Сергей Зверев - Полосатый геноцид
Другой ооновец, рослый блондин, говоривший с явным немецким акцентом, спросил:
– А что ваш вертолет делал в этом районе? Насколько я помню, этот квадрат не входит в зону ответственности сил ООН и даже не прилегает к ней.
– Я же сказал, сбились с курса. А потом увидели взрыв… – изображая тупого служаку, упрямо гнул свое пилот.
Немец не унимался:
– А какова была цель полета? Как она связана с миротворческой миссией? Кстати, – немец уже забрался в вертолет и с интересом разглядывал ноутбук Тумановой и соединенную с ним аппаратуру, – а что это такое?
Ольге пришлось импровизировать:
– Дело в том, что на выделенной российскому контингенту радиочастоте в том районе регулярно действовал какой-то источник помех, было очень похоже на «глушилку». У нас были проблемы при обеспечении связи с нашими военнослужащими, когда они находились вне базы российского контингента, вот и решили проверить.
Атташе, который посчитал это объяснение вполне убедительным, энергично поддержал девушку:
– Да-да, это действительно так, у нас были проблемы со связью.
Похожий на испанца ооновский офицер спросил:
– Вы сказали, что видели в джунглях сожженный поселок?
Ольга кивнула:
– Да. И судя по всему, поселок, построенный не африканцами, возможно, научная станция. Второй объект, который тоже сожгли и где нас обстреляли, по-моему, как-то связан с тем поселком.
Испанец помрачнел:
– Похоже, вы говорите об исследовательской базе корпорации «Хэнджер Фудс». Их научный руководитель, профессор Тиллер, обращался к нам несколько недель назад насчет охраны базы – у него были какие-то трения с местными племенами, мбунде, кажется. Нам пришлось ему отказать, мы ведь не занимаемся охраной коммерческих объектов. Вы говорили, что видели трупы? Много там было убитых?
Энтомолог тряхнула головой, отгоняя мрачное воспоминание:
– Да, видели. Много, да. Сколько именно? Мы не считали. На первом объекте они были в основном в белых халатах – по всей видимости, научный персонал, все европейцы. Остальные были в какой-то серой униформе и рабочих комбинезонах, среди этих были и африканцы. Думаю, все же, что там не меньше трех десятков погибших. Но, повторю, мы их не считали.
– А на втором объекте тоже были трупы? – полюбопытствовал немец.
– Да, были. Примерно столько же. Но другие трупы – там убили не гражданских.
– А кого же? – не утерпел испанец. Ему было наплевать, что девушке об этом даже вспоминать не хочется, не то что говорить.
Ольга вздохнула:
– На втором объекте все погибшие были одеты в форму Национальной гвардии Либерии.
Услышав это, представитель местных спецслужб вскинул голову и, видимо, что-то хотел спросить, но передумал и промолчал. Вместо него это сделал другой человек.
– Скажите, – подал голос до сих пор молчавший миротворец с французским флагом на рукаве, – вы можете описать тех, кто вас обстрелял?
Пилот лишь пожал плечами – не силен, мол, в таких вещах, да и видно из кабины немного. Ольга наморщила лоб и, как могла, обрисовала одежду нападавших и то, как были разукрашены их тела. Либериец, выслушав ее описание узоров на коже дикарей, уверенно заявил:
– Это воины племени мбунде.
С ним никто не стал спорить – в конце концов, он местный и ему виднее. У него самого никаких вопросов к русским так и не возникло. На возмущенное выражение лица Максимки никто не обратил внимания. Постояв еще немного для приличия, либериец и его спутники двинулись к своей машине. Офицеры из штаба миротворцев посчитали, похоже, что получили всю необходимую информацию, и как-то сразу поскучнели лицами. Объявив, что полагают инцидент исчерпанным, они попросили представить письменный отчет о происшествии и тоже откланялись. Вертолетчики уселись у своей покалеченной машины – охранять пока еще не списанное имущество и ждать обещанный им администрацией аэропорта тягач-эвакуатор. Своим ходом вертолет уже никуда долететь не мог. Даже на свалку. Атташе махнул своим подопечным рукой, показывая на джип, – поехали, мол. Максимка с радостной улыбкой побежал к машине.
Атташе и девушка остались наедине. Подполковник удивленно поднял брови: чего, мол, стоишь – тебе же английским языком сказали: инцидент исчерпан. Туманова возмутилась:
– Что это вы домой засобирались, товарищ подполковник? Надо же наших спасать!
