Леонид Влодавец - Закон рукопашного боя
— Только время тратить, — проворчал бородач, — видишь, дверь выломана, весь двор истоптан. Поехали дальше, а то мы отобьемся от полка. Мне не хотелось бы вставать на постой с чужой полубригадой: наверняка попросят в долг, а потом ищи-свищи!
— Ну хорошо, поезжай, — разрешила рыжая, — я потом сама тебя найду.
— Ну да, после того, как ты переспишь со всей бригадой…
— Не беспокойся, Сандро, сегодня я никому не нужна, все будут искать русских боярынь.
— Ладно, — проворчал Палабретти, — пойдем посмотрим, что там осталось. А после — сразу же к своей полубригаде.
Они поднялись по гранитным ступенькам, по обе стороны которых располагались мраморные львы, и вошли в дом через выбитую дверь.
Просторная прихожая была пуста, мебель, если она и была здесь раньше, вывезли, скорее всего, сами хозяева. Вделанные в стены зеркала в золоченых рамах были разбиты ударами прикладов, настенные канделябры посрывали предыдущие посетители.
По широкой парадной лестнице поднялись сперва на площадку, где, судя по темному пятну невыцветшего шелка, которым была обита стена, раньше висела картина. Ее тоже увезли хозяева, потому что солдатам полотно таких размеров явно было не нужно.
С площадки две лестницы вели на второй этаж. Сандро пошел по правой, Крошка — по левой. Потом вместе пошли по анфиладе комнат, разочарованно оглядывая все, что имело хоть какую-то ценность.
— Похоже, что тем ребятам, которые были здесь до нас, тоже ничего не досталось, — утешил себя Палабретти. — Пошли к лошадям, а то еще уведут, не дай бог.
— Смотри, — сказала Крошка, — а в этой комнате шелк поновее. Давай обдерем? Не уходить же с пустыми руками.
И, чтобы компаньон не успел отказаться, Крошка достала из-под мундира маленькие щипцы для колки сахара, добытые в Смоленске, и принялась выдергивать ими обойные гвозди. Скоро ей удалось оторвать одну полосу, потом другую. Палабретти крякнул и присоединился к ней. Работа пошла споро. Наконец неободранным остался только небольшой кусок стены, всего две полосы шелка. Палабретти отбил плинтус, оторвал нижнюю часть полосы и взволнованно крикнул:
— Смотри-ка! Тут дверь!
Крошка подскочила, и они разом сорвали обе полосы со стены. Действительно, под ними скрывалась небольшая, меньше, чем в рост человека, гладкая дубовая дверь без ручки, но с маленькой замочной скважиной.
— Схожу за ломом, — бросил Сандро и сбежал по лестнице к своим лошадям. Из-под козел он достал небольшой ломик и вернулся к нетерпеливо дожидавшейся Крошке.
— Ну, — пробормотал в волнении Палабретти, — да поможет нам Святая Мадонна!
Сильным ударом он вбил сплющенный конец лома в щель двери, резко рванул лом на себя, и дверь с жалобным треском отвалилась.
За ней оказалась круглая шахта с чугунной винтовой лестницей, ведущей куда-то в холодную темноту.
Пришлось сходить за фонарем.
— А у русских бывают привидения? — спросила Крошка. — Я жутко боюсь всяких духов…
— Сейчас, милая, самое страшное не духи, а французский патруль. Если в подвале есть что-то существенное, нас быстренько обвинят в мародерстве, и расстрел из двенадцати ружей нам обеспечен, — философски произнес Сандро. — Если бы лошади не торчали во дворе, я был бы более спокоен. Ну, пошли!
Через три полных витка лестница закончилась, и маркитанты оказались в низком сводчатом подвале, заваленном драными, полусгнившими диванами, табуретами, стульями, грудами тряпья. Где-то попискивали крысы, по стенам, осклизлым и заплесневелым, ползали мокрицы.
— Нет тут ничего, — пытаясь подавить дрожь в голосе, вымолвила Крошка, — не стали бы русские прятать тут что-то, если они даже мебель из дома увезли. Да и дверца, думается, уже давно была закрыта…
— Не знаю, не знаю… — забормотал Сандро, в котором азарт отнюдь не убыл. Он велел Крошке держать фонарь, а сам принялся расшвыривать обломки мебели и кучи тряпья.
— Неужели ты думаешь, что русские заранее припрятали тут столовое серебро? — попыталась шутить Крошка.
— Заткнись! — оборвал Палабретти. — Вот!
Дрожащий свет фонаря высветил под грудой ломаных стульев большущий, окованный железными полосами сундук.
— Лом! — заорал Сандро. Он аж задыхался от предвкушения удачи.
Что-то хрустнуло, крышка приподнялась, Палабретти откинул ее и издал восторженный вопль:
— Мадонна миа!
