Джордж Бейкер - Тюряга
— Драмгул — известная свинья, — сказал кто-то.
— Вот это да! — восхищенно сказал Здоровяк. — Я знал, что не ошибусь в тебе, Фрэнк!
Он хлопнул его по плечу так, что Леоне едва не повалился. Все вокруг засмеялись и тоже стали дружески похлопывать Леоне. Фрэнк скромно улыбался.
— Но расскажи, как тебе это удалось сделать?! — воскликнул Здоровяк, когда восторги слегка поулеглись.
— Ну-у, — начал Фрэнк. — Мне, конечно, немного повезло, там в «Олби» был один охранник, Джозеф. Помнишь его, Даллас?
— Конечно, помню, — ответил тот. — Он еще кур на кухне любил ребром ладони, по-каратистски, забивать. Мы должны бедную держать, а он ей по шее ладонью рубит.
— Так вот, этот Джозеф был очень на меня похож, такой же черноволосый, такого же роста, такой же в плечах и лицо, как у меня.
— Такое же невозмутимое, — усмехнулся Даллас. — Только в отличие от Фрэнка Джозеф был раб до мозга костей и шестерил в «Олби» перед всеми офицерами, а над нами, конечно же, издевался.
— Но, в отличие от меня, — продолжил Фрэнк. — Джозеф был близорук и носил большие очки.
— Он был не только близорук, у него было еще что-то с глазами, — добавил Даллас. — Он ведь носил зеленые очки.
— Да, — сказал Фрэнк.
— И потому кличка у него была Крокодил, — снова добавил Даллас.
— Слушай, Даллас! — прикрикнул на него Здоровяк. — Не перебивай. Ведь не тебя же просили рассказать.
— Так вот, — продолжил Фрэнк. — Еще у Крокодила были черные усы. И если бы я отрастил себе такие же да, вдобавок, одел его зеленые очки, то отличить меня от Крокодила было бы довольно трудно.
— И ты решил отрастить усы! — захохотал Здоровяк. — Представляю тебя с усами и в зеленых очках!
— Да нет, — сказал Фрэнк. — Я просто сделал себе на всякий случай такие усы из сапожной щетки и лейкопластыря.
— И случай скоро предоставился, — не удержался Даллас.
— Опять ты! — рассердился Здоровяк. И все вокруг рассмеялись.
— Ну-и ну, — сказал Джон, обращаясь к Фрэнку, — давай продолжай.
— Однажды нас повели в баню, и я поменялся там с одним парнем, оставшись ее убирать после того, как зэки помылись. Я знал, что после зэков обычно моются те из охранников, которые их привели, а уводят новые.
— Такое было неписаное правило, — вставил Даллас, скользко и подобострастно улыбнувшись взглянувшему на него в упор Здоровяку.
— Да, — сказал Фрэнк. — И я, улучив момент, быстро переоделся в форму Джозефа, пока он гоготал там с другими в парилке. Я нацепил его очки и наклеил усы. Охраннику, стоящему у выхода из бани, я, стараясь угадать голос Джозефа, сказал, что что-то перепарился и решил уйти пораньше. Он, помню, засмеялся и посоветовал мне выпить виски. Я знал, что в распоряжении у меня не больше часа, а скорее всего гораздо меньше, что вот-вот, напарившись и намывшись, Джозеф с другими выйдет в раздевалку и... вой сирен огласит тюремные дворы и помещения, а все пространство будет залито светом прожекторов, на ноги будет поднята вся охрана, плюс специальная «собачья контора», как мы называли, — несколько овчарок, которым должны были сунуть под нос наши вещи в случае побега и которые должны были бы броситься за нами вслед. Я, придерживая фуражку, буквально побежал к контрольно-пропускному пункту. Я знал, что ровно в девять уходит служебный автобус, увозящий в город дневную смену охранников и хотел нагло влезть в него, надеясь, что в толпе никто не станет ко мне присматриваться. На первом КПП дежурил приятель Джозефа и он пропустил меня без звука, я только махнул ему рукой. Я уже видел за вторым забором автобус с работающим двигателем и залезающих в него охранников и мне оставалось чисто формально пройти через второй КПП, показав пропуск, который я первым делом, когда только одевал форменный пиджак Джозефа нашел и переложил в боковой карман, как вдруг меня окликнул выходящий из здания КПП офицер. «Эй, Ха-стон (это была фамилия Джозефа), куда это ты так спешишь, что у тебя даже ус отклеился?» — обратился он ко мне. Я остановился ни жив, ни мертв, инстинктивно поднося руку к усам и проводя по ним пальцами. «Ага, решил подклеить, но это тебе не поможет». Я уже приготовился ударить его, чтобы, не надеясь теперь на автобус, успеть проскочить КПП и выбежать за ворота. «Авось, какая-нибудь попутка». Как вдруг он рассмеялся и спросил меня: «Так, значит, завтра в четыре?» «Конечно», — ответил я. «Смотри, если не принесешь, шкуру спущу», — в шутку пригрозил он и пошел дальше. Я прошел через второй КПП, где автоматчик, как мне показалось, все же довольно подозрительно на меня посмотрел. Но вот КПП остался за спиной и я буквально рванул к автобусу и... чуть было не рванул назад, когда увидел, что у его дверей стоит Драмгул. Я остановился, не зная, что мне делать. Но, взглянув еще раз, я увидел, что Драмгул беседует о чем-то с шофером. «Или пан, — сказал я себе, — или пропал». И в открытую пошел к автобусу. Я прошел мимо Драмгула, не глядя, естественно, на него и спокойно залез в автобус, где прошел на заднее сиденье и сел в угол, надвинув на лоб фуражку и закрыв глаза, давая понять, что я устал и ни с кем общаться не намерен. Да никому из охранников и не было до меня дела. Только один спросил: «Ты же хотел, кажется, помыться?» На что я ответил ему, что передумал. Автобус тронулся и через двадцать минут я уже был в городе, на свободе. Вот такие пироги, — закончил Фрэнк.
