Эльмира Нетесова - Закон Тайга
— Тебе виднее, - пожал плечами участковый, удивленный стариковской уверенностью.
Он решил вернуться в Трудовое. Вскоре машина въехала в село. И Дегтярев свободно вздохнул, узнав, что за время его отсутствия в селе ничего плохого не случилось.
А в это время в тесную камеру Тестя, ожидавшего отправки в Южно-Сахалинск, охранники втолкнули угрюмого лохматого мужика, крикнув бывшему бугру:
— Эй, Тесть! Принимай! Из-за этого зверюги и ты пострадал.
Василий пружиной разжался. Подскочил к новичку. Ухватил за душу окрепшими волосатыми лапами.
— Колись, падла! - взревел так, что стены загудели.
— Иди-ка ты, - отмахнулся новый, рухнув на шконку, и залился горькими слезами.
Бугор оглядел его недоуменно, заметил кровавое пятно на брюках. Оно расползалось все сильнее. Бугор понял. И этого пропустили охранники через обиженников. Скопом петушили. А теперь к нему, на последнюю разборку швырнули.
— Не отмазывайся, падла! Меня на сопли не возьмешь! Колись, покуда я с тобой ботаю!
Мужик лег на спину, охая и кривясь. Лицо в синих подтеках. Зубы выбиты, губы рассечены. Он глянул на Тестя исподлобья и сказал глухо:
— В Трудовом фартовал я.
- Темнишь, козел! Я бугор Трудового! Всякую вошь в харю знаю. Такого хорька у меня не было!
— Недолго. Налетчиком! - вырывался из-под мослатого колена Тестя мужик.
— Мокрушник? Тихона угробил, падла? - ревел Василий.
— Не своею волей. По закону. Обязанник я! - взвыл налетчик.
— Чей? - выпустил горло из рук Тесть и сел напротив.
— Кривого знал когда-нибудь? Бугра нашего. Вот его Тихон ожмурил. Тот башли потребовал. Фартовый положняк. Тихон зажал. А когда бугор на него наехал, тот раздухарился. И - крышка! Замокрил Кривого...
— А ты при чем? Неужель фартовые тебя вместо Кривого поставили зону держать? - удивился Тесть.
— Не бугрил я. В рамса проигрался Кривому на обязанность. В долг. И он меня вместо пса держал. А потом, при фартовых, словно чуял погибель, велел мне убить любого, кто на его калган позарится. Если, мол, того не утворишь, останешься сам без калгана. А следить за мной Сову поставил. И Щеголя. Те двое везде за мной ходили. Пасли. Когда Тихон пришил Кривого, я стремачил его всюду. Но фраера увезли. Судили. А потом дошло, что в Трудовом он кантуется. Мы и нарисовались. Дальше сам знаешь, - отмахнулся мужик.
— Колись сразу! Я тебе не мама родная! Обязаловка не резиновая. Лишь год мог тянуть. Дальше тебя пришить должны были!
— Пять раз разборка фартовых к росписи приговаривала. Чего только не стерпел. Дикий с меня скальп снимал. На колючей проволоке вешали. То и спасло, что колючая. Петля не затянулась. Па ремнях растягивали. Разорвать хотели. Повезло, мослы крепче ремней оказались. Стеклом глотку резали. Зажило. Даже фартовые устали. И велели найти Тихона. В судьбу поверили. Я не сам по себе. Я - обязанник. Ты не фраер, сам понимаешь. Но при всем в ходку не хотел идти за это дело. И лишь оглушил Тихона. У него на ту беду
печь топилась. Я и закрыл задвижку. Оглушенный, он так и не пришел в себя. Думали, что никто не докопается, на пьянку все спишут...
— А водяру ты с ним жрал? - вспомнил Тесть.
— Сова. Он в свидетелях моих перед фартовыми был. Я после вошел. На том все кончилось.
— А Дашку зачем пасли?
— С легавым она скентовалась. И нас ему заложила. Что мы на чердаке ее канаем. Вот и хотели заодно с Тихоном, чтоб ему одному на том свете скучно не было.
— Зачем ко мне не прихиляли? - понизил голос Тесть.
— Чтоб ты нас всех разом ожмурил? Кто ж в своей «малине» чужой суд потерпит? Даже я это знал. Вот и не нарисовался. Мне моя шкура нужна.
— Дошлый, гад! - удивился Тесть.
— Кто тут бугор Трудового? Живо к следователю! - открылась внезапно дверь камеры.
Тесть шагнул в коридор. На пороге кабинета зажмурился от яркого света.
«Новый следователь? С чего бы такое?» - подумалось Василию.
— Входите смелее, - предложил человек из-за стола. - Вот вам передача. Не положено, конечно, пока. Но уж очень просили ребята. Не смог им отказать, - указал на тяжеленный рюкзак у стены. И добавил: - Надеюсь, там нет ничего недозволенного. Сами понимаете, все должно быть на доверии. - Следователь предложил присесть.
