Андрей Константинов - Ультиматум губернатору Петербурга
— Дата? — спросил Яковлев.
— Дата, — ответил Егорьев. — Если человек перевозит груз — весьма, замечу, немалый груз — взрывчатки. Если тот же человек тайно хранит схему с датой, соответствующей дате взрыва в Ультиматуме… Вывод напрашивается сам: очевидно, на схеме указан адрес первого взрыва.
Невинный листок бумаги лег рядом с первым. Губернатор обвел красным фломастером цифру 20:10 на одном и надпись 20-го октября на другом. Потом поднял взгляд на Егорьева:
— Продолжайте, Евгений Сергеевич.
— Компьютерный анализ показал, что пересечений улиц с названиями, начинающимися на буквы П и К, в Санкт-Петербурге более двадцати. С буквами нам, конечно, не повезло…
— В силу их широкого распространения, — понимающе кивнул головой губернатор.
— Да, — подтвердил генерал. — На П начинаются более девяноста улиц. А есть еще переулки, проезды, бульвары, скверы, набережные, линии, шоссе и так далее… всего названий на букву П в черте города насчитывается сто сорок пять. Есть проблема с переименованиями — многие люди до сих пор пользуются старыми, привычными названиями. Та же самая картина с буквой К — более сотни улиц. А с переулками и прочим — сто семьдесят объектов. Наши оперативники уже изучают перекрестки П-К. Возможно, нам удастся зацепиться.
Губернатор посмотрел на схему, в глазах читался несомненный интерес.
— Далее, — продолжил Егорьев, — нами изучаются связи погибшего перевозчика. Он занимался коммерцией, так что контактов имел довольно много. Сотрудники следственной службы уже активно работают в этом направлении. В прошлом Козлов имел судимости, мы проверяем его связи по этой линии. В ИТК, где он отбывал наказание, будет командирован опытный сотрудник… Второй фигурант — сообщник нашего коммерсанта, армейский прапорщик. Он-то и похищал тротил со склада. Сегодня утром мы провели ревизию — похищено сто двадцать килограммов.
— Сколько? — невольно вырвалось у губернатора. Другой реакции на эту информацию Егорьев и не ожидал. Он внятно повторил:
— Сто двадцать килограммов тринитротолуола.
Висельник на рее галеры под названием TERROR весело оскалил гнилые зубы. «Пиастры!» — заорал пьяный петух. Метались над искрящейся Невой чайки.
— Что ж, давайте обсудим, чем именно администрация может помочь в этом случае. Мне, в общем, ваши трудности с материально-ресурсным обеспечением известны. Будем их решать.
Лаконично генерал-лейтенант перечислял вопросы: транспорт, бензин, средства связи, контроля и наблюдения. Губернатор делал пометки в блокноте.
Технические проблемы они обсудили за пятнадцать минут. После этого начальник УФСБ убыл. Расширенное совещание с участием ГУВД назначили на шестнадцать часов.
Некоторое время губернатор сидел неподвижно, затем вызвал помощника и продиктовал:
— Начальник УГПС[6] Чуприян. Митягин из гражданской обороны[7] Иванченко и…
— Простите, Владимир Анатольевич, который Иванченко? Николай Никонович?
— Да, командир ПСО[8], и Усенков из Скорой. Да… еще начальник комитета по управлению жилым фондом. Всех через сорок минут ко мне.
— Хочу напомнить, Владимир Анатольевич, что через сорок минут вас ждут на открытии…
— Я знаю. Придется извиниться. Направьте кого-нибудь.
Через тридцать восемь минут в кабинете губернатора собрались руководители аварийных служб города. В разговоре с ними Яковлев сообщил о предстоящих учениях по ликвидации последствий крупной аварии, предложил определить узкие места. Вопросы оказались те же самые: транспорт, бензин, средства связи… и еще тысяча мелочей. У каждой службы — своя. Более-менее просто решались вопросы только с маневренным жилым фондом: количество свободных мест в общежитиях и комнат в коммуналках было достаточным. Совещание продолжалось около часа. Механизм предотвращения и ликвидации последствий возможного взрыва начал работать.
Пять миллионов жителей Санкт-Петербурга ничего об этом не знали.
Менеджер по работе с персоналом Игорь Шалимов всегда относился к поручениям шефа более чем ответственно. После разговора с Коротковым он вызвал своих разведчиков и дал им новое задание: обеспечить непрерывное, круглосуточное наблюдение за Семеном Фридманом. Сил для этого было, конечно, маловато, и Штирлиц из «Золотого миллиарда» это понимал… Он сам прошел отличную школу наружного наблюдения еще в советские времена, в ленинградской милиции.
