Евгений Сухов - Трактир на Мясницкой
– Тогда ты прирожденный вор, – голос Володи потеплел. – Наверняка в недалеком будущем тобой заинтересуются следственные органы.
Почему мой друг был рад, что я, по его мнению, прирожденный вор, я так и не понял. Но возражать не стал…
– Может быть, – сказал я. – Но скорее всего, я прирожденный сыщик…
– Так уж и сыщик, – Коробов всегда с ревностью относился к подобным заявлениям с моей стороны. И даже иногда сердился совсем не понарошку. Поскольку прирожденным сыщиком считал, конечно, себя. – Отдашь баночку-то?
– Конечно, отдам, – сказал я. – А ты мне скажешь, был в ней яд или нет? По секрету.
– Договорились.
– Вот и славно! – ответил я приободренно. Все-таки здорово иметь друзей в Следственном комитете.
– Я к тебе заеду часа через два, – сказал Володя и разъединил связь.
Честно признаться, это дело об убийстве двух шеф-поваров, находившихся друг с другом в приятельских отношениях, по словам покойного ныне Голубева, занимало меня все больше и больше.
Кто же их обоих порешил? И зачем?
И если в убийстве Голубева не были заинтересованы оставшиеся в живых шеф-повара Сундуков, Михальчук и Галушко и сушеф Сергеева, то кому были выгодны эти убийства? А может, Максимова убил один человек, а Голубева – другой? Сымитировав прием пищи с рицином? Тогда либо первый убийца передал яд знакомому ему второму убийце, дав, так сказать, попользоваться, либо второй убийца самостоятельно изготовил рицин, как и убийца первый. Что-то много получается у нас специалистов, получающих яд в домашних условиях. Интересно, Володя думал об этом? Можно допустить и такую версию: Максимова отравил Голубев, а потом, раздираемый раскаяниями, покончил с собой. Так сказать, на миру и смерть красна!
Уф, до чего только не додумаешься, когда допиваешь в одиночестве крепленое вино.
– Винцо пьешь? – заметил Володя пустую бутылку.
– Та-ак, – расплывчато протянул я. – Самую малость. Для аппетита.
Удобно устроились на кухне пить кофе, со свежей булочкой да с маслицем.
– Вполне возможно, что второй убийца – подражатель первого, стремящийся второе убийство свалить на него, – произнес Володя, сделав первый глоток. – Но вот мотивы…
– Мотив первого убийства – вывести Максимова, как главного претендента на ресторан «Добрыня», из игры, – стал я рассуждать вслух. – В этом были заинтересованы все оставшиеся шеф-повара.
– Его могла отравить и его супруга, – добавил Володя.
– Тогда и Дрего Мора тоже мог его отравить… по идее, – сказал я. – Может, у него уже был приготовлен рицин для подобного случая. Может, у него и Аделаиды Марковны любовь несказанная, а Максимов только мешал их счастью. Итальянцы – народ горячий. Судя даже только по стычке Максимова с Дрего, из которой Максимов вышел с проломленной головой.
– Ну, если только «по идее», тогда я согласен. И Дрего мог отравить Максимова, – так отреагировал на мое заявление Коробов. – Правда, мне не очень в это верится. Как и в то, что эта Аделаида Марковна способна несказанно и неизбывно любить и быть безгранично счастливой. По-моему, она вообще не умеет быть счастливой… А вот каков мотив второго убийства? – задумавшись, спросил он.
– А может, Голубев – это убийца Максимова? Голубев выводит главного претендента на первое место в конкурсе и, соответственно, на ресторан «Добрыня» из игры, но кто-то узнает, что это Голубев отравил Максимова, и устраняет самого Голубева. Наказывает, так сказать, за убийство. Мотив – месть за Максимова, – предположил я.
– А почему мститель наказывает убийцу Максимова тем же способом, каким был убит сам Максимов? – посмотрел на меня Володя. – Чтобы запутать следствие?
– Именно. Чтобы запутать следствие, – согласился я со следователем по особо важным делам.
– Тогда этот кто-то должен был как раз несказанно и неизбывно любить Максимова, раз так отомстил его убийце, – предположил Коробов вполне резонно.
– Сергеева? – спросил я.
– Сергеева, – согласился Володя.
* * *– Я не убивала Голубева, что вы?! – глаза Натальи Михайловны округлились. Кажется, она менее бы удивилась, если бы ее вместо вопроса о том, причастна ли она к гибели шеф-повара Голубева, спросили, не она ли выбила глаз адмиралу Нельсону или порешила президента Кеннеди в Далласе в ноябре шестьдесят третьего года. – Я и знала-то его едва.
– Ну, для того, чтобы убить человека, не обязательно хорошо его знать, – сухо сказал Коробов. – Случается, что убивают совершенно незнакомых людей.
