Кирилл Казанцев - Тебе конец, хапуга!
– А мы с тобой пойдем, – обратился командир группы захвата к Граерову, и глаза его недобро сверкнули в прорезях трикотажной маски – он открыл дверь напротив.
Граерову пришлось согнуться, чтобы пройти под низкой притолокой.
Интерьер был скромным. Письменный стол с жестянкой из-под растворимого кофе, используемой в качестве пепельницы. Привинченный к полу металлический табурет с обшарпанным фанерным сиденьем.
Капитан устроился за письменным столом и жестом пригласил присесть Граерова. Тот брезгливо покосился на грязное сиденье, но все же занял свое место.
– А теперь ты, Граеров, хорошенько подумай, вспомни все, что натворил за последние дни, и все свои мемуары изложи мне в письменном виде. Оформим как явку с повинной.
– Нечего мне вспоминать, – мрачно ответил бандит.
– А ты подумай-подумай. А если что забыл, так я тебе охотно подскажу. – Капитан выдвинул ящик письменного стола и зашелестел бумагами. – Тут у меня интересные бумажки есть на твой счет…
Пока Граеров пытался понять, чего от него хотят, в «каменном мешке», куда затолкали Пепса с Комаром, происходило следующее…
Двое бойцов, расставшись с автоматами и сменив их на резиновые дубинки, вошли к задержанным.
– К стене, – скомандовал один из них Комару.
Тот повернулся к шершавой цементной «шубе» носом. Маленький ключик расстегнул один из браслетов, а затем тот защелкнулся на трубе парового отопления. После чего Комар мгновенно получил резкий удар по почкам.
– Да не жалей ты его. Можешь бить, как придется. Все синяки на период задержания списать можно, – посоветовал более опытный боец.
Пепс стоял, мелко вздрагивая отвисшим животом, и щурился на правоохранителей, справедливо ожидая, что сейчас возьмутся и за него.
– А теперь ты нам все расскажешь, – прозвучало очень неопределенное.
Пепс машинально задумался, прикидывая, что мог натворить пригласивший его поучаствовать в общем деле Граеров.
– Забыл? Наверное, тебе память отшибло, когда головой ступеньки считал, – напомнил о недавнем мучитель.
– Суки вы позорные, – тихо прошептал разбитыми губами Пепс.
– Кто-то что-то провякал или мне показалось? – наклонил голову боец в черной маске.
– Ни хрена я вам не скажу, – уже решительней заявил Пепс.
Дубинки замелькали в воздухе. Уголовник инстинктивно дергал руками, чтобы закрыться. Но те были скованы наручниками, и браслеты только сильнее впивались в кожу. Вскоре Пепс с разбитой в кровь головой уже корчился на полу. Спецназовцы переглянулись. Более опытный негромко произнес:
– Хватит, – а затем, сев на корточки, заглянул Пепсу в глаза. – Для начала припомни, как вы «Кадиллак» спалили.
– Какой такой «Кадиллак»? – хрипло и булькая горлом, произнес Пепс.
– Розовый.
– Не было такого… – После этих слов Пепс тут же получил удар ногой в пах, отчего завизжал, как свинья.
Глаза в прорезях маски обратились в сторону Комара.
– А ты не думай, что про тебя забыли. Пока мы с твоим дружком-подельником разбираемся, хорошенько вспомни, где немецкий пулемет спрятали.
Много странных вещей приходилось за свою жизнь слышать от ментов, следователей и тюремного начальства Пепсу с Комаром. Но сегодня случилась форменная фантасмагория. Ни о розовом «Кадиллаке», ни о старом немецком пулемете они ничего не знали. Им пытались пришить какую-то муть.
– Тут косяк какой-то, гражданин начальник, – попытался воззвать к разуму мучителей Комар, но тут же на него обрушилась резиновая дубина.
В соседнем помещении допрос происходил куда более сдержанно, но и там время не стояло на месте. Капитан тряс перед носом у Граерова ксерокопией заявления.
– …А вот гражданин Мандрыкин утверждает, что это ты со своими подручными совершил поджог его машины на почве личной неприязни.
– Это, что ли, его «Кадиллак» гламурный? Ну, дает, петух гамбургский!
– Правильно мыслишь. Я, конечно, понимаю, что он нетрадиционной ориентации и по понятиям ты с ним несовместим. Но за поджог машины придется ответить.
– Жуть какая-то, стал бы я с ним связываться…
– Офоршмачиться боишься?
Граеров с тревогой прислушивался к звукам ударов, крикам и стонам, доносящимся сквозь приоткрытую в коридор дверь.
