Сергей Алтынов - Зона особого внимания
– У меня для вас неприятное известие, Аркадий Борисович, – начал начальник службы безопасности, усаживаясь в кресло. – Вчера поздно вечером Генеральная прокуратура выписала ордер на арест некоего Андрея Гущина.
– Ничего себе новость… – Утренний оптимизм окончательно испарился. Аркадий Борисович выжидательно смотрел на державшего паузу Балашова.
– Я хорошо знаю Гущина, – спокойно продолжил тот. – Если его прижмут по-настоящему, молчать он не будет. А сказать ему есть что, не так ли? Мне не нужно напоминать?
Тон начальника службы безопасности все больше раздражал банкира, однако он сдерживался, полковник вел игру на своем поле, и Аркадий Борисович это хорошо понимал.
– Давай без мелодрам, Виктор Алексеевич. У тебя есть предложения? – банкир старался сохранить уверенный и невозмутимый вид, хотя это ему плохо удавалось.
– У меня должны быть полностью развязаны руки. Полностью! – голос Балашова зазвучал жестче. – Я буду действовать по собственному плану, и, будьте уверены, мы выйдем из этой ситуации без потерь, просто ускорим некоторые события, которые все равно должны были произойти.
– М-да… – неопределенно протянул Романенко. Подсознательно он всегда опасался матерого зверя с Лубянки, поэтому старался держать его на коротком поводке, но сейчас почувствовал, что роли могут перемениться. – А как вы узнали об ордере?
– У меня везде свои люди, в том числе и в Генеральной прокуратуре, – веско заметил Балашов. – Все держат в строжайшей секретности, ордер подписан лично Генеральным прокурором…
– А Генеральный, случаем, не ваш человек? – поддел Аркадий Борисович.
– К сожалению, нет, – серьезно ответил Балашов. – Я жду вашего решения…
– И что вы хотите предпринять?
– Надлежащие в данной ситуации действия. – Виктор Алексеевич пригладил седеющий ежик. – Вас интересуют подробности?
– Нет-нет, – поспешно проговорил банкир, – подробности меня не касаются, не интересуют и никогда не интересовали!
– Вы мудрый человек, Аркадий Борисович, – усмехнулся Балашов. – А насчет?
– Насчет этого не беспокойся! – неожиданно перешел на «ты» Романенко. – Если все пройдет как надо, обижен не будешь. Вся ментовская доля твоя.
– С этого и надо было начинать, – назидательно проронил Балашов. – Связываться с ментами вообще не стоило, это не тот народ! Они слишком жадны и тупы… Или продадут, или засветятся, как Гущин. – Балашов немного помолчал и продолжил с почти командирской интонацией: – Расходы во время спецмероприятий в конечную оплату не входят! Надо зарезервировать отдельный реестр!
– Ладно! – чуть помолчав, согласился банкир. Скупость была одним из его основных качеств. Но он понимал – здесь скупиться нельзя…
Проводив гостя, Аркадий Борисович снова подошел к окну. Кремль уже не казался ему столь близким, солнце куда-то скрылось, над Москвой нависли отвратительные серые тучи. Пожалуй, надо принять таблетку: давление опять скачет… Балашов, может, и удержит ситуацию под контролем, тем не менее радоваться нечему. Выпущенного из конуры верного зверюгу вряд ли теперь загонишь обратно: зверь подрастает на глазах и уже в старую конуру не влезет, потребует новую. Ну что ж, бачилы чортови очи, що купувалы, то й йижте, хочь повылазьте… В критической ситуации Аркадий Борисович Романенко, российский банкир, неизменно начинал думать и действовать, как мелкий одесский жулик, каковым он не так давно был и оставался по своей сути, убеждаясь, что навыки наглого баклана, спекулянта и фарцовщика – это как раз та квалификация, которая наиболее соответствует сегодняшнему деловому климату в России.
