Андрей Загорцев - Боевое кредо
– Вы из штаба воздушной армии? – радостно заорал он, увидев меня.
– Да вот, вызвали, а я еще должен вертолет встречать…
– Идите, быстрее свои пункты наносите на карту, потом пойдете вертолет свой встречать, сейчас командующий прилетит…
Странная логика, сами не понимают, что хотят, – и на карте им нарисовать надо, и, одновременно авианаводчиком поработать… Я прошмыгнул внутрь – над огромным столом с расстеленной на нем картой склонилось человек пять различного военного люда. Кто-то рисовал, кто-то стирал, кто-то в недоумении пялился на остальных.
– Ле-е-тчик пришел, – с оттенком сарказма возвестил какой-то полковник, сидевший рядышком за столом, уставленным кучей телефонов. – Долго же вас ждали! Вы можете на карте поработать или мне командующему доложить, что вы ни хрена ни на что не способны?! – вызверился он на меня.
Остальные, не отрывая карандашей от бумаги, что-то прогундосили себе под нос и замолчали. Я, сделав печальное лицо, засунул дипломат под стол и расщелкнул замки. Когда буду уходить, изо всей силы пну несчастный портфель. Надеюсь, детонатор Аллилуева сработает.
Умыкнув у кого-то карандаш и офицерскую линейку, я изобразил усиленную работу мысли. Потом, для убедительности, найдя на карте Курояровку и отодвинув в сторону одного из штабных офицеров-операторов, нарисовал рядом с ПКП значок разведывательной группы специального назначения. Подписал дату и число. Сделав выноску от значка командного пункта, нарисовал значок диверсии, подписал «Ос. Оф. РГ СпН», число, время. Потом разрисовал маршрут выдвижения, нарисовал посадочную площадку, подписал время эвакуации сегодняшним числом. Войдя во вкус, незаметно засунул черепановский телефон в рукав, включил на нем камеру в режим видеосъемки и начал водить рукой над всей картой, задерживаясь над нарисованными позициями войск, маршрутами выдвижения и пунктами управления. Никто на мои манипуляции даже внимания не обратил – тут все водили руками над картой. Начальник, сидевший за столом, начал нервничать и хватать трубки телефонов.
– Быстрее, – заорал он чуть ли не благим матом, – командующий на подлете!
Все, пора уходить. Я со всей силы пнул портфель под столом и, сделав озадаченное лицо, выскользнул из кунга. Не успел сделать и пары шагов, как меня кто-то дернул за плечо:
– Браток, портфель забыл!
Я очумело вылупился на одного из офицеров оперативного отдела, с вымученной улыбкой протягивающего мне дипломат.
Как он только не раскрылся?
Схватив дипломат в охапку, я благодарственно кивнул:
– Спасибо, братан, совсем замотался; мне еще вертолет сажать с вашим командармом…
Оператор сочувственно помотал головой, а я понесся к своей группе, прижимая «бомбу» к груди и холодея от страха – вдруг Аллилуев произвел неправильные расчеты, и самодельное взрывное устройство «условно» взорвется у меня в руках. Группа была в сборе. Братья-капитаны уже свернули свои антенны и упаковали радиостанции. Все были готовы к движению. Где-то неподалеку стрекотал вертолет.
– Как сеанс? – прокричал я Артемьевым, скидывая летный бушлат и шапку и переодеваясь в свою форму.
– Отработали, все передали, подтверждение есть, задача выдвигаться к южной окраине Курояровки для посадки на машины и эвакуации на пункт сбора групп.
Я лихорадочно нацепил на себя тактический пояс, закинул на спину рюкзак и повесил на шею автомат. Все-таки несправедливо устроена наша армия: для кого-то вертолет подают на эвакуацию, а нам автомобиль, который непонятно когда еще придет… Ну, ладно, автомобиль оставим «спортсменам». Думаю, им он пригодится.
Когда вертолет сел и командующий армией со свитой и посредниками, придерживая под мышками папки с документами и натянув поглубже на голову каракулевые шапки, чтобы не сдуло винтами, начали подниматься вверх на небольшой пригорок, случилось неожиданное. Сверху с криками «О-о-о, бл…!» на них покатилась какая-то группа неизвестных людей с рюкзаками и автоматами. Сбили с ног встречающих и на вопль командующего ответили длинной очередью из пулемета.
– Диверсанты! – заорал генерал. – Товарищи офицеры, к бою!
