Миша Бродский - Дорога сквозь мёртвую и живую
Каждый родитель мечтает о том, чтобы его сына приняли в студенты Академии. Если закончит успешно её парень, то по-любому он станет уважаемым и обеспеченным человеком.
Часть студентов, самые талантливые и одержимые, остаются после обучения в Академии. Они образуют плеяду знаменитых израильских учёных и мудрецов. Науки и учёные занятия их обязанность. Не надо им думать о хлебе. Академия полностью обеспечивает учёных и их семьи. Мудрецы это гордость Израиля.
Основная масса студентов после обучения возвращается в свои племена и образует интеллектуальную элиту этих племён. Часть из них становятся новыми левитами. Но чем бы они потом не занимались, в любом случае это грамотные, знающие и уважаемые члены сообщества.
На всю жизнь сохраняют они преданность своей школе и студенческому братству. Принадлежность к этому братству выше, чем просто дружба или родство. Это родство духа. Всегда договорятся между собой два бывших студента Академии. И тут не помеха ни принадлежность к разным племенам и сословиям, ни разница в возрасте.
На всю жизнь сохраняют бывшие студенты свою веру во всесильного и мудрого еврейского Бога.
Снова стали израильские племена единым народом. Народом, где учёность и мудрость ценятся превыше всего. Выше богатства и знатности рода. Выше силы и храбрости. Нет больше другого такого народа на земле.
Так захотел Иосиф. И стало так, как он захотел. Такой он был человек. Что захочет, то и сделает. Наш человек, отморозок.
На этой возвышенной ноте Ор остановил свой рассказ, и они с Халефом выпили за Иосифа. Потом выпили за евреев. Потом за дружбу. Потом за меня. Выпили здорово.
Потом домотались до меня, требуя, чтобы и я за всё за это выпил. Если я уважаю Иосифа, евреев и своих друзей Ора и Халефа. Я предложил разойтись по койкам, пока я их не поубивал. Потому что к этому всё идёт. А мне их потом будет очень не хватать.
Смеялись они так, что я всерьёз пожалел о своих словах. Действительно могли помереть. От смеха.
Отсмеявшись, они признали мою правоту. Надо расходиться. Завтра у нас есть ещё один день.
И дел у нас в этот день по самое горло.Глава 07. Конец золотого века Египта. Версия Ора.
Именно евреи стали тем фактором, который обуславливал собой
экономический подъём или упадок главных пунктов.
Там, где они появлялись, хозяйственная жизнь расцветала.
Когда они уходили, она замирала.
Зомбарт Вернер. Евреи и хозяйственная жизнь.
Из тёмных селений оседлых людей, где грязь и серый туман,
рассвет зовет за край земли: уходи, уходи, цыган.
Редьярд Киплинг.
Этот день был копией предыдущего. С утра все были заняты своими делами. Встретились за ужином сразу в задней комнате.
Ор и Халеф подозрительно уставились на меня. Я им сразу сказал, что сегодня я тихий и нежный. Сегодня у меня никаких комментариев. И вообще, была бы охота тратить на них свою мудрость и умные мысли. Всё равно они ничего не поймут.
Ор церемонно спросил у меня разрешения продолжить лекцию. Я разрешил. Он перешёл к описанию нашего времени. Начал Ор с вопроса, на который сам же дал развернутый ответ.
Вопрос: На чем держится могущество Корея, верховного жреца бога Амона?
Ответ: На несметных богатствах, накопленных поколениями жрецов со времен Иосифа. На боевых отрядах левитов, дисциплинированных и беспрекословно подчиняющихся верховному жрецу. На учёном и студенческом братстве, центр которого Академия Иосифа.
Есть ещё несравненные воины Иуды, Ефрема и Вениамина. Нет таких больше в мире. Смелые, сильные, дисциплинированные, но главное, обученные вести бой подразделениями. Десяток евреев-солдат действует, как единый могучий воин. Десяток иудеев, ефремлян или вениаминян стоит любой сотни солдат любого другого народа. А сотня – и нескольких тысяч.
И это тоже часть могущества Корея, патрона солдатских школ Иуды, Ефрема и Вениамина.
Есть ещё, точнее была, каста палачей школы мангусты. Таинственные, непобедимые, со сверхъестественными способностями убийцы. Неотразимые и неумолимые, как сама смерть. Первым учителем этой школы был сам Левий. А первым настоящим мангустой стал Шимей, внук Левия. Он возродил древнее искусство амока и ввел обет безбрачия для мангуст. Тогда же возникло священное правило, по которому верховный жрец должен был отдать в школу одного своего сына для продолжения касты. Ведь своих детей у мангуст не бывает. Цугар, отец Корея и Захри, отдал в школу убийц своего старшего сына Захри.
