Дмитрий Петров - Рокировка
Март Вийрак и Вольде Кинк заступили на вечернее патрулирование в девятнадцать ноль-ноль.
В их зону наблюдения входила полоса пляжа у Нарва-Йыесуу и место, где Нарва впадает в Финский залив. У них была вышка, откуда можно было обозревать каменную гряду, пляж слева и русский берег на той стороне реки.
Сидеть на вышке довольно скучно, поэтому они всегда по очереди спускались вниз, чтобы пройтись по пляжу и немного размяться, прыгая по камням. Камни, крупные и мелкие, далеко вдавались в воду, метров на тридцать – сорок. Если по ним дойти до самой дальней кромки и остановиться там, то создавалось впечатление, что находишься на острове или на носу корабля, плывущего по реке.
Вокруг плещется вода, а впереди расстилается гладь залива.
Март был родом из этих мест. Он жил в Мерекюля и часто бывал на каменной гряде. Еще с детских лет он любил сидеть тут на камнях, поджав под себя ноги, и смотреть на залив, на далекий русский берег.
Порой он оставался там подолгу, ощущая какое-то странное волнение в груди.
Это был самый край эстонской земли, ее дальняя северо-западная точка. Впереди, за горизонтом, – Финляндия, ее отсюда не видно, а справа, за неширокой рекой – Россия. Оставив напарника на вышке, Март спустился вниз и медленно пошел по камням. Он выбирал самые крупные камни, чтобы не соскользнуть в воду.
Вдруг он заметил что-то необычное, какой-то большой предмет. Это «что-то» лежало в воде у самого берега, слегка покачиваемое волной.
Он подошел поближе, и у него перехватило дыхание. Перед ним, погруженный наполовину в воду, недвижно лежал человек. Хоть и сильно обезображенный, но, кажется, живой…
Март в два прыжка добрался до утопленника и попытался перевернуть его на спину. Ему это удалось, хотя тело было тяжелым. Март перевернул человека и охнул: у человека вместо лица была кровавая маска.
В этот момент человек чуть слышно захрипел, изо рта у него показались пузырьки. На Марта это произвело впечатление – он застыл, глядя на тело в воде, потом, опомнившись, закричал и замахал руками, зовя на помощь напарника. Надо же, в их дежурство случилось настоящее происшествие, такое не каждый день бывает. Вот ребята удивятся!
* * *
Сколько времени Игорь пробыл в забытьи? Он не знал, только потом смог вспомнить, что уцепился руками за камни и из последних сил держался за них.
Потом с трудом подтянул непослушное тело и попытался выбраться на берег. Видно, силы вовсе его оставили, и он опять потерял сознание.
Очнулся в первый раз от тряски. Под ним что-то урчало и двигалось, и он не сразу понял, что его везут в машине. Хотел было открыть глаза, но не получилось. Может, он ослеп?
Во мраке где-то рядом раздался голос, он попытался разобрать слова:
– Куйдас он тейе переконна?
Еще через некоторое время тот же голос произнес те же слова:
– Куйдас он тейе переконна? Кюст те пярит олете?
Машина, видимо, мчалась довольно быстро, потому что ее заносило на поворотах и подбрасывало на маленьких ямках. Игоря начало тошнить: наверное, он наглотался речной воды.
«Почему я ничего не вижу?» – спросил он сначала сам себя, а потом задал этот вопрос вслух, но слова не получались, изо рта вырвался только стон.
Наверное, сопровождающие его услышали, потому что вопросы возобновились. Игорь уже различил два голоса.
Он опять сделал попытку сказать хоть слово, назвать себя, но вновь раздался только стон.
– Кае тейл омаксейн каон? – спросил другой голос, непохожий на первый.
Очевидно, те люди, чьи голоса слышал Игорь, хотели что-то узнать. Может быть, он умирает? Он умирает, а они спешат выяснить, кто он такой и что с ним случилось…
– Мис рахвусест те олете? – опять спросил первый голос четко и громко, но Игорь уже не пытался Заговорить: он опять потерял сознание.
Он не чувствовал, как машина подкатила к зданию Нарвской больницы, как его безжизненное тело вытащили из кузова и понесли на носилках в приемный покой.
Дежурный хирург, осмотрев Игоря, Распорядился тут же везти его в операционную.
* * *
Через четыре недели Игорь впервые смог самостоятельно дойти до туалета в конце больничного коридора. Увидев его, доктор недовольно нахмурился и велел ему немедленно вернуться в палату.
– У вас сотрясение мозга, и вам нельзя не только ходить, но даже поднимать голову от подушки.
В Нарвской больнице почти все были русские – и доктора, и пациенты. Игоря положили в маленькую палату, где кроме него были еще два человека.
