Пылающая сталь (СИ) - Добрый Владислав

Старые бывалые солдаты тут же поставили котелок. Раненых следовало накормить горячим, или хоть чаем напоить. Да и согреть.

Дозорный поднял тревогу. Немцы зашевелились. Задвигалась техника, начали стягиваться в колонны пехота. Похоже, готовилась атака. Надо было выходить на позиции.

С руганью и кряхтением поползли по земле, занимая приглянувшиеся воронки и необрушенные окопы, выстраивая сеть перекрестного огня.

Костер у выхода из землянки оставили. Даже котелок, в котором топился лед, не стали снимать. На случай, если тревога ложная, и скоро можно будет вернуться. И тут как раз к месту будет кипяточек.

Раненым, кто в был сознании, вложили в руки гранаты и оружие. Это на тот случай, если из боя никто не вернется.

Началась атака. Еще одна. Очередная среди почти беспрерывной череды немецких атак. И очень быстро мотострелкам 6-й танковой дивизии стало ясно — к усиленному взводу 8-й роты подошло подкрепление. Немецкая пехота шла в атаку вяло, нехотя. Сильно прореженные бронемашины тоже не торопились подставляться под гранаты и снаряды русских.

Как говорят в таких случаях — 6-я танковая дивизия «выдохлась». Атаку отбили. И тогда немецкая дивизия, ревя моторами как от обиды, попятилась, втягивая выдвинутые вперед подразделения, и медленно отошла обратно.

В тепло хат захваченных до этого деревень. Собираясь с силами для нового удара. Но уже завтра.

Гвардейцы 25-й дивизии вырвали у немцев еще один день.

* * *

Несмотря на то, что сейчас произошла архивная революция, и можно сравнить документы обеих враждующих сторон, пролив свет на многие вещи, все же вопрос о потерях зачастую остается довольно темным.

На взвод Широнина было заявлено 16 подбитых и сожженных танков (именно так в донесениях, но из контекста видимо все же вообще всех бронемашин, включая бронетранспортеры). И еще 7 танков, 2 самоходных орудия и 5 бронемашин врага было подбито в самой Тарановке, это по донесениям 179-й танковой бригады. Танкисты 179-й любили порядок, и не поленились разложить битую технику врага по полочкам. Причем, в Тарановке, немцы дошли до центра села, до самой церкви, 179-я вынуждена была их контратаковать, чтобы выбить врага обратно.

Бой был упорным.

Я написал для вас не одну главу, рассказывая, что стоит за этими тремя словами.

По донесениям 78-го полка, на поле боя немцы оставили больше сотни трупов. С нашей стороны в этом бою понесли потери не только взвод Широнина, но и весь 78-й полк, погибли артиллеристы, потеряли людей и танки 179-я танковая бригада.

Это фотография братской могилы в селе Тарановка.

Теперь давайте посмотрим, что говорят про свои потери сами немцы. В немецких документах, вопреки сложившимся у советских солдат стереотипам, с беспорядком было все в порядке. По ним можно сказать с уверенностью только то, что за день боев, 6-я танковая под Тарановкой потеряла 12–15 танков, и около десяти бронемашин других типов. Цифры немного меньше заявленных советской стороной, но все же очень близки.

По потерям в живой силе у немцев ничего не сказано, но это нормально — немцы редко писали о потерях в донесениях. Этому есть разумное объяснение — сделать такие, достаточно важные, подсчеты во время боевых действий затруднительно. Для примера, можно взять тот же взвод Широнина. Комдиву 25-й доложили, что взвод погиб весь. Именно имея это в виду он и написал на списочный состав взвода представление к высшей награде, желая чтобы все бойцы взвода Широнина получили «Героя Советского Союза». Посмертно. Отчасти, именно поэтому же, приказ на награждение прошел довольно быстро. На самом же деле в живых осталось 6 человек из взвода, в том числе и сам Широнин.