Первым, кто нарушил это священное правило, стал Корей. Он отказался отдать сына. Да и Захри не очень настаивал. Три сына у Корея, и все не только в мангусты-убийцы, но и в обычные солдаты, честно говоря, не годятся. Да и в верховные жрецы тоже. Музыка и другие изящные занятия – их призвание. Корей жену взял из племени Неффалима. И в мать пошли дети Корея, не в отца.
Так что не только с убийцами-мангустами проблема, но и место верховного жреца зависло в воздухе. Кризис власти.
Так уже случалось раньше, что власть переходила из одного левитского рода в другой. Может это произойти и сейчас. Не видно никого в роду Цугара, кто бы мог стать личностью, равной Корею.
Хорошие бойцы растут среди сыновей Аарона, но сам Аарон не та личность, чтобы возглавить ту же Академию Иосифа. Быть просто хорошим бойцом – этого недостаточно, чтобы занять место Корея.
Это всё, слава Богу, не текущие проблемы. Корей и не стар ещё, и здоров. Как-то всё уляжется.
Проблема в другом. Могущество еврейских жрецов Амона в Египте держится на договоре между Фараоном и евреями.
Мудр был тот первый Фараон, установивший этот договор. Получил он могучих и, что важнее, верных соратников. Потому как превыше всего ценит еврей свое слово. Клятва другу, клятва врагу – любая клятва священна. Так постановил Бог Израиля.
Но и свое слово ценил тот Фараон. Был он мудр, и был он силен, и был он красив. После того Фараона пришли другие. Были они и мудры, и сильны, и красивы. Мудры и сильны достаточно, чтобы отвечать за свое слово и чтобы блюсти договор с евреями. И был это золотой век Египта.
Но пришёл новый Фараон, который не помнил Иосифа и забыл про договор с народом Израиля. Урод с бедрами и грудями, как у женщины. Слабый, капризный, трусливый. Сделал он себе другого бога. Главная задача этого бога – обеспечить Фараона наслаждениями и удовольствиями.
Разврат стал богом Египта. Мужчины ложатся с другими мужчинами, как с женщинами. Совокупляются и мужчины, и женщины со скотами. Отец пользует дочерей своих, сын ложится с матерью, брат с сестрой.
Огромный чиновничий аппарат из египтян создал Фараон. Коррупция и мздоимство разъедают власть в Египте. Главные ценимые качества теперь – это пресмыкание перед вышестоящим и близость к Фараону. И, чтобы достичь этой близости, любые средства хороши.
Богатеют новые чиновники. Тащат из казны все кому не лень. Стали эти чиновники новой знатью Египта.
Новое войско создал Фараон. Дорогие бронзовые колесницы с лошадями и с наемниками из хеттов и людей моря – это теперь главное египетское войско. Превратилась война из работы в развлечение, в торжественный парад.
Работа, конечно, осталась. По-прежнему эту работу выполняют иудеи и ефремляне. Но вот только намного сложнее стала эта работа.
Надо заставить противника выйти на открытое пространство и сдерживать его до тех пор, пока не подъедет Фараон с египетской знатью на колесницах с лучниками из людей моря. Потом скачка колесниц на большой скорости и обстрел противника из луков с безопасного расстояния. Потом отход колесниц назад.
И только после этого идут в бой евреи и крушат основные силы противника. Должны они вóвремя остановиться. Добивать разгромленного противника будут опять Фараон и знать египетская копьями с колесниц.
Египетские колесницы разработаны мастерами Рувима и Иуды. Основную идею взяли у хеттов.
Но у хеттов колесницы это тяжелые мобильные маленькие крепости, перемещающиеся по полю боя в нужные точки. Довольно медленно, но быстрота тут как раз и не важна. Вот это, действительно, грозное оружие, зачастую решающее исход большой битвы.
Но ведь не интересно и не красиво. Фараону нужно другое.
Тогда еврейскими учёными и мастерами из Академии Иосифа был разработан свой египетский вариант. Легкие и быстрые тележки на двоих, превращающие войну в красивое и безопасное занятие. Только вот толку от такого ведения боя мало.
Но ведь толку от Фараонова участия в битве никто и не ждет. Фараону главное, чтобы всё было красиво. Надо ещё будет потом заказать величественные картины, где громадный Фараон в парадных одеждах с колесницы нанизывает жалких малюсеньких кочевников азиатов на свое роскошное копьё.