Балашов
Более десяти лет из восемнадцати, не считая учебы в ВКШ КГБ[14] и лет выслуги, Виктор Алексеевич Балашов прослужил в 7-м Управлении КГБ СССР. Официально управление называлось Службой наружной разведки, иными словами осуществляло скрытое наблюдение за сотрудниками иностранных посольств и гражданами СССР, подозреваемыми в шпионаже, диссидентами и их окружением, представителями крупных преступных сообществ и прочим контингентом, подведомственным тогдашнему грозному комитету. Непосвященному такая работа могла показаться достаточно примитивной и не требующей от сотрудника «семерки» больших талантов и знаний. Однако так могло показаться только на первый взгляд. Отбор в наружную разведку был жесточайший, каждый сотрудник должен был обладать отменным здоровьем, выносливостью и специальной физической подготовкой. Среди «наружников» было немало мастеров спорта по различным суровым дисциплинам, почти каждый имел по несколько спортивных разрядов. Каждый должен был отлично водить автомобиль, иметь задатки психолога и психоаналитика, желательно было знание нескольких иностранных языков. И, разумеется, иметь отличную выдержку и хладнокровие, наблюдательность и хорошую зрительную память. Ко всему прочему «наружник» должен иметь маловыразительную внешность, которую можно легко изменить с помощью грима или специальной одежды. Как обладающего почти всеми этими качествами, Виктора Балашова направили в 7-е Управление сразу же по окончании школы КГБ. В душе он ликовал, назначение в центральный аппарат было большой удачей. Во всяком случае, это было гораздо лучше, чем всю жизнь гнить на режимном объекте в какой-нибудь автономной республике, осуществляя контрразведывательное обеспечение. Пройдя курс спецподготовки в учебном центре под Ленинградом, Балашов приступил к исполнению обязанностей.
В «семерке» Виктор Алексеевич прослужил долго, почти до 1990 года. Затем некоторое время служил в отделе по борьбе с незаконными вооруженными формированиями и оборотом оружия и наконец в 1992 году успешно вышел в отставку. После этого рыцарь плаща и кинжала оказался в службе безопасности нарождающегося коммерческого банка, а через два года ее же и возглавил.
Ранняя юность Виктора Алексеевича пришлась на период развитого социализма, родись он на пару десятков лет позже, навряд ли связал бы свою судьбу с оперативной работой. Однако в то время высокооплачиваемых профессий было не так уж много, а жизненным кредо Балашова всегда были деньги. И власть.
В юности, окончив школу, Витя Балашов решил связать свою дальнейшую жизнь с советской торговлей, попытался поступить в Институт народного хозяйства имени Плеханова. В школе Виктор учился хорошо, понимая, что фундаментальные знания станут для него в дальнейшем опорой на пути к финансовому благополучию, усиленно занимался спортом. В основном игровыми видами – волейболом и баскетболом. Его постигла неудача: не добрав нужное количество баллов, он очутился в рядах Вооруженных сил. Ближе к дембелю на отличника боевой и политической подготовки ефрейтора Балашова положил глаз офицер из особого отдела дивизии. Предложение поступить на учебу в школу КГБ Виктор принял не сразу. Однако, поразмыслив, пришел к выводу, что КГБ – это для него: престижно, денежно и, возможно, связано с зарубежными поездками. К тому же служба в грозном ведомстве даст Балашову столь желанную им власть…
Перемены конца 80-х – начала 90-х Виктор Алексеевич воспринял с удовлетворением. Наконец-то свершилось – заработать можно сколько угодно, причем не стесняясь в методах. Ему сказочно повезло с работодателем: бывший фарцовщик Аркаша Романенко, недоучившийся студент пединститута, за короткий срок ставший одним из самых богатых людей России, был для Балашова фигурой подходящей. Хитрый, но не слишком умный, амбициозный, завистливый и чрезвычайно гадкий человечишко был тем самым трамплином для бывшего полковника, с которого он намеревался шагнуть… Впрочем, об этом говорить пока не следует.
Личная жизнь Виктора Алексеевича не сложилась. Женился он в первый же год службы на сослуживице (в «семерке» работало немало женщин). С симпатичной светловолосой Катей он познакомился еще под Ленинградом, в учебном центре. Через год последовал развод – характерами молодые чекисты не сошлись. Екатерина потом вышла замуж за какого-то майора из Второго главного управления КГБ (контрразведка), родила двоих дочерей-близняшек и рассталась со службой. Виктор же так и не женился до сего дня, не желая более обременять себя чем и кем-либо. В свои пятьдесят высокий, хорошо сохранившийся, спортивный, Виктор Алексеевич продолжал пользоваться бешеным успехом у дам юного возраста, поэтому настроение у него почти всегда было хорошим.
Задача стояла не из легких – Гущина надо было убирать, причем немедленно. Ордер выписан вчера вечером. Руоповцам в руки он еще не попал, но фора у Балашова минимальная, счет пошел уже на минуты. Сегодня Гущин должен еще быть на службе – в министерстве намечалось какое-то совещание по вопросу передачи УИН[15] Минюсту. В служебных помещениях Гущина арестовывать не будут. Огласка в данном вопросе министерству и РУОПу ни к чему, постараются сделать все без лишних глаз и ушей. Возможно, брать референта будут дома, поздно вечером. Из этого и будем исходить…
