Андрей Дышев - Горячая тень Афгана
— И часто ты так расправляешься со своими подчиненными? Руки за голову!
Упреждая возможную попытку Рэда вытащить из-за пояса пистолет, я провел ладонью по его спине и нащупал оружие. Массивный «магнум» с глушителем я взял в левую руку и ткнул стволом в спину.
— Достань ключи и брось их под ноги! — приказал я.
— Ты кто? — спросил Рэд, медленно опуская руку в карман.
— Сейчас узнаешь.
Звякнув, связка ключей упала у ботинка Рэда.
— Шаг вперед!
Он шагнул. Чтобы поднять ключи, мне пришлось сунуть пистолет за ремень. Когда я присел, Рэд стал медленно опускать руки.
— Руки на место! — сказал я, водя ладонью по асфальту и на ощупь отыскивая ключи.
Я был в очень неудобном положении — отбить автомат в сторону и свалить меня на землю ударом ноги смог бы даже неопытный человек, но Рэд не захотел рисковать понапрасну. Он снова завел руки за голову, но предупредил:
— Ты все это зря делаешь. Повсюду посты и телекамеры.
— Молчать, — приказал я, выпрямляясь и снова касаясь стволом автомата его затылка. — Иди к кустам!
Рэд медленно повернулся и, узнав меня, приоткрыл рот.
— Кого я вижу! Что это с тобой, браток? Ты не пьян? Не кололся?
Пришлось мне слегка двинуть автоматом по его голове, чтобы убедить в том, что я не пьян и не кололся. Рэд замолчал, лишь громко засопел и пошел к кустам. На краю ямы он остановился и повернул голову, как бы вопрошая — куда дальше?
— Вниз!
Он стал спускаться. Вдруг случайно или нарочно поскользнулся на влажном грунте, сел на задницу и съехал вниз, ломая под собой ветки. Я мысленно выругался, прыгнул к Рэду, который сидел на земле, по-прежнему не опуская рук, схватил его за ворот и заставил заглянуть в ствол автомата.
— Какой ты, однако, неосторожный, — прошептал я. — А не подумал о том, что у меня могут не выдержать нервы и я нечаянно пристрелю тебя?.. Гурьев! — позвал я, озираясь вокруг. — Гурьев, где вы, черт вас подери!
— Да-да, Кирилл! Иду! — услышал я голос химика и увидел его темный контур на фоне зарослей. — Я смотрел, нет ли кого поблизости… А ловко вы сработали, — стал он хвалить меня, хотя в данный момент я меньше всего нуждался в похвале и вообще какой-либо оценке своей деятельности.
— Возьмите пистолет, — сказал я химику и протянул ему «магнум».
— Ого, тяжелая штучка, — не совсем искренне удивился он. — Послушайте, но я все-таки до сих пор не понимаю, что вы задумали?
— Вы очень громко говорите… Нарвите травы.
— Что?!
— Травы нарвите, черт возьми! — едва не взорвался я. — Что вы переспрашиваете по сто раз?
Пока химик с недовольным бормотанием копошился в темноте у моих ног, я заставил Рэда подняться на ноги и подвел его к стволу дерева.
— Я хочу тебя предупредить, — сказал Рэд, глядя на то, как я снимаю с себя ремень и сворачиваю его петлей. — Ничего у тебя не получится. И все твои старания напрасны. В принципе, ты уже покойник. Но если ты поведешь себя благоразумно, то я постараюсь тебе помочь.
— Заткнись, — посоветовал я, крепко связывая руки Рэда, заведенные за ствол дерева.
— Через пять минут мне в канцелярию должен звонить комендант лагеря, — привел Рэд новый аргумент. — Если я не возьму трубку, он объявит тревогу.
— Вы знаете, Кирилл, — отозвался из темноты Гурьев, — мне кажется, что к его словам следовало бы прислушаться.
— Вам очень страшно? — поинтересовался я у химика.
— Не в страхе дело… Хватит? — Он протянул мне охапку сухой травы.
— Вполне! — Я взял траву в горсть, сколько смог ухватить, и поднес к лицу Рэда. — Рот открой!
Он подчинился лишь только после того, как я ударил его стволом по губам. Рэд предпочел иметь во рту кляп из соломы, чем не иметь зубов. Я заталкивал ему в рот траву большим пальцем, командир группы хрипел, стонал, пытался вытолкнуть ее языком или укусить меня, и мне в целях собственной безопасности пришлось вставить ствол ему между зубов. Когда рот был набит травой настолько плотно, что Рэд не мог даже слегка пошевелить челюстью, я снял с него портупею и, накинув ее на кляп, как уздечку, связал узлом на затылке.
Недолгая борьба со мной утомила Рэда, и он уже стоял спокойно, только вращал зрачками, и во мраке, усиленном тенью от кроны дерева, блестели два глазных белка.
