Джон Кларксон - Только один закон
Девлин с удивлением обнаружил, что почти все сидения вдоль помоста заняты. Он только что посетил места, где были хорошее освещение и относительная чистота, и обслуживались они десятками действительно привлекательных, совершенно обнаженных, молодых, приветливых и энергичных девушек. Почему же эти люди предпочитают именно этот шалман? Чем он их мог покорить? Должно быть, здесь все чертовски дешево, решил он наконец.
* * *Какое-то время Девлин нерешительно стоял, пытаясь определить, есть ли в этом жалком клубе хоть один вышибала. К нему подошел приземистый, плотный мужчина лет шестидесяти и поинтересовался:
– Ну, что стоишь, как столб? Эй, приятель, садись и заказывай выпивку или уматывай! – Голос у него был неприятный, скрипучий.
Девлин посмотрел на невежу сверху вниз. Лицо толстяка напоминало морду мопса. На голове торчал короткий ежик седых волос, плавно переходящих в щетину такой же длины на физиономии. Зубы были гнилыми, изо рта, как и от всего тела, исходил тошнотворный запах. К тому же при разговоре он брызгал слюной. Девлин почувствовал, что, пока тупорылый произносил триаду, несколько капель попали ему на подбородок. Сдерживая растущее раздражение и отвращение, Девлин через силу улыбнулся.
– Послушайте, я ищу друга, парня, который, как мне сказали, работает здесь вышибалой. Его зовут Туулима Мафа. Тули. У меня есть для него работа. Вы не знаете, на месте ли он сейчас?
– Эй, – угрожающе повторил мужчина. – Ты что, не понял меня? Или заказывай выпивку, или катись отсюда к чертовой матери.
Терпение Девлина иссякло, он приблизил лицо вплотную к отвратительной морде собеседника, не обращая внимания на идущий у того изо рта гнилой запах, и поцедил:
– Не строй из себя крутого, старый болван. Твое время вышло, так что – угомонись. Лучше вежливо ответь на вежливый вопрос.
Вместо этого управляющий сжал пальцы в довольно внушительные кулаки и угрожающе двинулся на Девлина.
– Не вздумай протягивать ко мне руки, если не хочешь, чтобы я их сломал, – предупредил Джек. – Увидишь Тули, передай, что его разыскивает Джек Девлин. Ты понял? Если я узнаю, что ты ничего не передал, то вернусь и накажу. Усвоил?
Мужик опустил кулаки, он оказался задиристее и дурнее, чем можно было предположить.
– Убирайся отсюда, ты! Я тебя в порошок сотру, здоровячок. Кусок дерьма! Убирайся, пока цел!
Девлин безнадежно махнул рукой и, отвернувшись от неугомонного старика, пошел к выходу. Хотелось выбраться отсюда поскорее. Вырваться из атмосферы Отель-стрит, и вообще, из этой части города. К дьяволу Тули. Найдется кто-нибудь другой.
Он свернул за угол, подошел к своей машине, отомкнул дверцу и уселся на сидение. В тот же миг из-за угла появился огромный детина, который вполне мог сойти за борца сумо. Позади гиганта семенил управляющий из «Хубба-Хубба», он морщил собачью физиономию и выкрикивал вслед громиле напутствия. У великана был недовольный вид человека, которого подняли с постели или оторвали от ужина. Разъяренный монстр казался размером с пол-автомобиля, в котором сидел Девлин. Джек решил, что перед ним действительно какой-нибудь второразрядный японский сумоист, но, внимательно присмотревшись, понял, что парень либо самоанец, либо выходец с острова Тонга. Но очень крупный экземпляр.
– О черт, – пробормотал он себе под нос, осознав, что если вытащит револьвер, то ему придется просто пристрелить великана. Возможно, выстрелить придется не единожды, иначе громилу не удастся остановить. Но не хотелось ни в кого стрелять, особенно на Отель-стрит. Машина некстати оказалась зажатой со всех сторон другими автомобилями. Совершенно ясно, что выбраться вовремя не удастся. Джек с досадой ударил кулаками по рулю, сожалея, что не расправился с несносным старикашкой прямо в баре. Теперь у него чесались руки прибить неуемного старого пердуна. Но для этого сначала придется пообщаться со здоровяком.
Девлин наклонился, подхватил с переднего сиденья вечерний выпуск «Гонолулу Адвертайзер». Прежде чем сумоист подошел вплотную, он успел туго скатать газету в очень тонкую, но плотную трубку. Живот наступавшего громилы был так огромен, что яркая гавайская рубашка буквально лопалась на нем. Необъятная фигура совершенно заслонила обзор из окна машины.
Теперь стало очевидно, что гигант – самоанец.