Все засмеялись и шумно загалдели.
— А ты, вдобавок, и клево рассказываешь, — сказал ему сквозь шум Здоровяк.
— Как никак Драмгул преподавал мне литературу, — рассмеялся Фрэнк.
Обсудив общие дела (они решили-таки купить у соседей штангу, гирю и две пары перчаток), команда разошлась по своим делам. В гараже остались только Леоне и Здоровяк.
— Слушай, — сказал Фрэнк, — все давно хочу у тебя спросить, кого это ты там прячешь под брезентом?
Фрэнк кивнул на стоящий в углу под чехлом автомобиль.
— А-а, — усмехнулся, оглядываясь на автомобиль, Здоровяк. — Это моя крошка. Хочешь посмотреть?
Он подошел к машине и откинул брезент.
— Ого, — сказал Фрэнк, — классный «Фордик». Только покрасить и хоть во Флориду.
— Если бы, — вздохнул здоровяк.
— А что такое?
— Да-а, мотора, считай, нет.
— Почему нет? Давай посмотрим.
Фрэнк откинул крышку капота и провел рукой по трубке системы охлаждения.
— Еродс, все на месте, — сказал он.
— Это только с виду.
— А в чем дело?
— Черт его знает, за последние годы многие пытались починить и не смогли.
— Я хочу попробовать.
— Дохлый номер, Фрэнк, — отмахнулся Здоровяк, достал гаванскую сигару. — Давай лучше покурим. Люблю я гаванские, табак у них ароматный и крепкий вдобавок. На, закури, — он протянул Фрэнку сигару.
— Погоди, — сказал Фрэнк, двумя руками залезая в мотор и уже что-то там отвинчивая. — Я знаю эти моторы. У нас был такой «Форд», только двумя годками постарше, мы его с моим приятелем делали, это мотор шестьдесят восьмого года.
— Да брось ты, Фрэнк, — усмехнулся Здоровяк. — Я же тебе говорю, столько ребят на этом моторе зубы пообломали.
— Нет, — сказал Фрэнк. — Гадом буду, если не сделаю эту машину.
28.
С того дня, как Фрэнк увидел «форд», он словно бы заболел. Каждый час свободного времени он посвящал этой машине. Джон и Даллас по мере сил помогали ему. Даже Здоровяк, который поначалу отнесся к их затее более чем скептически, теперь все чаще помогал им. Эта машина, которую они делали все вместе, словно бы стала для них символом мужской дружбы и символом свободы, как будто настанет день и они сядут в кабину, Фрэнк включит мотор, ворота тюрьмы распахнутся, и они помчатся по трассе на юг, обгоняя другие автомобили, через города и поселки, минуя мосты, переброшенные через реки, пробиваясь через леса и словно бы пролетая поля. Вечерами, делая какую-нибудь не требующую особенного внимания работу, они разговаривали о жизни, рассказывали друг другу о том, кто где побывал и кто что видел. Джон много рассказывал об океане и о Лос-Анджелесе. Здоровяк был родом из Эль-Паго, штат Техас, города, что стоит на реке Рио-Гранде и граничит с Мексикой, и часто рассказывал о мексиканских магах, будто бы скрывающихся в горных районах Мексики и иногда устраивавших разные чудеса в Эль-Паго. Здоровяк говорил, что он даже пробовал кактус пейот, растение, дающее человеку магические силы. Они часто беседовали с Джоном о сновидениях. Даллас посмеивался над ними, а Фрэнк, хоть и не верил в магию, но, помня свое «ночное свидание» с Розмари, все же прислушивался. Так проходил день за днем. Разобрав мотор, Фрэнк выточил некоторые недостающие детали на токарном станке, а другие переделал из имеющихся в гараже запчастей.
— То, что ты делаешь, это и есть чистая магия, — сказал ему как-то Здоровяк, глядя на почти уже собранный мотор.
![Джон Беркли - Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник]](/uploads/posts/books/159220/159220.jpg)
![Леонора Флейшер - Герой. Бонни и Клайд: [Романы]](/uploads/posts/books/246890/246890.jpg)