недолгой паузы). Знаком, да.
КОРОБОВ. Насколько хорошо вы знакомы с ней?
МОРА. Видел ее несколько раз.
КОРОБОВ. Несколько раз – это сколько?
МОРА (подумав). Ну, раз пять или шесть. Я не силен в арифметике.
КОРОБОВ. Вы состояли в интимной связи с Аделаидой Марковной?
МОРА. Как вы можете такое…
КОРОБОВ. Могу… Повторяю свой вопрос: вы состояли в интимной связи с супругой шеф-повара Максимова, ныне вдовой?
МОРА (делает вид, что полон негодования). Я отказываюсь отвечать на этот вопрос. Ведь мы же говорим о даме!
КОРОБОВ. Понятно. Значит, состояли.
МОРА (уже менее негодуя). Я этого не сказал.
КОРОБОВ. Зато сказали другие. У следствия имеются показания свидетелей, что Аделаида Марковна изменяла своему мужу с вами.
МОРА. Он сам ей изменял направо и налево.
КОРОБОВ. У вас имеются факты?
МОРА. Да. Об этом мне говорила сама Аделаида.
КОРОБОВ. А с кем именно ей изменял Максимов, она не говорила?
МОРА. Нет. Она лишь один раз обмолвилась об этом, и больше мы разговор на эту тему не заводили.
КОРОБОВ. Где вы встречались с женой Максимова?
МОРА. Я надеюсь, вы не станете…
КОРОБОВ (жестко и не дав договорить допрашиваемому). Где вы встречались с женой Максимова?
МОРА (обреченно). У меня дома, да. – Потом его губы тронула мечтательная улыбка. – Она восхитительная женщина.
КОРОБОВ. Каким образом Максимов узнал об этих ваших встречах?
МОРА. Я не знаю.
КОРОБОВ. Как долго вы встречались с Максимовой?
МОРА (вздохнув). Полгода, может, немного больше.
КОРОБОВ. Хорошо… Расскажите подробно о том, как у вас произошла встреча с Максимовым в вашем ресторане.
МОРА (напрягшись). Я находился в зале, беседовал с одним из наших постоянных клиентов, когда в ресторан ворвался Максимов. Он начал обзывать и оскорблять меня, и я поспешил покинуть обеденный зал, чтобы не смущать его поведением посетителей. Максимов пошел за мной, требуя рассказать, каким образом ублажала меня его жена. Что она делала, как это делала и было ли ей при этом приятно. Я сказал, что он просто ненормальный. Что это не разговор для уважающих себя мужчин. Тогда он сказал, что если мне нужен настоящий мужской разговор, то он мне его сейчас устроит. И стал наскакивать на меня с кулаками. А потом схватил нож. Я был вынужден защищаться и ударил его бутылкой по голове. Он упал и немного полежал. Потом он поднялся, но охрана его скрутила и вывела из ресторана. То, что я его ударил, я об этом сожалею. Но это была самооборона, да…
КОРОБОВ. Почему вы скрылись с места преступления? То есть сбежали из банкетного зала «Бонапарт», когда Максимов упал замертво перед членами жюри?
МОРА (потупив взгляд). Я очень боюсь покойников.
КОРОБОВ (насмешливо). Ну, это понятно. А еще?
МОРА. Все.
КОРОБОВ. А не связан ли ваш побег с тем, что вы испугались, что Максимов умер от раны на голове, которую нанесли ему вы?
МОРА. Это была самооборона…
КОРОБОВ. Я это уже слышал.
МОРА (ловя взгляд следователя). Насколько мне известно, Максимов умер не от раны на голове.
КОРОБОВ (заинтересованно). А откуда вам это известно?
МОРА. Из новостей.
КОРОБОВ. Но тогда, в банкетном зале, когда умер Максимов, вы подумали, что причина смерти – это рана на его голове, не так ли?
МОРА (вполне искренне). Я просто испугался… а что бы вы делали на моем месте?
КОРОБОВ (раздумчиво и не глядя на допрашиваемого). Надеюсь, что на вашем месте я все-таки не буду… Как вы объясните то, что при обыске в вашей квартире были обнаружены семена клещевины и белковая вытяжка, то есть компоненты, необходимые для приготовления яда рицин.
МОРА (убежденно). Никак. Я ничего об этом не знаю. Это не мое (возмущенно). Не имею понятия, откуда они взялись!
КОРОБОВ. Не ваши? Клещевина и вытяжка находились в ящике вашего письменного стола.
МОРА. Это не мое. Мне их подкинули, да.
КОРОБОВ. Кто подкинул?
МОРА (беспомощно). Я не знаю. Мне бы хотелось спросить это у вас.
КОРОБОВ. Допустим, компоненты для яда вам подкинули…
МОРА (волнуясь). Так и есть…
КОРОБОВ. Тогда скажите, кто, кроме Аделаиды, бывал у вас дома?
МОРА (неопределенно). Ну, разные женщины.
КОРОБОВ (жестко). Какие конкретно?
МОРА. Всех я не вспомню…
КОРОБОВ. У вас много женщин?
