Михаил Серегин - Лютая мораль
Выбравшись из авто, Лидия с натугой улыбнулась ему. Танин шагнул ей навстречу.
– Что-то случилось? – спросил Владимир, заметив на ее лице «стигматы» бессонной ночи: темные круги под глазами, бледность и красные веки.
– Я назначила вам встречу здесь, потому что не хочу, чтобы меня лишний раз видели возле вашего офиса, – стараясь выглядеть спокойной, но выдавая себя интонацией, ответила женщина. – Вчера вы спрашивали меня, не предлагали ли мне купить акции ресторана.
– Покупатель появился? – бодро поинтересовался Китаец.
– Он был уже вчера, просто я вам этого не сказала. Я в очень трудном положении. А теперь вот решилась рассказать… – Она напряженно смотрела на него.
– Я вас слушаю.
– Мне приказали молчать. Помните, мне позвонили, когда вы сидели у меня в кабинете? – Ильина теребила матерчатый пояс на платье. – Это и был тот самый покупатель.
Она опустила голову и погрузилась в молчание.
– Что он вам сказал?
– Что если я буду упрямиться, моего мужа ждет крах, а мою дочь… – Она всхлипнула и, торопливо достав из сумочки платок, прижала его к губам.
Ее лицо как-то вдруг сразу осунулось и постарело. На нем замерла гримаса тоски и отчаяния. Губы тряслись, по щекам катились слезы.
– Успокойтесь, – Владимир непроизвольно сжал ее руку своей, – я попробую помочь вам.
Лидия с недоверием и одновременно с надеждой посмотрела на него.
– В общем, он сказал, что житья нам не будет. Я уже собралась продать эти акции. Но где гарантия, что после этого нас оставят в покое? – Она взглянула на Китайца, как затравленный зверь.
– Вы говорили об этом мужу?
– Нет. Я не хочу его расстраивать и… – она снова опустила голову, – страшно за него боюсь. Не хочу его огорчать.
– Разве он не видит, что вас что-то гнетет?
– Он сейчас в командировке. Должен завтра приехать. Юлю я отправила к родным…
– Правильно сделали. – Танин закурил вторую сигарету, предварительно предложив угоститься своей собеседнице.
Та взяла сигарету дрожащими пальцами и, поблагодарив, глубоко затянулась. Ее била дрожь, и вид у нее был страшно подавленный и несчастный.
– Вы дали свое согласие тому, кто звонил?
– Да. Он сказал, что еще позвонит. И еще сказал, чтобы я никому об этом не говорила, иначе… – Усилием воли Ильина сдержала рыдание, клокотавшее у нее в горле.
– Понятно, – задумчиво произнес Китаец, – голос звонившего вам не знаком?
– Нет.
– И он не представился?
Женщина покачала головой и хотела что-то добавить, но в эту секунду из раскрытого окна проезжавшей мимо «Нивы» высунулся ствол автомата, и, разрывая утреннюю тишину, ударила очередь. За мгновение до этого Танин заметил подозрительно медленно двигавшуюся со стороны Троицкого собора «Ниву», резким толчком сбил с ног Ильину и тоже упал на асфальт. Пули, словно бешеные осы, прожужжали у них над головами. Редкие прохожие и полусонные туристы бросились врассыпную.
– За машину, быстро! – Китаец еще раз подтолкнул ошарашенную, не успевшую еще испугаться Лидию под защиту «Хюндая», который стоял к ним ближе, чем «Массо». В руке у Танина оказался неизменный «ПМ».
Владимир всегда был готов к отражению нападения и предпочитал сперва действовать, действовать интуитивно, а уж потом разбираться в причинах нападения. Но на этот раз он все же удивился такому редкостному нахальству. Дело было в том, что в здании речного вокзала, буквально в нескольких десятках метров от места нападения, располагался милицейский пикет, возле которого дежурил «УАЗ» с мигалкой. Стражей порядка, правда, не было видно, но это нисколько не умаляло наглости нападавших.
Тем временем «Нива», проехав чуть дальше стоявших рядышком «Хюндая» и «Массо», остановилась. Открылась правая дверца, и из салона выскочил молодой крепкий парень невысокого роста. На нем были синие тренировочные штаны фирмы «Адидас» и белая майка. Почти пол-лица закрывали огромные темные очки. Видимо, он не подозревал, что Китаец вооружен, а может, подумал, что его выстрелы достигли цели, и решил оценить результаты своего «труда». Это было его ошибкой. В просвете между дорогой и машиной Танин видел, как обутые в кроссовки ноги направились к ним.
– Лежи здесь, не двигайся, – шепнул он Ильиной и быстро перекатился под днище «Массо».
