Уоррен Мерфи - Шок
Теперь, размахивая кулаками в воздухе, оставшиеся головорезы набросились на Римо, который быстро уворачивался от сыпавшихся на него ударов. Чья-то голова разбилась о стену, и кровь брызнула фонтаном. Человек, вооруженный длинным ножом, выл от ужаса, держа свое оружие в правой руке, а на месте левой был кровавый обрубок. Запах смерти витал в темном, пропахшем потом зале, там раздавались пронзительные вопли и жалобы об избавлении от таинственной силы белого человека, который убивал так же легко, как дышал.
Внезапно погас свет. И без того сумрачный зал погрузился в непроглядную тьму.
Римо расширил зрачки, чтобы видеть в темноте. Несколько парней валялось слева на полу, безнадежно ожидая своего предсмертного вздоха. Никто больше не был в состоянии драться.
– Скажите Абрахасу, что он следующий, – сказал Римо и покинул зал.
Около выхода стоял белый «опель». Как только Римо влез в машину, она покатила вниз по грязной дороге.
– Это вы выключили свет? – спросил он.
Цирцея кивнула:
– Я думала, это поможет вам ускользнуть. Шансы были не совсем равны.
Она взяла сигарету и прикурила ее нервно трясущимися пальцами.
– Вы слишком много курите, – заметил Римо. – Продолжая в том же духе, вы долго не протянете.
В ответ она резко и холодно рассмеялась.
Глава 13
Машина въехала в лес, здесь она была скрыта от дороги молодыми сосенками. Стояла темная ночь, луна спряталась за тяжелыми облаками.
– Берег внизу, за холмом, – кивком указала Цирцея. – Ночью его не видно. Здесь есть пещера, там можно поговорить.
– Вам не кажется, что у вас мания преследования? – спросил Римо, пробираясь среди острых камней по пустынному пляжу.
Там, где вода ритмично набегала на песок и с шипением откатывалась назад, в ямках росли большие пучки водорослей и морской травы.
– Здесь нас никто не преследует.
– Вы не знаете Абрахаса, – сказала Цирцея.
Красный огонек ее сигареты вел его в холодное, пахнущее морем и вечным мраком место.
– В пещере, о которой я говорила, – сказала Цирцея, – мы будем в безопасности.
Она пролезла в расщелину в покрытом мхом гладком камне, и они действительно оказались в маленькой пещере.
– Даже не знаю, с чего начать.
– Начните с Абрахаса. Кто он?
Глаза Римо уже привыкли к темноте. Цирцея сидела, обхватив колени руками. Она начала рассказывать эту историю, которая закончилась для нее здесь, в этом тайном месте.
– Абрахас – это его не настоящее имя, – взволнованно начала она. – На самом деле его зовут Персей Мефисто. Его отец был богатым судовладельцем.
– Он грек?
– Да. Я тоже гречанка, хотя большую часть жизни я путешествую.
Она прикурила новую сигарету от окурка, до сих пор тлеющего у нее между пальцами.
– Семья Мефисто была очень богатой. Только в их доме в Коринфе было более пятидесяти слуг. Я была одной из них.
– Вы не похожи на служанку, – заметил Римо.
– Я давно уже не служанка. Во всяком случае, не совсем, – вздохнула Цирцея. – В Коринфе я жила, когда была маленькой. Мои родители работали на эту семью. Я помогала маме, делая несложную работу в доме. Когда мне было десять лет, Персей был уже юношей. Он тогда говорил мне, что, когда я вырасту, я буду красивой. – Она непроизвольно дотронулась до шрама на своем лице.
– В этом он был прав, – сказал Римо, беря ее за руку, – можете не сомневаться.
Она глубоко затянулась.
– Я обожала его. Персей – это все, что я помню о своем отрочестве. Персей на огромном корабле отца, ветер треплет его волосы. Персей, приехавший на каникулы из университета, вбежавший в комнату для слуг, чтобы поднять меня так высоко, что я могла коснуться потолка. Персей... всегда Персей... Горячий и сверкающий, как само солнце, и красивый, как Бог.
– Мы говорим о том же самом человеке? – спросил Римо. – О том, кто пытался убить нас обоих?
– Теперь он изменился, – тихо сказала Цирцея.
Ее глаза были чужими и далекими, как если бы она старалась разглядеть прошлое, такое нереальное и далекое, как наркотическое видение.
– Все это случилось не сразу. Я стала замечать в нем перемену, когда Персей вошел в семейное дело. Он был первый сын. В семьях, подобных Мефисто, это все равно что наследник престола. Персей был тщательно подготовлен, чтобы перенять отцовскую империю.
– Что случилось? Он не угодил старику? Так бывает сплошь и рядом, – сказал Римо, припомнив Чиуна.