Товарищи офицеры из свиты уже давно залегли вокруг командующего, но в бой вступать не собирались. Неизвестное подразделение пробежало мимо генерала, при этом все дружно отдали воинское приветствие поворотом головы. Обезумевший командующий рванул у одного из рук дипломат с явно похищенными секретными документами. Диверсанты уже ловко запрыгивали в вертолет; последний, остававшийся на земле, еще раз от бедра дал очередь из пулемета и был затащен на борт уже поднимавшегося вертолета. «Ми-8», накренившись набок, сразу же ушел от площадки и, не набирая высоту, скользя по рельефу местности, скрылся из глаз…
То, что орал командующий своим подчиненным по дороге на пункт управления, можно, думаю, опустить. Когда генерал грохнул на стол спасенный им лично дипломат, всем офицерам стало не по себе. Комендант командного пункта еле сдержался, чтобы не упасть в обморок.
– Здесь были диверсанты, а вы… я… тот гвоздик… на котором висит портрет кошки вашей бабушки… – тут взгляд командующего уперся в карту на столе.
– Товарищ, командующий, откуда здесь им взяться? – тоненько пропищал начальник оперативного отделения..
Генерал молча ткнул пальцем в карту – рядышком со значком ПКП был аккуратно нарисован значок диверсии, подписано время и дата…
– Начопер, ты видишь, что тут нарисовано?! Мы уничтожены через две минуты, если верить карте и тому, что на ней нарисовали твои долбое… – операторы!
Начопер рванулся к карте и открыл рот.
– Связь мне, быстро, с командирами дивизий! – разорялся командарм.
– Товарищ командующий, дальняя связь пропала! Начальник полевого узла связи докладывает, что они подверглись нападению какой-то группы спецназа, – прижимая трубку к уху и бледнея на глазах, промямлил начальник связи армии.
Крышка дипломата резво подскочила вверх, и из портфеля вылез раздутый до безобразия презерватив, который как бы спрашивал:
«Здравствуйте! А кто здесь?»
Портфель я тащил в руках непонятно зачем – скорее всего, просто, не думая в спешке, подхватил его на руки. Когда на спуске первым поскользнулся Ромашкин, остальные, думая, что так и надо, покатились вслед за ним. Дальше уже была сплошная импровизация. Стрелял из пулемета только лейтенант-«начфиненок» – наверняка перевозбудился от избытка адреналина. Как портфель вырвали у меня из рук, я так и не понял – видно, просто сильно струхнул, увидев генерал-лейтенантские погоны. Но больше всего меня поразил экипаж вертолета. Тищенко, услышав стрельбу, подвергся тому же «вьетнамскому синдрому», которому частенько подвергался Ромашкин. Когда я влетел на борт, командир экипажа высунулся из кабины и заорал:
– Вали «духов», пацаны, я их щас НУРСами обработаю!..
Летеху еле успели затащить на вертолет.
– На Харачой, б…! – заорал командир и увел вертушку из-под «условного обстрела».
Хорошо, что на подвеске вертолета ничего боевого не было, да и Тищенко быстро пришел в себя.
За то, что мы прибыли с задания на вертолете, нам абсолютно ничего не было. Начальник штаба, руководство учениями и многочисленные посредники, уже находившиеся на полигоне, долго не могли поверить в то, что группа выполнила задачу. Все координаты местонахождения ПКП, данные во время двухстороннего сеанса, один в один совпадали с теми, что были у посредников, а может, даже и точнее. Руководство смущало несколько непонятных фактов. По докладам о реально действующих группах, мы ходили где-то в районе Вахапетовки кругами, а по докладам поисковой группы специального отряда быстрого реагирования, они были у нас на хвосте и вот-вот должны были обнаружить и нейтрализовать. Кроме того, пару часов назад поступил доклад о том, что мы пойманы на дневке и пытаемся «залегендироваться» под туристов. С СОБРом такие детские отговорки не проходят, и они могут нас расколоть на чистосердечное признание. А через час выходим мы и докладываем о выполнении задачи…
План-схема ПКП немного убедил посредников, но дозвониться до командующего армией они так и не смогли – отсутствовала связь. (Как оказалось позже, «спортгруппа» вывела из строя узел связи командного пункта.) Пришлось скрепя сердце, отозвав в сторонку одного из офицеров посреднического аппарата, продемонстрировать видеозапись на телефоне. У посредника был ноутбук с инфракрасным портом, и в нарушение всех требований секретности запись перекинули ему для дальнейшей демонстрации руководству.
А потом вышел командующий и, громко матерясь, доложил, что его подвижный командный пункт вместе с ним уничтожен и все управление армией теперь переходит к его заместителю, а он сам едет отдыхать в баню, и ну всех на х…