– Извините, но я не буду этим заниматься, – подполковник сделал скучное лицо, – незачем вам было ввязываться в чужие разборки, нужны были вам пчелы – ими и надо было заниматься. Поэтому пусть выбираются сами. Повезет – их счастье. Да и по большому счету вы сами виноваты – это ведь вы без них улетели, бросили их в джунглях. Или нет?
Ольга едва не задохнулась от возмущения:
– Вы… вы – мерзавец и карьерист!
Атташе на секунду потемнел лицом, а потом лишь пожал плечами и пошел к джипу.
Тоже мне, мать Тереза выискалась. У самой дверцы подполковник обернулся и как ни в чем не бывало спросил:
– Так вы едете или остаетесь?
Глава 22
Несколько автомобилей стояли на краю большой поляны, выходившей к реке. Густые кроны деревьев и толково натянутая маскировочная сетка скрывали технику и сновавших вокруг людей от воздушного наблюдения. Среди машин выделялся пока еще молочно-белый жилой трейлер с большим логотипом корпорации «Хэнджер Фудс» на борту. Но именно сейчас двое солдат спешно перекрашивали его в темно-серый цвет. Другой краски, например любимого военными всего мира цвета хаки, больше подходившего для маскировки, на складе разгромленной исследовательской базы не оказалось. Но Рейвен все равно приказал перекрасить трейлер: ярко-белая машина требовала гораздо больше усилий по маскировке на стоянках, да и приметный логотип известной корпорации мог привлечь ненужное внимание полиции или военных патрулей. Рядом с трейлером стоял трехосный армейский грузовик с кунгом, за ним – пятнистый «Хаммер» с пулеметом. К тому же на самом деле на научной станции были сожжены не все автомобили – помимо вышеупомянутого трейлера люди Рейвена экспроприировали у корпорации бортовую машину с тентом, приспособив ее для перевозки солдат, и джип «Лендровер», для тех же, в общем-то, целей. Техника оказалась не лишней, это ведь официально капитан прихватил из учебного центра в поездку «за амуницией» десять рекрутов, на самом деле вскоре к отряду присоединились еще два с лишним десятка человек, по документам находившихся в увольнении и отпусках. Правда, четверых из них уже окончательно «уволили» русские миротворцы… Но даже сейчас Рейвен имел практически полный стрелковый взвод. Немалая сила. В принципе, отряд можно было в течение суток увеличить в несколько раз за счет бывших рекрутов, уже отправленных из учебного центра в близлежащие гарнизоны… Но зачем? Чтобы засветиться как можно полнее и завалить все дело еще до его начала? Большому отряду нужно больше продуктов, боеприпасов, дополнительный транспорт, сложнее обеспечить скрытность перемещения… Ни к чему собирать толпу патриотов, если основное оружие – не автоматы.
Из окошка жилого отсека трейлера хорошо просматривался край джунглей и берег реки. В углу помещения за шкафом были свалены защитные костюмы, в которых совсем недавно работали биологи корпорации, сетчатые маски, рабочие комбинезоны. За столиком у окошка сидели двое – Джозеф Рейвен и тот самый седой старик-европеец, единственный из ученых оставшийся в живых. Или лучше будет сказать – оставленный в живых. Поскольку спасение старика вовсе не было случайностью.
Первое впечатление, которое профессор Виктор Тиллер произвел на Рейвена, в дальнейшем общении подтверждалось все больше. Старик явно одержим своими идеями. И о мире за стенами своей лаборатории имеет смутное и очень упрощенное представление. При этом убежден, что любое научное открытие ценно само по себе и уже сам его факт приносит пользу людям. И ради достижения цели Тиллер готов сотрудничать хоть с дьяволом. Рейвен с удивлением понял, что профессор по большому счету не сильно переживает из-за гибели всех своих сотрудников, куда больше его расстраивало то, что он вынужден приостановить свои исследования. «Для старика Тиллера, – вдруг подумалось Рейвену, – наверняка все чернокожие одинаковы. Вряд ли он отличит меня от тех же мбунде… А не разыграть ли перед ним этакого местного борца за независимость? Интересно, что получится…»
– Доктор Тиллер! Я – патриот Либерии и ненавижу белых американцев, которые навязывают нам, африканцам, свои стандарты жизни. Поэтому я и мои доблестные воины ликвидировали вашу лабораторию, которую хотело взять под свой контроль – а вовсе не под охрану, как вам казалось, – проамериканское марионеточное правительство Либерии.
Ошеломленный пафосом его речи и грозным видом, профессор все же рискнул напомнить:
– Мы, собственно, не американцы, а европейцы, и…