– Вылезай, недоносок, – проревел он, решительно дернул за ручку и распахнул дверцу так резко, что хрустнули обе петли. На этом расправа не закончилась. Он ухватился за дверцу обеими руками и в несколько рывков выдернул ее с корнем, оставив Джека без последней защиты, правда, довольно ненадежной.
– Господи милосердный! – растерянно воскликнул Девлин.
Самоанец отбросил дверцу в сторону и повернулся, собираясь схватить Девлина и вытащить из машины. Тот откинулся на сидении и пнул самоанца каблуком правой туфли в левую коленную чашечку. Впечатление было такое, словно он пнул ствол дерева. Гигант только заворчал и слегка отступил. Зато у Джека появилась возможность быстро выскочить из машины и ткнуть нападавшего свернутой трубкой газетой в пах. Умелые руки могли превратить газету в довольно грозное оружие, но живот самоанца был настолько велик, что импровизированная шпага не достала до интимных частей тела толстяка. Никакого эффекта выпад Девлина не произвел. Снова послышался звериный рык самоанца.
Девлин двинул громилу левым плечом в подбородок, заставив тем самым отступить еще на пару шагов. Джек попытался впихнуть газету в глотку обидчика, но уперся лишь в его подбородок. Человек был настолько огромен, что Девлин, казалось, не мог ему причинить никакого урона. Самоанец легонько задел мясистым предплечьем грудь Девлина, и тот отлетел назад к машине. Их борьба походила на поединок человека с медведем гризли.
Великан надвигался, грозно нависая над Девлином. Он растопырил руки, готовый схватить противника в охапку, но Джек оказался слишком проворным, проскользнул под животом громилы, перехватил трубку из газеты обеими руками и воткнул ее изо всей силы в бок самоанца, туда, где находятся почки. На этот раз ворчание перешло в стон. Наконец-то Девлину действительно удалось сделать гиганту больно. Джек трижды повторил свой прием прежде чем самоанец подался назад, отбросил Девлина в сторону неторопливым движением плеча.
Девлин чуть не опрокинулся на спину, но был грубо подхвачен чьими-то на удивление сильными руками. Он почувствовал на лице смрадное дыхание старика, который снова приблизился к нему.
Девлин взорвался, бросил газету и, схватив одну из вцепившихся в него рук, проскользнул под нее и резко вывернул обеими руками против часовой стрелки. Теперь он был защищен от самоанца телом управляющего. Гигант замешкался, соображая, как ему лучше подобраться к врагу. Старик попытался ударить Девлина локтем, чем и решил свою судьбу. Джек просунул руку под согнутый локоть старика и вывернул ее, сломав в суставе.
Старикашка громко взвыл от боли, Девлин пнул его в зад и бросил лицом на грязную мостовую. Оставалось избавиться от самоанца. Девлину уже до чертиков надоела бессмысленная кутерьма. Он набычился и заорал великану в лицо:
– Прочь с дороги, мать твою, иначе я пристрелю тебя, чертов ублюдок!
Самоанец недоуменно хлопнул пару раз глазами, опустил руки, неторопливо повернулся и пошел прочь. Удивлению Девлина не было предела, однако он знал, что обязательно выполнил бы угрозу и счел, что у самоанца хватило здравого смысла поверить в его слова. Но повернувшись, узрел настоящую причину столь странного поведения толстяка. Бешено вращая глазами, перед ним стоял Тули собственной персоной.
– Ну, брат, – сказал Тули. – Суровый ты парень.
– Какого черта?! – накинулся на него Девлин.
Тули рассмеялся громко, раскатисто, добродушно. Беззаботный смех вполне соответствовал его впечатляющей комплекции. Тули тоже был самоанцем. Не таким огромным, как вывалившийся из «Хубба-Хубба» медведь-вышибала, но, определенно, более крупным, чем обычный человек. Тули не просто стоял. Он заполнял собой определенное пространство. Был воплощенной реальностью. Силой, с которой нельзя не считаться. Шесть футов, пять дюймов роста. Двести девяносто фунтов живого веса. Но в отличие от большинства соплеменников на Тули не было лишнего жира. Большую часть веса составляли мышцы и мощный скелет. Туулима Мафа – настоящая живая машина в человеческом облике. В перерывах между сражениями он, казалось, был вполне доволен своей жизнью, добродушно улыбался, смотрел на мир, как на источник веселья, и, вообще, считал жизнь довольно забавной штукой.
Неожиданно Девлин почувствовал себя глупцом, по собственной наивности уверенным в том что одной силой своего духа обратил в позорное бегство грозного сумоиста.
– Ты что, не нашел своим способностям лучшего применения, чем работать в этой дыре? – поинтересовался Девлин.