– Вот ответьте, а зачем мне его убивать? – удивилась Сергеева. – Кто он такой, этот Голубев, чтобы я подвергала себя опасности и садилась из-за него в тюрьму?
– Ну, положим, при условии, что вы убили Голубева, вы сядете в тюрьму не из-за него, а из-за Максимова, – заметил Коробов.
– Вы думаете, что это Голубев убил Максимова, а я, убив Голубева, отомстила таким образом за смерть друга? – еще больше удивилась Наталья Михайловна. – Интересная версия у вас, – внутренне, как мне показалось, усмехнулась Сергеева. – Интересная и совершенно пустая и необоснованная. К тому же, они были приятелями, Максимов и Голубев. Да и не способен был Голубев на убийство.
– А вы способны? – в лоб спросил Коробов.
– И я неспособна, – с вызовом ответила Сергеева. – У вас еще есть ко мне вопросы?
Разговор происходил в ресторане «Трактир на Мясницкой», поэтому я тоже присутствовал. У Коробова на Сергееву ничего не было, и она это знала. Но даже если бы у Володи и были бы какие-нибудь улики, изобличающие Сергееву в убийстве Голубева, она вела бы себя точно так же. Это чувствовалось по всему ее виду и словам.
– Есть, – произнес Володя. – Скажите, пожалуйста… Вот вы, женщина, очень хорошо знающая Максимова и не очень хорошо, но все же знающая Голубева… Скажите, кто был заинтересован, по вашему мнению, в том, чтобы оба этих человека, классных шеф-повара, умерли? Есть у вас по этому поводу какие-нибудь соображения?
– Я думала об этом, – призналась Наталья Михайловна. – И вы знаете: мне ничего не пришло в голову…
– Ясно, – подытожил разговор Коробов. – А вы нас покормите?
– Конечно, – лицо Сергеевой расплылось в улыбке. – Что будете заказывать, господа?
* * *Дрего Мора взяли на квартире его любовницы, некой Жанны Крамер, к которой он приехал почти тотчас (Мора только заскочил домой, чтобы забрать кое-какие вещи) после того, как Максимов упал перед членами жюри, раскинув руки. У нее он и пребывал с того самого времени, никуда не выходя. В квартире даже были занавешены шторы, чтобы, не дай бог, его кто-нибудь не увидел в окно.
Его удалось вычислить по одному-единственному звонку, сделанному по его сотовому телефону. Причем позвонила эта самая Жанна Крамер, когда Мора принимал ванну. Она забыла свой сотовый в офисе, где служила менеджером по продажам парфюмерии, но ей очень нужно было позвонить подруге на предмет субботнего шопинга по бутикам. Она долго искала телефон в вещах Дрего и все же нашла, завернутым в носовой платок и выключенным. Жанна позвонила, звонок запеленговали компетентные службы и вычислили адрес. При задержании Дрего Мора клялся и божился, что убивать Максимова не хотел, а только защищался от него, как мог.
Был произведен досмотр вещей в его квартире, а иными словами, обыск. Семена клещевины и белковая вытяжка из них во флакончике из-под духов были найдены в выдвижном ящике письменного стола. После чего Дрего Мора было предъявлено обвинение в убийстве шеф-повара ресторана «Трактир на Мясницкой» Трофима Ивановича Максимова, итальянца заключили под стражу.
На допросе Дрего Мора я, конечно, присутствовать не мог, поскольку ему было уже предъявлено обвинение и допрашивался он в специальной допросной комнате, куда, кроме него самого и следователя, вход был запрещен. Но кое-что я все же у Володи выпытал. То, что он, конечно, счел возможным мне рассказать. И представить, как происходил допрос Мора, и о чем и как он говорил, я вполне мог…
КОРОБОВ. Ваше имя?
МОРА. Дрего Мора.
КОРОБОВ. Род занятий и место работы?
МОРА. Шеф-повар ресторана «Сыры».
КОРОБОВ. Вы были знакомы с шеф-поваром ресторана «Трактир на Мясницкой» Максимовым?
МОРА. Не очень.
КОРОБОВ. Что значит: не очень?
МОРА. Плохо знаком был. Я иностранец, русский для меня труден.
КОРОБОВ. А с его супругой Аделаидой Марковной знакомы?
МОРА. Нет, не знаком.
КОРОБОВ. Что, даже не видели ни разу?
МОРА. Не видел ни разу, да.
КОРОБОВ. Вы знаете, что за дачу ложных показаний несут уголовную ответственность?
МОРА (чуть помолчав). Нет, не знаю. Это недемократично.
КОРОБОВ (резко и напористо). Теперь – знайте. А еще незнание законов не освобождает от ответственности и несения наказания за их нарушение. Вам это понятно?
МОРА. Понятно, да. Ох, эти русские законы!
КОРОБОВ. Теперь я задам тот же вопрос еще раз: вы знакомы с вдовой покойного шеф-повара Максимова Аделаидой Марковной?