— Анатолий Александрович, — шепнул я Гурьеву. — Давайте на минуту продолжим нашу беседу.
Мы отошли на несколько метров — настолько, чтобы Рэд не мог нас подслушать. Когда его силуэт растаял в темноте, мной овладело странное ощущение, будто я очень слабо привязал его и этот человек через минуту-другую бросится на меня и вцепится сильными пальцами в горло.
— Скажите мне однозначно, — сказал я, озираясь по сторонам. — Вы со мной или нет?
— То есть? — переспросил Гурьев, хотя я был уверен, что он прекрасно меня понял.
— Зачем вы переспрашиваете?
— А вы извольте излагать свои мысли ясно и четко.
— Я хочу выйти отсюда. Живым. И помочь выбраться вам. Заодно выяснить, какой машиной, в какой таре увозится порошок.
— А прихватить с собой парочку килограммов героина не желаете? — иронически хмыкнул Гурьев. — А вы, оказывается, довольно наивный человек.
— Я повторяю свой вопрос. Вы идете со мной или остаетесь?
— Ну, допустим, иду. Но как вы намерены перескочить через забор? Проволока, которая протянута поверх него, между прочим, под напряжением.
— Давайте сейчас воздержимся от вопросов, ответить на которые я пока не могу, и поторопимся.
— Ну, хорошо, хорошо, — нервно ответил Гурьев. — Ведите!
— Надеюсь, пистолетом вы умеете пользоваться?.. Идите за мной, старайтесь не шуметь и делайте только то, что я вам скажу. Договорились?
— Вы затянули свой инструктаж.
Я покачал головой и, закинув автомат за спину, стал снова выбираться из ямы. Из-за ломаного среза далекой горы, которая, казалось, выточена из темно-синего хрусталя, показалась желтая луна, и от кустов на асфальт легли плотные тени, напоминающие взвод стрелков, лежащих на дорожке, как шпалы. Я долго не решался полностью выбраться из своего укрытия, и несколько минут вслушивался в ночные шорохи.
16
— Ну, что вы там застряли? — поторопил меня Гурьев.
«Он смелый или просто глупый?» — мимоходом подумал я, вставая на ноги, но не выпрямляясь в полный рост, обернулся, махнул ему рукой и показал на двери сырьевой зоны.
Гурьев бегать не умел и, неуклюже пригибая плечи к земле, тяжело побежал за мной. У дверей, пока я искал замочную скважину, он часто и шумно дышал, держался за сердце и вытирал со лба пот.
— Куда вы дели пистолет? — шепнул я, с трудом проворачивая ключ в замке.
Химик показал на карман брюк — оттопыренный, будто там была спрятана бутылка, которую мы намеревались распить в темной подворотне. Я медленно отворил железную дверь. Она не скрипнула. Я подтолкнул Гурьева, зашел следом за ним во дворик и закрыл замок изнутри.
— Осторожнее, не наступите! — предупредил я его, показывая на темный продолговатый предмет, лежащий на асфальте.
Химик вовсе не испытывал патологического ужаса к трупам и даже присел возле него, рассматривая изуродованную пулей голову, увязнувшую в клейкой крови. Мне пришлось едва ли не насильно оттаскивать его в сторону.
— Послушайте, сейчас не время любоваться покойником… Вы говорили, что это сырьевые боксы? Не знаете, есть ли здесь охранка?
Гурьев отрицательно покачал головой.
— Нет, ни разу не видел. Соломку привозят сюда мешками на военных грузовиках, и она сразу же идет в переработку.
— Ее здесь перерабатывают? — Я показал на приземистый ангар, покрытый серебристым листовым железом.
— Да. По-моему, ее размалывают, и она по конвейерной ленте поступает в производственный цех. Сырье никогда долго не хранится в боксе, поэтому здесь нечего охранять.
— А кто обычно занимается помолом? Химики?
— Нет, рабочие. В основном они занимаются строительством и уборкой территории, а как приходит машина с соломкой, кого-то из них ставят на помол.
Я подошел к двери бокса, провел по ней рукой. Навесной амбарный замок. Задача для первоклассника.
— Скажите, Анатолий Александрович, а производственный корпус охраняется?
— А вы думали, нет? — Гурьев подошел ближе и выразительно посмотрел мне в глаза. — Кирилл, вы очень рискуете. Ситуацию всегда надо оценивать адекватно. Забудьте о производственном корпусе. Три четверти всей охранки пасут его круглые сутки. Они вооружены снайперскими винтовками с ночными прицелами.
— И внутри?
— Что — внутри?
— Внутри есть охранка?
— На ночь все цеха опечатываются, ставится сигнализация, и все двери корпуса запираются на замки. Но проблема не в замках. Вы не успеете даже шага сделать по производственной зоне, как станете покойником.