Красноватые отблески фонаря замерцали на поверхности кубков, чаш, стоп, братин, ваз, сверкнули в гранях алых рубинов и зеленых изумрудов, перламутровые радужные блики взыграли от жемчужин…
— Мы богаты, как Крезы! — прошептала Крошка.
Палабретти, еще не веря в то, что его самые фантастические грезы сбылись, осторожно вынул из сундука чеканный золотой кубок, отделанный узором из жемчужин, мелких рубинов и бирюзы, поднес его к глазам…
— В нем золота — только золота! — на пять тысяч наполеондоров… — пробормотал он. — Даже если бы нам досталось только это, можно считать, что московский поход себя оправдал…
У Крошки разгорелись глаза. Она стала доставать из сундука одну вещь за другой, расставлять на полу. Ниже, на дне сундука, оказались женские украшения: серьги, колье, диадемы, гребни, ожерелья. Конечно, она тут же принялась примерять их, нацепила на пальцы несколько перстней и колец, попробовала продеть в уши огромные серьги с голубыми сапфирами.
— Погоди, — дернул ее за плечо Палабретти, — сперва надо подумать, как вытащить все это отсюда. Весь сундук мы не утащим!
— Возьмем частями, — беспечно произнесла Крошка.
— Сколько нам придется бегать! — озабоченно произнес Сандро. — А потом, кто его знает, что сейчас творится во дворе… Если хоть кто-то увидит, даже не патруль, а просто солдаты, то нам отсюда и сотой части не достанется; Да нас просто приколют, чтобы забрать и не делиться.
— А мы завернем это в тряпки, — немного отрезвев от первоначального восторга, предложила Крошка, — вон сколько их тут…
До фуры Палабретти добрался без приключений, не обратив на себя внимания. Повозка была загружена множеством самых разнообразных вещей: тут было несколько бочек с вином, мешков с солью, ящиков со скобяным товаром, несколько штук сукна и полотна, мотки галуна, коробки с пуговицами, несколько связок оловянных кружек, ложки, чугунные котелки, утюги… Куда спрятать добычу, Палабретти уже придумал: для этого были очень удобны пустые бочки, стоявшие в середине фуры. Осторожно переложив содержимое своего тюка в бочку, Сандро накрыл ее сверху тулупом и поспешил обратно в дом.
Но в это время его окликнули с улицы:
— Эй, маркитант! Что вы здесь делаете?
Палабретти обернулся, У выломанных ворот гарцевало шестеро польских улан во главе с лейтенантом Ржевусским. Маркитант уже не раз встречался с ним за время похода.
— Это вы мне, месье? — как можно спокойнее переспросил Палабретти.
— Да, да, вам, месье! — уланы въехали во двор, и их прекрасные тонконогие кони полукольцом окружили Сандро.
— Вам кажется, что я делаю что-то противозаконное, месье? — маркитант знал, что учтивость и «благородный» язык, которым долгие годы ему пришлось овладевать, производят впечатление на всех начальников без исключения.
— Нет, месье, — ответил юный лейтенант, — но будьте добры объяснить, зачем вы разместились здесь, в этом доме, который отведен моему эскадрону? И вообще, все, что по левую сторону этой улицы, предназначено для расквартирования корпуса Понятовского, а по другую — Жюно…
— Простите, месье лейтенант, — развел руками Сандро, — кто вам сказал, что я разместился в этом доме? Я не страдаю манией величия, и мне не нужно столько места. Осмелюсь заявить, что я только заехал во двор, чтобы починить упряжь и не мешать движению колонн.
В этот момент, очень некстати, из дома вышла Крошка. Правда, она еще загодя, из окошка, увидела улан, обступивших Сандро, а потому предусмотрительно запихнула узелок с драгоценностями в поддувало печи-голландки. Вместо него лукавая парижанка взяла под мышку рулон обойного шелка и, как ни в чем не бывало, двинулась к военным.
— Месье лейтенант, — с не меньшей учтивостью, чем Сандро, спросила она, — если вы намерены приобрести что-либо, то мы еще не открывали лавку.
— Проше пани… — юный Констанцы даже осоловел от лилового блеска Крошкиных глазенок и опять непроизвольно выразился по-польски. — Мадам, мы вовсе ничего не покупаем, — смягчившись, пробормотал он, — мы хотели знать, что делает здесь этот господин.
— Он здесь ничего не делает, — безапелляционно объявила Крошка, — он ждет меня! Мне нужно было привести себя в порядок.
— Но он только что сказал, что заехал сюда починить упряжь… — вякнул Ржевусский.
— Месье! — гневно стрельнув глазами в лейтенанта, выговорила Крошка. — Мой муж не счел нужным сообщать вам интимные подробности…