– Ничего, – ухмыльнулся капитан в прорезь маски. – Подельники твои быстро расколются. Так что уж лучше ты первым их сдай. Все равно они такой народ, что долго на вольняшке не задержатся. И не стреляй так глазами. Вижу, на что-то надеешься. Жалобы писать начнешь – мол, избивали тут, приставали морально. Только заранее я ответ на твои жалобы знаю, и будет он таким: «Никогда не было и быть не могло в этом райотделе каких-то людей в черных масках, а применение физического воздействия запрещено законом». Так что колись, Граеров. Рассказывай, как ты поджигал машину и обстреливал съемочную группу «Мосфильма» из пулемета.
– Какой пулемет? – В голосе Граерова послышалось такое неподдельное удивление, что даже бездушный капитан на какое-то мгновение проникся.
– Ну, это вообще очевидное отрицать. Десяток свидетелей, уничтоженное имущество в виде личного и служебного автотранспорта. Тебя даже не остановило то, что статисты из ОМОНа в колонне были.
Мозги у Граерова поехали окончательно. Ведь он точно знал, что ничего подобного не замышлял и тем более не совершал.
– Погодите, погодите, гражданин начальник… Я давно от дел отошел, полезным членом общества стал. У меня рекрутинговая компания в столице. А таких страшилок, о которых вы рассказываете, даже в девяностые годы не случалось.
– Старое решил вспомнить? Такое случается.
– Закурить можно?
Капитан придвинул к Граерову пачку сигарет и зажигалку.
– Наручники-то снимите.
Поколебавшись, капитан снял-таки наручники. Граеров щелкнул зажигалкой и задымил.
– Я вас понимаю, выслужиться хотите. Но только это не тот случай, когда можно звезду на погоны словить. Не там ищете. Когда машину подожгли? Когда киношников расстреляли?
Время и даты были названы. Граеров оживился:
– Да это же легко проверить.
– Значит, и алиби себе организовал. Предусмотрительно, – скривился капитан. – Только у меня свидетели есть, скоро приедут и опознают. Ты возле машины Мандрыкина крутился, когда она синим огнем запылала.
– Да меня в городке в то время вообще не было, и люди это подтвердят.
– Подтвердят – твое счастье.
В холле райотдела царила тишина. Крики и звуки ударов, раздававшиеся в подвале, надежно гасили толстые стальные двери. Дежурный старлей, по-американски забросив ноги на стол, почитывал газету, однако при этом профессионально поглядывал на монитор камеры наружного наблюдения.
На парковку для служебного транспорта лихо подкатила машина с номерами МВД. Эти цифры знал наизусть любой правоохранитель в здешних местах.
– Служебный автомобиль начальника областного управления – полковника Николая Битова, – с придыханием проговорил старлей.
Газета тут же оказалась засунутой на полку, ноги спущены со стола, шнурки на ботинках завязаны на бантик, а голову дежурного офицера покрыла фуражка.
Полковник Битов решительной походкой вошел в холл и мгновенно оборвал доклад старлея.
– Где они? – спросил полковник.
По тону было сразу понятно, о ком идет речь.
– Я сейчас, товарищ полковник, позову, мигом…
– Отставить, я сам, – остановил его Битов. – Как я понимаю, они внизу, в «каменном мешке»?
Старлей виновато развел руками – мол, так и есть. Он уже задницей чувствовал, что случилась промашка, что над райотделом сгущаются тучи и вот-вот разразится гром.
Коротко пискнул электронный замок, и полковник, напустив на себя суровый вид, стал спускаться в подвал. Щека его нервно задергалась, когда он услышал отборный мат и звуки ударов.
Дверь отворилась без стука, без предупреждения. Капитан, завидев своего начальника, вскочил из-за стола и, отдав честь, принялся докладывать:
– Товарищ полковник, в результате проведения операции…
– Ты лучше маску-то сними. Нечего тут маскарад устраивать.
Граеров приветливо улыбался начальнику областного управления МВД. Месяц тому назад они вместе пили водку, а через две недели полковник должен был поехать с семьей на отдых в оплаченный Граеровым тур. И это были не самые тесные связи, которые их объединяли. Из-за таких мелочей Николай Битов, записанный в мобильном телефоне Юры как «Колян Полкан», не стал бы прерывать сон и лично отправляться в райотдел на служебной машине. Такие вещи начальство никогда не делает из-за прошлых заслуг. Сподвигнуть его на «подвиги» может только перспектива получения больших денег. А Юра Граеров сулил такие перспективы в связи со строительством федеральной трассы. Только он мог обоснованно надавить на Пефтиева с тем, чтобы и начальник УВД получил в бизнесе свою небольшую долю.
– Нам один на один переговорить надо. – Полковник пристально посмотрел на капитана, и тот неохотно стянул с себя маску.
