Сергей Алтынов - Зона особого внимания
– А это что? – второй парень одним прыжком оказался рядом с практикантом и молниеносно выхватил из-под Саниной рубашки молчавшую рацию.
– Так, сучонок! – первый уже был за Саниной спиной, и между лопаток Пушкарева уперлось что-то твердое. – Значит, за нами следил?
Ответить Саня не успел, второй профессионально ткнул практиканта в солнечное сплетение. Тут он допустил промашку, качать пресс Саня начал с девятилетнего возраста, как только записался в секцию дзюдо, посему удар получился не столь ощутимым. Саня пошел на хитрость: согнулся, как от сильной боли, и рухнул на асфальт.
– Встань, сука! – рывком, за шиворот поднял его свободной рукой первый, опуская руку с оружием. Это была ошибка – бандит тут же отлетел на газон от мощного удара Саниной левой ноги. Второй среагировал не сразу, Саня успел нырнуть и перекатиться ему за спину, подставив его на линию огня. Однако стрельба ребятам была не нужна, Саня это понял. Пружинисто разогнувшись, он достал второго преступника по печени и с ходу начал разворот, чтобы снести его ногой напрочь, как тут сбоку возник первый – он оклемался на удивление быстро. Уходя от его ноги, мелькнувшей у самого горла, Саня схватил два удара второго – по почкам и в шею под челюсть, устоял, но понял, что силы противника были превосходящими.
Через пару секунд его собьют с ног, и один-два удара тяжелых ботинок раздробят его череп. Пушкарев решился на крайнюю меру. Не дожидаясь нокаута, Саня упал сам и быстро откатился в сторону. Достать табельный «ПМ» и передернуть предохранитель он успел в доли секунды. Вечернюю тишину раскололи три пистолетных выстрела.
– Два здесь и один там… – Каменев вытер вспотевшую лысину. – Три мертвяка.
– Что там, Миша? – раздался в рации голос Громова, оставшегося в квартире Гущина вместе с понятыми, а Каменев и Сомов выбежали на пушкаревские выстрелы.
– Еще два трупа, Игорь. Саня постарался…
Герой вечера Саня Пушкарев, сидя на капоте служебной машины, кривил губы, тер ушибленные места и не реагировал на происходящее.
– Ни с места! Руки за голову! – неожиданно услышали руоповцы звериный рык и, обернувшись, увидели троих ребят в бронежилетах, сжимающих короткоствольные автоматы. Это была ГНР, группа немедленного реагирования, местного отделения милиции, видимо, вызванная жильцами.
Руоповцы подняли руки и дали возможность обыскать себя. Найденные удостоверения положили конец недоразумению.
– Это я вызвал милицию! – гордо оповещал собирающуюся толпу вечерних зевак маленький сутулый старичок. – Сейчас я подробно расскажу вам, как было дело, – обратился он к усатому прапорщику в бронежилете, старшему ГНР. Он показался ему самым главным милицейским начальником. – Вот эти двое негодяев, – старик указал на трупы и продолжил вдохновенно, – вдруг напали на молодого человека, где же он? – пенсионер долго выискивал глазами Саню и, лишь обнаружив его, снова начал вещать. – Наверное, они хотели его ограбить! Сейчас, знаете ли, такие нравы… Но молодой человек оказал им сопротивление, один из грабителей даже упал! Вот здесь… – старичок, резво подскочив к газону, указал на вмятину. – И тогда эти… тогда эти подонки повалили несчастного парня, начали избивать его ногами… Начали просто убивать! Я уже хотел вмешаться, я не люблю, когда вот так, ни за что ни про что, двое на одного…
– Повезло тебе со свидетелем, – незаметно шепнул Сане Каменев.
Тот невесело усмехнулся. Применять оружие на поражение Сане пришлось впервые в жизни… Ощущение омерзительное. Утешало только то, что учебная практика проходила весьма содержательно, спасибо учителям…
Спустя два часа Виктор Алексеевич Балашов был в курсе происшедших событий. Нельзя сказать, чтобы он сильно расстроился: Гущин ликвидирован удачно, это самое главное! А ребята… В конце концов, они слишком много знали. Так что иногда лучше раньше, чем позже.
Вечер следующего дня
– Вчера, около восьми часов вечера, в своей квартире был найден убитым подполковник внутренней службы Андрей Гущин, занимающий в МВД пост референта по особым поручениям, – так начала очередную вечернюю передачу «Дежурная часть» симпатичная ведущая Оля Маяцкая. – Вот что рассказал нашим корреспондентам заместитель министра внутренних дел относительно этой таинственной смерти.
На экране телевизора появилось усталое, гладко выбритое лицо.