Шалимов проинструктировал разведчиков и пообещал, что лично будет участвовать в работе, подменять их при необходимости. Это не было пустой болтовней — все сотрудники Штирлица знали, что Игорь не боится ни многочасового ожидания объекта на морозе, ни выматывающих автомобильных прогулок по городу, ни страшной неизвестности засад… Он прошел закалку в уголовном розыске. Это говорит о многом.
Люди Шалимова сели на хвост Фридману 20 октября в восемь утра. Его вели на двух машинах. Грамотно, тактично. Они зафиксировали контакт Дуче с Генкой Финтом и проводили его до офиса. Семен припарковал свой «скорпио» возле конторы и вошел в подъезд. Разведчики расположились на разных сторонах улицы в пределах четкой видимости. Они настроились на ожидание. Разведчикам НН более, чем кому-либо, ясен смысл пословицы: «Хуже нет — ждать и догонять». Ждать и догонять — это их работа. И делать ее необходимо скрытно. Чтобы не спугнуть клиента, да и самому не схватить пулю. Бывает и такое.
В 9:30 объект Хромой припарковал свой автомобиль и вошел в подъезд. Он кивнул мордастому охраннику на входе и скрылся за массивной дверью со сверкающей медной ручкой. Охранник зевнул и тоже исчез. А в 9:56 на противоположной стороне улицы появился некий тип в темно-коричневом старомодном плаще и вязаной лыжной шапочке. На усатой толстой морде очки в массивной оправе.
Одно из специфических профессиональных качеств сотрудника наружки — способность (она же — и потребность) постоянно контролировать ситуацию вокруг. Со временем это становится потребностью, от которой разведчику не отключиться даже на отдыхе. Он все время просеивает и людей, и автомобили вокруг объекта. Он обязан вычислить потенциальный контакт объекта со связниками, он должен уметь обнаружить контрнаблюдение. Квалифицированный разведчик обязан также отличить случайный контакт от маскируемого под случайный, предвидеть поступки объекта, и т.д. и т.п. Азам этого дела можно научить, а мастерство… мастерство от опыта и от Бога. Или оно есть — или его нет.
У Владимира Попова, такого же серого, потертого, неприметного, как и те «жигули», в которых он сидел, особо высокой квалификации не было. Шалимов лично натаскивал его больше года. Потом махнул рукой — какой уж есть. Но на особо серьезные объекты не ставил. На рядовые операции — чего ж? — пойдет.
На Колесника — а это был именно он — Попов обратил внимание только после того, как Ванька неуверенно подошел к «скорпио» и, воровато оглянувшись по сторонам, снял очки. То, что прапор увидел в салоне, его явно обрадовало. Ванька вновь перешел на противоположную сторону, сел на скамейку в сквере и вытащил из кармана газету.
Попов нажал кнопку переговорника и вызвал напарника, Сашку-Краба:
— Краб, ты видел?
— Да, — напарник был краток.
— А тебе не кажется…
— Кажется, — перебил Краб. — Очки — явная маскировка. Он в них не нуждается. Прошел мимо меня минут пять назад, присматривался к домам… потом засек машину. Проверил по каким-то известным ему признакам. Опознал.
Попов был несколько раздосадован — Краб, как всегда, сумел увидеть и проанализировать ситуацию и быстрее и полнее.
— Что будем делать? — спросил он, скрывая досаду.
— Ждать, — ответил Краб.
Лешка уходил на работу. Он был легок, беззаботен. Шутил. В прихожей поцеловал Наталью и на миг положил руку на живот. Плоский, подтянутый, он ничем не выдавал раннюю стадию беременности. Но новая жизнь уже билась в любимой женщине. Лешке все еще не верилось в это чудо.
Он вышел, и Наталья опустилась на стул возле столика с телефоном. Что-то было не так… она чувствовала. Даже если бы не было странного телефонного звонка вчера вечером, если бы не наполненная окурками пепельница (А, бессонница! — легко соврал Птица. — Разволновался я маленько, не каждый день узнаю такие новости…), даже если бы всех этих маленьких странностей не было… сердце подсказывало: что-то произошло. Он скрывает, но скрыть у него не получается. Мальчишка.
Наташа подошла к окну в кухне, увидела, как он пересек двор и скрылся в арке. Походка у Птицы была легкой и стремительной. На миг ей показалось, что ему хочется обернуться.
Он шел через двор и ощущал затылком ее взгляд. Хотелось обернуться… он не стал этого делать. Быстро дошел до стоянки, сел в машину. В салоне едва уловимо ощущался запах Наташиных духов. Птица стиснул зубы и закрыл глаза. «Все в порядке, — сказал он себе. — Все в порядке и нет никаких оснований дергаться. Через час я круто посылаю Дуче… А он меня знает… Условия я выполнил, и никаких предъяв ко мне быть не может».