МОРА (удрученно и со вздохом). Много… Русские женщины такие красавицы!
КОРОБОВ. За последнее время, с начала конкурса «Кулинар две тысячи тринадцать», кто к вам приходил?
МОРА. Кроме Аделаиды – никто.
КОРОБОВ. Подумайте.
МОРА. Нет, никто не приходил, да.
КОРОБОВ. Соседи, друзья, сантехник из управляющей компании… Не приходили?
МОРА. Да, никто… Никто из них не приходил.
КОРОБОВ. Но это значит, если семена клещевины не ваши, то их вам подкинула Аделаида Марковна.
МОРА. Этого не может быть. Впрочем, я уже ничего не знаю.
КОРОБОВ. Значит ли это, что вы допускаете, что Аделаида Максимова могла подкинуть вам компоненты для приготовления яда?
МОРА. Значит, да. Только я не понимаю, зачем ей это. Господин следователь…
КОРОБОВ (со значением, поправляя допрашиваемого). Гражданин следователь…
МОРА. Гражданин следователь, можно меня… обратно в камеру? Я очень устал.
КОРОБОВ. Хорошо. На сегодня допрос окончен.
* * *Кафе «Мечта» – наше любимое с Володей место встреч, место отдыха. Потрескивают дрова в камине, тихая ненавязчивая музыка, вкусная, почти домашняя еда – уютно. Причем это «почти» в пользу кафе, поскольку то, что подают в «Мечте», дома ты не станешь готовить. По крайней мере, каждый день. И даже каждую неделю.
В этом кафе мы обмениваемся информацией. Я – той, какую имею. Володя – той, которую может мне раскрыть. Ведь существует тайна следствия, и ее необходимо соблюдать, поскольку Коробов, как государственный служащий, обременен определенными обязательствами.
Иногда, когда я располагаю большей, чем он, информацией по какому-либо делу (которое он ведет как следователь, а я – как тележурналист), я делюсь этой информацией с ним. После чего он становится как бы моим должником. Это тот случай, когда я могу вытащить из него то, что мне необходимо знать, упрекая его тем, что он мой должник. Иногда бывает и наоборот. То есть я, являясь его должником, сливаю ему все, что знаю по какому-либо делу, не получая от него ничего взамен или получая какие-то крохи. Но это не особо и важно. Важно то, что мы помогаем друг другу, поскольку мы друзья. И одинаково смотрим на мир.
– А что, – сказал я, когда мы с Володей поговорили о погоде, об аварии на Ленинском проспекте, где случился «паровозик», то есть столкнулись аж семь автомобилей, о фильме «Великий Гэтсби» с Леонардо Ди Каприо в главной роли, о продолжении легендарного «Аватара», – семена клещевины и эту белковую вытяжку господину Дрего Мора вполне могла подбросить Аделаида Марковна.
– Зачем? – удивленно посмотрел на меня Володя.
– Затем, чтобы отвести от себя подозрения, – вполне резонно, как мне показалось, ответил я. – Что-то мне не очень верится, что шеф-повара Максимова отравил Дрего Мора. Он и из банкетного зала сбежал потому, что думал, будто бы Трофим Максимов умер от раны на голове, которую ему нанес, ударив бутылкой. И Мора ни сном ни духом не ведал тогда ни о каком отравлении рицином.
– Я тоже не очень верю, что этот Дрего Мора замешан в убийствах, – согласился со мной Володя. – С бабами своими он запутался, это точно! Но Максимова он, скорее всего, не убивал.
– И уж точно он никаким боком не причастен к отравлению Голубева, – добавил я. – Поскольку безвылазно сидел у этой своей любовницы Жанны за запертыми дверьми и зашторенными окнами.
– Да, и к убийству Голубева он, видимо, не причастен, – повторил за мной раздумчиво Коробов.
– Тогда его надо отпускать, – заявил я. – Чего ему там, у вас, безвинно маяться да казенную кашу проедать?
– А куда девать улики?
– А как же презумпция невиновности?
– Что?
Брови Володи удивленно поднялись.
– Презумпция невиновности… как? – повторил я, уже понимая, что сморозил явную глупость.
– Ты это о чем, друг? – Володя продолжал несказанно удивляться. – О какой такой презумпции невиновности ты говоришь? Где ты ее у нас видел? Может, в кино? В детективных сериалах, в которых показывают невесть что? Так о ней и в этих сериалах, кажется, помалкивают. В наших сериалах, я имею в виду. На этом Дрего Мора, Старый, висят улики, как кандалы. С такими уликами итальянцу никогда не выйти на свободу. Пока, конечно, не будет пойман настоящий убийца.
– Ну, погорячился я с презумпцией, Володя, – признался я. – Я же понимаю, что говорить о ней не стоит. Это вроде как снежный человек. Все о нем знают, но никто толком его не видел. Разве что фотографии его следов. Да и те, похоже, подделка.
Мы выпили. После чего кусочек свиной отбивной, легший в рот, растаял, оставив блаженный вкус и приятное чувство сытости.