Как вы, наверно, уже лучше понимаете, потери немецкой танковой дивизии в бою 2 марта 1943 года под Тарановкой, это результат совместных усилий советских солдат и командиров вплоть до дивизионного командования. Немцев накрывали «Катюшами», долбили артиллерией и минометами, широнинцам помогали как могли и огневым прикрытием, и вылазками, основные силы 78-го полка и 179-я танковая бригады. Билютин даже умудрился изыскать возможность выслать подкрепление, несмотря на тяжелейший бой в самой Тарановке. То, что большую часть подбитой техники записали на счет широнинцев вполне объяснимо — они сражались как герои. По меньшей мере четверо человек буквально бросились под танк, ценой своей жизни останавливая врага. Усиленный взвод под командованием Широнина сражался мужественно и умело, и совершил очевидный подвиг. Глупо и подло было бы, стоя на их костях, считать какие танки подожжены «Катюшами», какие дивизионной артиллерией, а какие подбиты выстрелами противотанковых ружей из Тарановки. Широнин и его взвод погибли, давая возможность своим товарищам нанести врагу урон, выводя немцев на открытую местность, заставляя разворачивать танки и подставлять борта. Но это, очевидное для участников, допущение, совсем не очевидно для нас.

Фильмы и рассказы о подобных подвигах, фокусируясь на подвиге конкретных людей, оставляют за кадром перспективу, выхватывая яркий эпизод из огромного и мрачного подвига целой страны. Но если начинать разбираться, то кажется что эти эпизоды преувеличены. И многие неприятные вопросы и непонимания растут именно из этого, чисто художественного приема. А где же наши танки, а почему тридцать человек оказались против дивизии — и так далее.

Нет, сражались именно целые соединения, всеми доступными силами и средствами. Но пехотинцу, на засыпанном снарядами и бомбами поле, виден только его крохотный участок, где он остается один на один с ползущим на него танком, и идущей прямо на него же цепью немецкой пехоты. Именно это чувство одиночества перед лицом неминуемой смерти и пытались передать в фильмах о войне, которые снимали участники и очевидцы тех страшных дней. И это вызывает недоумение и горечь у нас сейчас — мы однозначно расцениваем такую ситуацию, как низкий профессионализм командования, оставившего человека в заведомо проигрышной ситуации. Да и сами ветераны в воспоминаниях часто делятся чувством бессилия и опустошенности, неверия в командование, и даже уверенностью, что их бросили. Не владея оперативной обстановкой, боец в стрелковой ячейке отчаянно сражается за себя и за соседей, а не за возможность занять удобный оборонительный рубеж для свежей дивизии, еще едущей в вагонах. И не выигрывает пару дней в тяжелых боях, для организации контрудара танковыми бригадами, которые еще только идут к линии фронта. Он сражается против превосходящих сил и видит как гибнут вокруг его боевые товарищи. И ждет приказ на отход. Обычный человек не понимает, почему именно на их полк вдруг двинулись десятки танков и обрушили огонь сотен орудий. «Где все наши⁈» — довольно логичная в такой ситуации мысль. Что хуже, задача его соединения, зачастую, не остановить врага, а выиграть время. Уже совсем другие люди пойдут вперед и погонят немца прочь. Вторая Мировая диктовала свои правила. Фронты редко устанавливались прочно, как в Первую Мировую, обстановка постоянно менялась. На практике залогом победы была возможность самому выбирать время и цели ударов — это и называлось «владение инициативой». А уже после нанесения противником успешного удара, в оборонительных боях нужно было просто выиграть время до того, как свежие части и соединения будут переброшены в нужные места, и развернутся в боевые порядки для контрудара.

Поэтому, правильно бы было говорить так — 2 марта 1943-го года, соединениями и частями Воронежского фронта, после упорного боя с превосходящими силами противника, было остановлено продвижение 6-й танковой дивизии к Харькову.

На один день.

Очень суконный язык, сильно похожий на донесения советского Информбюро.

И тем не менее, это главный и основной результат боя под селом Тарановка 2 марта 1943-го. Сейчас, у нас, людей которые живут в сильно другом мире и обществе, несколько деформировано понимание войны. Мы привыкли к количественным показателям, как в спорте или в экономике. Сколько раз и кто именно забил гол, и тому подобное.