– Да нет, наоборот, – сказала Цирцея. – Насколько я понимала, он был великолепен. Его мать очень гордилась им. Но, увидев успехи сына, его отец решил, что Персей слишком неосторожен и независим. Мне кажется, Мефисто завидовал способностям сына. Он был высокомерен, хотя идеи сына всегда были лучше его собственных, а когда Персей решил взять дело в свои руки, стал просто ненавидеть его. Она остановилась, как будто собираясь с мыслями.
– Как раз в то время Персей стал мне доверять. Я еще не была взрослой, но уже вышла из возраста ребенка. Он часто говорил мне, что я очень умна для своих лет и поэтому он верит мне. Но я думаю, что в течение тех месяцев я была его единственным другом. Мне было пятнадцать лет.
– Он был твоим любовником?
– Нет. Персей не был обычным человеком, даже в то время он избегал личных контактов с женщинами. Он говорил, что великий человек должен оставаться одиноким. – Цирцея улыбнулась. – Он называл меня своей сиреной, – сказала она, – Я была искушением, возбуждавшим его аппетиты и дающим ему силы. Он верил, что, сопротивляясь мне, он станет великим.
– Я помню эту историю со школы, – сказал Римо, – слушая пение сирены, не поддаваться ему. Откуда это? «Одиссея»?
– Да, «Одиссея». Он стал называть меня Цирцея. По правде говоря, мне это нравилось. Это было так непохоже на девчонку-служанку, которой я была все мое детство. Это заставляло меня любить его сильнее, чем всегда. Однажды Персей поделился с отцом своими планами взять дело в свои руки. Мефисто только посмеялся над ним. Он сказал, что не собирается оставлять дела. Персея сильно задело то, что отец хотел привлечь к работе также и младшего сына. Для него это была нестерпимая обида. В тот же вечер он пришел ко мне, все еще дрожа от гнева. Он говорил об отце ужасные вещи, и все твердил, что время старика прошло. Он сказал, что отберет власть у своего отца, «Как?» – спросила я его. Он ответил: «Я убью его».
Меня охватила дрожь, Он был слишком самоуверен. Если бы я не любила его так сильно, я тут же побежала бы к старику. Но Персей был моим богом: попроси он меня убить Мефисто, и ради него я бы сделала это.
– Как он собирался убить отца?
– Пожар. У Мефисто была привычка по субботам посещать склады. Один из них, старое строение, использовавшееся для хранения леса, находился на окраине города. Персей подождал, пока его отец и все рабочие зайдут внутрь, потом разлил вокруг здания керосин и бросил в него спичку. Все сгорело дотла, но отец Персея сумел спастись, совершенно не пострадав.
Он никогда не упоминал о случившемся. Персей боялся, что Мефисто узнает, кто поджег склад, и попытается свести с ним счеты. Но проходили недели, и он стал верить, что Мефисто считает, будто это несчастный случай. Однажды Персей сказал мне, что Мефисто попросил его сходить на большой яхте «Пегас», принадлежавшей их семье, на Сардинию и забрать оттуда несколько родственников, проводящих там свой отпуск. В тот день, когда корабль был готов отправиться в море, я ускользнула из дома и видела, как яхта покидала гавань. Персей помахал мне с палубы...
Цирцея вытерла со щеки слезу.
– Когда яхта отошла от берега приблизительно на милю, небо осветилось яркой вспышкой и я услышала такой ужасный звук, как будто с грохотом закрылись ворота ада. Куски металла и дерева взлетели вверх, из яхты вырывались клубы черного дыма. Копоть на воде была похожа на кровь, черную и расплывшуюся, пропитанную смертью.
Раздумывать не было времени. Я знала только, что человек, которого я любила, находится на этой яхте, и я во что бы то ни стало должна добраться туда. Я отвязала маленькую моторную лодку и помчалась к «Пегасу». Даже за полмили воздух был горячим и удушливым от дыма. Было трудно что-либо увидеть.
Когда я прошла больше половины пути, второй взрыв превратил «Пегас» в огненный шар. Обломки разлетались в разные стороны. Я стояла в лодке, пытаясь сориентироваться, так как не могла ничего разглядеть из-за дыма. Я не видела, как что-то летело ко мне. Осколок палубы, может быть, или часть стального листа, я никогда этого не узнаю. Что бы это ни было, оно ударило меня в лицо, как горячий нож, так сильно, что я выпала из лодки. Теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, удар пришелся только вскользь, иначе бы я потеряла сознание. Мне удалось найти лодку и забраться в нее. Что-то стекало мне в глаза. Я вытерла лицо рукой и оказалась в крови, в моей крови. Она была всюду, текла по моей одежде, падая большими каплями на дно лодки. Я никогда не видела столько крови. Я думала, что умираю. Все, что я хотела в тот момент, это найти Персея. По некоторым причинам я не сомневалась, что он жив. Он был слишком сильным, чтобы умереть. Но когда я увидела его, я, помню, на какое-то мгновение пожелала, чтобы он был мертв.