– Как показали результаты экспертизы и итоги осмотра места происшествия, проведенного оперативно-следственной группой, Гущин застрелился из личного оружия. Покончил с собой. Пребывание посторонних в момент гибели не было зафиксировано.
– Что же могло толкнуть чиновника, занимающего столь ответственную должность, на такой шаг? – спросила молодая репортерша.
– Должен сказать вам прямо, теперь это уже не секрет… – Лицо замминистра исказила брезгливая гримаса. – На днях Гущина должны были арестовать, ордер уже был выписан Генеральным прокурором… Нашего референта подозревали во взяточничестве, коррупции и злоупотреблениях служебным положением. Проступки, как видите, весьма серьезные, а доказательства имеются основательные.
– Вы считаете, что именно это толкнуло его на самоубийство?
– Скорее всего, да, – лицо чиновника снова приняло спокойное выражение. – Гущин знал, что в отношении него ведется служебное расследование… Видимо, остатки офицерской чести сыграли свою роль… Тем не менее расследование по факту его гибели продолжается, и мы будем вас информировать обо всех новых подробностях.
– Как тебе наш замминистра? – спросил Каменев у Игоря. Они сидели в служебном кабинете полковника и смотрели телевизор.
– Зам как зам… Умный, образованный и интеллигентный человек с задатками дипломата. – Громов был мрачен. – Что еще тебе сказать?
– М-да… – только и произнес Михаил и выключил телевизор.
Некоторое время сидели молча. Разговаривать не хотелось: день прошел погано, им было задано огромное количество идиотских вопросов и еще больше высказано «лестных» суждений. Единственное утешение – прокуратура признала правомерным применение оружия практикантом Александром Пушкаревым, старичок-свидетель сыграл свою роль! Об остальном же было неприятно и вспомнить. Оперативники перебрасывались незначительными репликами, оформляли служебную документацию, взбадриваясь горячим черным кофе без сахара. Работы было невпроворот, впереди маячила неизвестность, ничего хорошего ни Громову, ни Каменеву не предвещавшая. Домой оба не спешили, очередная громовская пассия навещала его только вчера, а каменевские дамы поехали в гости к Аниной бабушке. В свои семьдесят три она управлялась абсолютно самостоятельно и принимала потомков на высшем уровне, закармливая их пирогами, вареньем и позволяя правнучкам терроризировать огромного ленивого сибирского кота Борисниколаича, который к нашествию варваров относился стоически, позволял себя пеленать, умывать, кормить сметаной, укладывать спать и даже лечить при помощи градусника и перевязок настоящим бинтом.
Лишь далеко за полночь майор Каменев покинул здание на Шаболовке. Добравшись до своей квартиры, полусонный Михаил Петрович привычным движением повернул ключ в замочной скважине и тут же рухнул на порог от хорошо поставленного удара в височную часть головы.
Люди Балашова
Трое молодых людей по-хозяйски вошли в квартиру оперативника, занеся бесчувственное тело в комнату. События разворачивались по уже отработанному сценарию, эффективность которого была с блеском доказана двумя днями ранее их коллегами с участием подполковника Гущина. Под подбородок жертвы плотно уперся ствол собственного табельного «ПМ», рукоятка – в безвольно расслабленной кисти Каменева, сжатой, как в тисках, двумя руками бандита.
– Взбодрить! – приказал старший, крутоплечий амбал с невыразительным лицом.
– Ну, майор, теперь понял, как Гущин в ящик сыграл? – спокойно спросил амбал, как только майор слегка приподнял веки. – А ты хочешь за ним? Или как?
Третий ликвидатор, не уступающий старшему по комплекции, зафиксировал левую руку Каменева, навалившись на него всем телом. Ствол был по-прежнему уперт между горлом и подбородком. Михаил Петрович молчал. Сознание плыло, в висок стучало кувалдой, и настроения на светскую беседу не было.
– Правильно! – понял по-своему его молчание старший амбал. – Туда торопиться не надо, всегда успеется… Убери ствол! – властным тоном приказал он подопечному.
Тот быстро выдернул ствол из вялой кисти майора, а самого Михаила Петровича аккуратно усадили в кресло, не забыв при этом прищелкнуть его правую руку наручниками к батарее парового отопления.
– Разговор у нас к тебе короткий, – продолжил старший, – кончай с этим делом, Михаил Петрович! Я тебе серьезно говорю, тягаться с… – он на минуту замолчал, – ну, сам понимаешь, с кем, дело дохлое. Тебя раздавят, как клопа, я имею в виду не обязательно тебя лично и не обязательно буквально… – Старший был, судя по разговору, не таким серым дебилом, каким казался.