Он прополз под джипом и осторожно выбрался с противоположной стороны, где парень его не мог видеть. Тот уже был рядом. Заглянув в прогал между машинами и увидев Ильину, буквально распластавшуюся на асфальте, бандит поднял голову и огляделся. Действовал он быстро, но без особой спешки. Обойдя «Массо» спереди и никого не обнаружив, он замер на секунду, потом взял автомат одной рукой, встал на колено и заглянул под днище. Пока он нагибался, Китаец, прятавшийся позади джипа, пригнувшись, пробрался вперед и приставил пистолет к его голове.
– Брось автомат, мальчик, – спокойно произнес он.
Эта негромкая фраза произвела на парня эффект ледяного душа. Он дернулся, попытался взять автомат на изготовку и одновременно вскочить на ноги, но детектив не позволил ему этого сделать. Схватив автомат за ствол, Танин отвел его в сторону и с силой ткнул парня в голову рукояткой пистолета. Тот успел нажать на курок, и в небо ушла еще одна очередь. Сам он после этого выпустил автомат, оставшийся в руке у Китайца, и упал навзничь.
Водитель «Нивы» незадолго до этого начал проявлять нервозность. Сперва он дал задний ход, видимо, собираясь смыться с места преступления, а потом рванул вперед. Владимир сразу понял, что тот собирается сбить его машиной. Не видя за темным стеклом водителя, Танин несколько раз выстрелил в лобовое стекло. Он продолжал стрелять, пока до несущегося на него автомобиля не осталось двух-трех метров. Тогда он бросил автомат, который все еще держал в руке, и прыгнул в сторону. Сгруппировавшись, Танин мягко приземлился – и тут же вскочил на ноги, ожидая новой атаки. Но все уже было кончено. «Нива», проехав по голове и груди автоматчика, уткнулась «мордой» в могучий бампер «Массо» и замерла. Китаец подскочил к ней и, дернув ручку левой дверцы, отпрянул в сторону. Этого можно было уже не делать. Водитель с простреленной головой стал медленно вываливаться наружу.
– Сиди уж. – Владимир поймал безжизненное тело и затолкал его на сиденье.
Со стороны милицейского пикета, облаченные в шлемы и бронежилеты, с автоматами наперевес, к месту происшествия спешили стражи правопорядка. В общем-то они собирались совсем недолго, если учесть, что с момента, когда была выпущена первая очередь, прошло не больше двух минут.
– Всем стоять! – заорал бегущий первым крупный усатый дядя лет тридцати пяти.
– Стою. – Китаец спрятал пистолет в кобуру и развел руки в стороны, показывая, что он не собирается стрелять и вообще у него самые мирные намерения. – Я частный детектив, на нас совершено покушение, – попытался сразу же объясниться Владимир, но усатый, который был совсем близко, не слушал его.
– Лицом к машине! – грозно завопил он фальцетом, тыча стволом автомата Танину в грудь.
Что оставалось делать? Против силы не попрешь. «Хорошо еще, что на землю не положили», – усмехнулся про себя Китаец, упираясь ладонями в крышу «Нивы».
Глава 9
Отпустили Танина и Ильину около полудня. Перед этим усатый дядя, оказавшийся капитаном, брал с них объяснения. Китайцу удалось шепнуть Лидии, чтобы об акциях она пока ничего не говорила. В принципе, это было излишним: перепуганная женщина и не собиралась ничего говорить. Зато Владимиру удалось вытянуть из капитана кое-какие сведения о нападавших. Сведений было немного, и, в сущности, они ничего не добавляли к имевшейся у детектива информации.
Оказалось, что «Ниву» незадолго до покушения угнали от дома по улице Астраханской. Никаких документов у нападавших с собой не было, и сразу установить их личности не удалось. «Пальчики», оставленные на руле «Нивы» и на автомате, в милицейском компьютере не значились. Это говорило только о том, что ребята ни разу не привлекались. Их трупы отправили на вскрытие, но Танин и без того знал, отчего они умерли. Один – от черепно-мозговой травмы в результате наезда «Нивы», а другой – от пулевого ранения в голову.
К счастью для детектива, нашлось несколько смелых свидетелей, подтвердивших, что он стрелял, защищая свою жизнь. Если бы не эти показания, капитан так скоро его бы не отпустил. Пришлось бы привлекать Бухмана, но и в этом случае процесс мог бы затянуться надолго.
Потом заявился старший лейтенант из районного уголовного розыска, и все началось сначала. Старлей оказался очень недоверчивым, что, собственно, свойственно ментам, и дотошным. Он по нескольку раз задавал одни и те же вопросы, пытаясь найти в показаниях Танина неточности или ошибки.
– В кого же из вас все-таки стреляли, – в десятый раз спросил старлей, – и кому было нужно вас убивать?
– Я и сам ломаю над этим голову, – пожимал в очередной раз плечами Китаец.
