Уоррен Мерфи - Шок
– Сюда, – позвали слева. Голос забавлялся, дразня.
Римо стремительно бросился налево. Пробираясь вперед, он погружался в болото среди мертвых деревьев, поднимающихся из тумана, словно копья воинов.
– Немного правее, – уже ближе прозвучал голос. Кто бы это ни был, он не двигался.
Болото стало вязким. Вода достигала колен. Над Римо среди высоких тонких деревьев завывал ветер, словно молясь о мертвом, и неподвижный густой туман окутывал его, как покров. Ему казалось, будто он вступил в другой, первобытный мир, и наполовину земля, наполовину вода тихо шевелится в темноте.
Он двигался с трудом. С каждым шагом ил на дне болота становился все более вязким. У Римо было ощущение, будто он идет по овсяной каше. Он ухватился за одно из прямых мангровых деревьев. Оно согнулось в его руках, как мокрая соломинка. Вокруг него, насколько он мог видеть, не было ничего, кроме болота, кишевшего назойливыми москитами и мошкарой.
Теперь вода доходила Римо почти до пояса. Ноги едва двигались в вязкой трясине. Он посмотрел вокруг. Откуда он пришел? И как далеко зашел? Куда ни посмотри, везде одно и то же.
Всюду был густой туман и склизкие мангры, стоявшие как часовые в затерянной тюрьме, издающей запах гниения.
– Ты почти у цели... Римо, – позвал голос.
– Кто ты? Откуда знаешь мое имя?
Маленький человек с сальными волосами и «вальтером Р-3 8» в руках появился словно ниоткуда.
– Я его подслушал, – ответил он.
Римо рванулся к нему. Он собрал все свои силы, чтобы сделать эти последние шаги в трясине. На лбу выступила испарина, пока он пытался вытащить сначала одну ногу, а затем другую.
– Я жду, – сказал человечек.
Римо чувствовал себя как во сне. Эта дрянь, казалось, затягивала его, как живая. Он вытянул руки перед собой. Хоть бы что-нибудь, палка, камень, думал он, чтобы вылезти из этой западни. Но даже мангры пропали в пузырящейся черной слизи, которая липла к нему.
– Плавун, – добродушно сказал человечек. – Поразительное вещество, не правда ли?
Он прошел вперед, посматривая на свой пистолет.
Противник был прямо перед Римо, почти на самом краю трясины. Еще два шага, и Римо смог бы достать его и убить.
Если бы он мог сделать эти два шага.
– О, позвольте представиться, Мишель Ле Пат. Я работаю на Абрахаса. Между прочим, только что в пещере ты был с его женщиной. Как жаль, что вы не узнаете друг друга получше! – Он улыбнулся.
Римо начинал тонуть. Плавун сжимал грудную клетку, медленно выдавливая воздух из легких. Он знал, что, если запаникует, эта преисподняя проглотит его целиком. Римо перестал двигаться и добился ясности ума. Чиун говорил ему, что в ситуациях, когда в голову абсолютно ничего не приходит, если остановить все мысли, то услышишь голоса богов, И он заставил себя полностью успокоиться, хотя вокруг него пенилось голодное море трясины.
Но не голоса богов он услышал. А историю, которую однажды рассказал ему Чиун об одном из своих предков, управлявшем в старину Домом Синанджу. Этот Мастер Синанджу дожил до ста двадцати лет, и его сила начала исчезать. Он стал слабоумным и целыми днями лежал в кровати, украшенной позолотой, спокойно ожидая великое безмолвие смерти. Кучка головорезов, желая отомстить за родственника, которого в молодости победил учитель, выкрала старика. Они заставили его ехать день и ночь в свою страну, к холодному утесу, возвышавшемуся над пустынной каменистой землей.
– Ты прыгнешь отсюда и разобьешься об эти камни внизу, – сказал один из похитителей Мастеру Синанджу. – И все будут думать, что ты в приступе слабости покончил с собой. Это будет великая кара.
Учитель посмотрел на скалу своими старыми глазами, видевшими чудеса мира, и ответил:
– Я сделаю, как вы хотите. Я спрыгну со скалы, раз так угодно богам. Только прошу вас исполнить одну мою просьбу, прежде чем я исчезну в безмолвии.
– Мы не сделаем ничего, что отсрочит позорную смерть, которую ты заслужил, – сказал один из похитителей.
– Это вас нисколько не задержит. Я только прошу, чтобы вы стояли рядом со мной и были свидетелями моего конца. Я старик и не смогу драться с вами. Мне хочется, чтобы вы передали моим сельчанам, что их учитель побежден силой намного большей, чем у него.
Головорезы надулись от гордости. Сказать людям Синанджу, что они видели, как учитель умер в позоре и бесчестии, – это удовлетворило бы их жажду мести.
– Хорошо, старик, – сказал их главарь, и похитители приблизились к краю скалы.