В один из дней дверь в палату открылась, вошел офицер полиции в накинутом на плечи белом халате. Он огляделся и неторопливо направился к кровати Игоря.
Полицейский, не спрашивая разрешения, осторожно присел на край стула и вежливо поинтересовался:
– Как вы себя чувствуете?
– Спасибо, хорошо… – Игорь уже догадался о причинах визита эстонского полицейского.
«Наверное, опять будет задавать вопросы», подумал он.
– Как вас зовут? – задал первый вопрос офицер.
Игорь молчал, устало глядя в одну точку на стене.
– Где вы живете? Как оказались на эстонской территории? – медленно, делая паузы между словами, спрашивал полицейский.
Игорь по-прежнему не отвечал. Офицер немного помолчал и пояснил:
– Заявлений о пропаже людей не поступало в последнее время. Как и где вы пересекли границу?
Когда Игорь узнал, что находится на эстонской территории, то сразу вспомнил, как его, полумертвого, пытались допросить пограничники по дороге в больницу. Теперь они не отвяжутся. Будут упорно выяснять, кто он такой.
– Где ваши документы? – продолжил полицейский. – Вы помните, кто вы такой?
И что с вами случилось?
Видимо, рядом стоял доктор – он сделал офицеру знак, и тот с досадой сказал, что еще заглянет на днях.
Постепенно, день за днем, к Игорю возвращалась память. Это был очень непростой процесс. Мозг будто отказывался воспринимать события. Память была настойчива, но мозг противился действительности, отказывался служить.
…Сначала Игорь вспомнил свои имя и фамилию, потом детство и юность, институт, род занятий. Да, он бизнесмен. Вот только неизвестно, каким бизнесом он занимается. Позже восстановил и эти факты биографии. Погрузившись в воспоминания, Игорь как бы заново пережил последний год жизни: смерть Маши, роман с Наташей, измену Людмилы, новый брак. Они с Наташей живут счастливо, у них скоро будет ребенок…
Надо сообщить жене о том, что с ним случилось, что он находится в больнице. Она, наверное, страшно волнуется. Игорь попытался вспомнить номер домашнего телефона в Питере, чтобы попросить медсестру или доктора позвонить домой Наташе и рассказать обо всем. Однако тут же в голову пришла мысль: а что он, собственно, сообщит Наташе? Что с ним стряслось? Нет, сначала надо вспомнить все события, предшествовавшие катастрофе, в результате Которой он оказался на больничной койке.
Итак, он поехал в Таллин. Зачем? Чтобы забрать ценные бумаги из банковского сейфа. Как называется банк? Правильно, банк называется «Глория».
Банковская карточка для входа туда хранится в Таллине у Андреса Леммика – его партнера по продаже древесины.
Игорь порадовался, что все-таки вспомнил название банка, имя партнера, его род занятий. Значит, вспомнит и остальное.
А зачем ему понадобились эти ценные бумаги? Почему он решил их забрать? Ах да, хотел подарить их Наташе по случаю того, что она готовится стать матерью его сына. Очень хорошо. Наверное, он собирался привезти бумаги в Питер и некоторое время держать их дома, чтобы потом сделать Наташе сюрприз? Скорее всего, хотел подарить ей бумаги после родов.
И тут вдруг вспомнил, что все было совсем не так. Он хотел подарить бумаги сразу, прямо в Таллине. Собирался привести Наташу в банк и там вручить ей пакет с ценными бумагами.
«Что это?» – удивилась бы она.
«Это тебе», – сказал бы он, целуя ее. Она бы так обрадовалась…
Значит, они поехали вместе и Наташа была с ним в машине. Кстати, какой марки у него машина? Правильно, «сааб». Значит, он пока не сошел с ума и пока череда воспоминаний ведет его в нужном направлении.
А как Игорь попал в реку, как выплыл: сам или его просто прибило к эстонскому берегу?
А что произошло с Наташей? Неужели погибла? Если они ехали вместе, то куда же она делась? Нужно спросить у доктора, нет ли еще спасенных из Нарвы…
Поначалу память, возвращавшаяся к Игорю, фиксировалась только на отдельных моментах. Сознание будто оберегало его от избытка стрессов. Игорь окончательно все вспомнил только во сне.
«Добей его!» – истошно кричала Наташа кому-то за спиной Игоря. А острый каблук ее туфли был направлен ему в лицо…
Неужели это была Наташа? Игорь спросил себя во сне: неужели это в самом деле было?
«Но я же сплю, – вдруг сообразил он. – У меня нервный срыв, поэтому снится всякая чушь…»
Облик Наташи, такой знакомый и одновременно далекий, возник перед глазами.