Тесть смотрел на рюкзак, ожидая, когда следователь разрешит ему уйти. Но тот, видимо, не спешил.
— Я помогаю вам, - указал он на рюкзак, - а вы помогаете следствию. Что известно вам, негласному хозяину Трудового, об убийстве Тихона? За что была поставлена муха Никите и кем? - спросил следователь.
— Это что ж, условие? - не поверил в услышанное Тесть.
— В порядочность не играю. Цена слишком высока, - не сморгнул следователь.
— На фискала сфаловать решили? Так я же фартовый! - возмутился Тесть и отвернулся от рюкзака.
— Можете не говорить. - Следователь вызвал охрану и, указав на рюкзак, сказал: - Верните людям внизу. Скажете: отказался подследственный.
Солдат взял рюкзак, с трудом поднял его на плечо, пошел к двери, согнувшись.
— Значит, не поумнел. Придется в прежнюю камеру вернуть. Там-то гонор живо сгонят, - криво усмехнулся следователь и добавил: - Мне, Василий, давно все известно.
Ваш нынешний сосед сам рассказал. Вот протокол допроса, его чистосердечное признание. Иначе как бы он в вашу камеру попал?
— Это его дело. Он мне не поделыцик. И колоться не обязан. Не мой кент. У него свой хозяин. Перед ним ответ держать станет. Я за свое - перед сходом.
— Теперь уж сходов не будет. Знают фартовые все. В Трудовое от нас пятеро законников ушли. Они все расскажут.
— Я и сам письмо послал им! Чего бояться? Легавые приморили. Сунули к лидерам. Все написал кентам без липы. Это мне отпустят, - ощерился Тесть.
— Кого скрываете? Глобуса? Его нет в живых. Вырви Глаз - безнадежен. Никого у вас нет. В Трудовом фартовые даже кличку вашу забудут. Подумайте хорошенько. За что держитесь? Возраст уже приличный. На шестой десяток пошло. Дело я могу закончить и без ваших признаний. Имеется много других доказательств покушения. И перед судом, сколько ни тяните, все равно встанете. Но и мера наказания, и режим зависят от того, как проявите себя на следствии.
— Мне уже терять нечего! - отмахнулся фартовый.
— Да как сказать... Вас фартовые Трудового целиком охарактеризовали. Значит, в душе простились навсегда, - вздохнул следователь.
— Темнуха! Просчитались вы, гражданин следователь. Никто из кентов не станет ботать с вами...
— Ну а откуда мне известны подробности последней ночи Никиты, о походе фартовых с ним в тайгу?
— Последнее легавый рассказал. А что с фраером было - не знаю.
— Если без ведома бугра ставят на щеке метку, того хозяина фартовые в грош не ставят. Значит, и с вами так было?
— Нет!
— Значит, Глобус метку без вашего согласия ставил?
— Нет! - выпалил Тесть.
Следователь уловил слабое место бугра-тугодума и засыпал его вопросами:
— Никиту метили при вас?
— Нет.
— Доложили, как сделали?
— Сам увидел.
— Эфиром усыпили?
— Да, - растерялся Тесть вконец.
— В больничке стащили?
— Да, сявка сработал.
— Знал, что повесится?
— Нет. Не думал.
— Зачем из барака выгнали?
— Так положено с сучней.
— Кто сказал, что Никита ссучился?
— За ним Шибздик смотрел. Он легавого почти до Трудового довел.
— Видел, куда ушел Никита?
— Нет. Ссучившийся - равно жмур. Таких не шарят и дышать не оставляют.
— Хотел убить его потом?
— Нет! Муха страшней смерти. Да и не фартовый он, всего- то мелкий фраер. Об такого никто в Трудовом мараться не стал бы, побрезговали бы.
— А если б стал?
— Фартового - да, пришили бы. Фраера - нет.
— Зачем же метили фраера?
— Чтоб фартовые знали. Не погорели бы на нем. Для них этот знак. Для всех. На будущее...
— Никита с фартовыми часто общался?
— В одной зоне и бараке, приморенные канали. Мало что ль?
— Он знал о фартовых недозволенное остальным?
— Нет. Хотя и скрывать было нечего. Все одну лямку тянули.
— Вы велели Глобусу муху поставить?
— Да, - вырвалось само собой.
Тесть хотел замкнуться, не отвечать. Но было поздно.
— Если бы поймали гастролеров, убили бы их на разборке?
— Как два пальца... - осекся Тесть.
— За свой авторитет иль за Тихона?
— За все разом. Чтоб в моей кодле второго хозяина не водилось.
— А если бы вас убили? Кто был бы обязанником, кто - бугром?
— О том не ботали. Я рамса и очко не уважаю. И мокрить меня фраерам не дано. Обязанники за меня - все фартовые. С ними ни один мусор не сладит. Туго ему придется. Хоть и другой у них теперь бугор, - вздохнул Тесть и замолчал, не стал отвечать на вопросы следователя.