Они не видели то, что увидел старик. Скала была хрупкой и потрескавшейся и не выдержала веса стольких людей. С оглушительным грохотом она раскололась и сбросила головорезов на камни внизу. Но сам учитель был готов к этому и отпрыгнул назад, прежде чем скала рухнула.
Вскоре он вернулся в свою деревню и прожил еще тридцать лет. Вплоть до своей смерти, которая была тихим и величественным переходом в безмолвие, чего страстно желает любой человек, учитель оставался известен как мудрейший человек на Востоке.
Римо не знал, как эта история пришла ему в голову, но она подсказала ему одну идею. Это был слабый шанс на спасение, однако у него сразу прибавилось сил.
– Брось мне камень, – выдохнул Римо.
– Камень? Ты хочешь сказать, веревку? Извини, но у меня нет с собой спасательного снаряжения.
– Камень, – настаивал Римо, – тогда я быстрее утону.
Ле Пат был озадачен.
– Ты говоришь так, как будто хочешь умереть.
– Раз уж это случится, пускай это произойдет быстрей. Ты выиграл. Я же вижу, тебе хочется моей мучительной смерти, иначе бы ты застрелил меня.
– Не пытайся обмануть меня, – сказал человечек. – Пули слишком безболезненны. Ты не заставишь меня сжалиться над тобой.
– Ты и не должен стрелять в меня. Я намерен умереть в этом дерьме. Только брось мне камень, хорошо? Ускорим дело.
Какой-то момент Ле Пат испытующе смотрел на него, а потом пожал плечами.
– Почему бы и нет, – сказал он, взвесив в руке покрытый слизью камень размером с дыню. – В любом случае становится уже скучновато смотреть, как ты умираешь.
Он небрежно бросил камень в Римо. Ладонью Римо с силой отбил его, и камень, описывая дугу, понесся обратно. Он пролетел по кривой над головой Ле Пата, Человечек быстро присел и уставился ему вслед.
– Я должен был предвидеть, что ты попытаешься сделать что-нибудь в этом роде, – сказал Ле Пат, направив «вальтер» на Римо. Он смотрел на него прищурившись, губы изогнулись в усмешке. – Наверно, я только раню тебя. Может быть, в плечо?
Он слегка сдвинулся вправо.
– Кстати, не надейся, что ты умрешь от этой пули. Я стреляю значительно лучше, чем ты бросаешь камни. Мог бы прицелиться и поудачнее.
Римо молчал. Он прислушивался к напряжению воздуха, камень достиг крайней точки в дуге и со свистом возвращался назад.
– Ты что, боишься, Римо? – насмешливо сказал Ле Пат.
– Просто трясусь от страха.
Бросок был верным. Камень достиг своей цели.
В тот момент, когда Ле Пат положил палец на спусковой крючок, камень ударил его прямо в спину. Пистолет полетел в трясину, а Ле Пат упал, оказавшись на самом ее краю. Когда он потянулся вперед, пытаясь достать оружие, Римо нагнулся и схватил его за обе руки.
Ле Пат вскрикнул, пытаясь удержаться на твердой земле. Римо рассчитывал на его страх. Чем сильнее Ле Пат сопротивлялся, тем ближе он подтаскивал своего врага к краю трясины. Железные тиски вокруг груди Римо ослабли, и он снова мог дышать. Дополнительный кислород придал ему сил. Отчаянным броском он вытолкнул себя вперед и сжал руки за спиной Ле Пата.
Человечек сыпал проклятьями, спасая себя от трясины и вытягивая с собой Римо.
– Премного благодарен, приятель, – сказал Римо. Одной ногой он был уже на берегу.
Выбравшись из трясины, Римо схватил Ле Пата и поднял его в воздух. Повернувшись вокруг своей оси несколько раз, он отшвырнул его далеко в середину болота.
Упав грудью в трясину, Ле Пат завопил. Он быстро забил руками, словно пойманное насекомое крыльями, и начал погружаться в отвратительную пузырящуюся массу. Первой исчезла голова. Остальное последовало за ней.
Все, что осталось, это плавающие на поверхности ботинки Ле Пата.
– Цирцея! – на бегу звал Римо, продираясь сквозь кусты.
Он нашел дорогу к берегу и вернулся обратно к пещере. На том месте, где должна была лежать женщина, было пусто.
Машина. Римо подошел к ней и быстро осмотрел ее. Как и подозревала Цирцея, там оказалось маленькое следящее устройство. Он с яростью забросил передатчик в море. Затем снова вернулся туда, где оставил женщину. Земля была холодной. Значит, ее забрали уже давно. Это могла быть полиция, подумал он. Но вокруг не было никаких следов шин.
Оставалось только одно объяснение. Ле Пат был не один. Римо встал на четвереньки на траву, рядом с машиной. Он максимально расширил зрачки. Это заставило травинки тускло светиться едва различимым светом.
