Виктор Доценко - Золото Бешеного
Но самым кошмарным было то, что при встрече выяснилось, что Мукасей стал калекой. В зоне он попал под ленту конвейера, и лагерные костоломы оттяпали ему обе ноги до колена. Увидев своего приятеля скачущим по избе на руках, Мабуту прослезился и со всей силы двинул кулаком себе в скулу.
— Идиот я! Сволочь! — кричал он и лупил себя, лупил. — Братан, извини подлеца: не знал! — Он сильно закашлялся и стал задыхаться, но сквозь хрипы все еще выкрикивал: — Бля буду, не знал! Гадом буду, Мука! — Он вдруг подскочил к телохранителю: — Фома, ты-то, гнида, почему мне не сказал, когда я посылал тебя к нему? — Мабуту схватил Фому за грудки, готовый разорвать его на части.
— Шеф, откуда я мог знать? — испуганно залепетал тот.
— Слушай, оставь парня в покое, он действительно не догадывался, что у меня под одеялом, — с усмешкой сказал Мукасей. — Протезных подушек еще не было, вот я и пролеживал бока. А сейчас — ништяк, даже бегаю! — Он лукаво подмигнул.
Не знай его Мабуту раньше, он мог бы подумать, что парень этот и не думает унывать, все такой же весельчак, как и прежде. Однако Мукасея, несмотря на все его старания, выдавали глаза: в них таилось столько печали, что у Мабуту защемило сердце. Он подошел к Муке и, опустившись на колени, чтобы сравняться с ним по росту, обнял его за плечи и крепко прижал к себе.
— Ничего, братан, я тебе такие протезы сгоношу, что действительно бегать сможешь… — Мабуту повернулся к Фоме: — Бритого сюда, мухой!
Фома тут же исчез за дверью. — Бритый с тобой? — воскликнул Мукасей. — Помоги-ка на стул взобраться… Он же вроде еще год париться должен?
— Отмазали! — с улыбкой махнул рукой Мабуту.
— И сколько сейчас год тянет?
— Зависит… В среднем штука баксов за месяц.
— Круто! — Мука покачал головой. — Совсем менты оборзели!
— Нормально! — Мабуту махнул рукой. — Не женился? — спросил он.
— Я ж писал тебе еще с «командировки»! Зинка, заочница! — Мукасей покачал головой и с грустью улыбнулся. — Ты, видать, совсем заработался, парень!
— Точно, забыл! — признался Мабуту. — И где ж она?
— Сейчас придет, в магазин смоталась. Как чуяла: пойду, говорит, водочки тебе куплю!
В этот момент дверь распахнулась, и в дом ввалился Фома с тремя парнями. В руках у них были пакеты.
— Привет, Бритый! — воскликнул Мукасей.
— И тебе привет. Мука! Как ты? — Вошедший снял меховую шапку, обнажив голову, лысую как биллиардный шар.
— А что я — живу, как видишь! — бодро откликнулся Мукасей. — А у тебя волосы так и не растут?
— Да, как покинули дурную голову, так и не растут, сколько ни поливаю! — усмехнулся тот.
— Слушай, Бритый, дуй к Никифорову и скажи, чтобы он сотворил Муке коляску с приводом! — распорядился Мабуту.
— Ты что? — воскликнул Мукасей. — Ты в курсе, сколько она тянет?
— Я сказал! — хмыкнул Мабуту.
— Понял, молчу! — Мукасей пожал плечами. — Только не надо считать себя виноватым…
— А я и не считаю! — буркнул тот. — Ты и виноват — с каких это пор стал таким щепетильным? Не мог сам связаться со мной, что ли? Или обиделся?
— Нет, не обиделся, просто захотелось узнать, чего я сам стою? — признался Мукасей.
— Так я пошел, шеф? — сказал Бритый.
— Ты еще здесь? — повернулся к нему Мабуту, и тот пулей выскочил за дверь. За ним потянулись остальные, лишь Фома вопросительно смотрел на Мабуту.
— Распаковывай! — кивнул ему Мабуту.
— Господи! — покачал головой Мукасей, увидев, как стол начинает ломиться от продуктов. — Ты что, все палатки скупил?
— Почти! — улыбнулся Мабуту, хотел добавить еще что-то, но тут дверь распахнулась и на пороге появилась мощная женщина лет сорока, лицо которой было щедро усеяно конопушками. Переведя взгляд с мужа на Мабуту, потом на Фому, она покачала головой:
— Это что, гуманитарная помощь?
— Вроде того! — отозвался Мабуту.
— Знакомься, Зин: это Мабуту! — представил его Мукасей.
— Наконец-то объявился, дружок хренов! — ухмыльнулась она. — Мой мне все уши прожужжал. «Ах, лучший друг! Ах, не разлей вода!» — передразнила она мужа, потом тихо добавила: — Столько ждал тебя! — Женщина со вздохом махнула рукой.
— Да я… — начал Мабуту, но Мукасей не выдержал:
— А ну заткнись, баба! Чего разверещалась, как потерпевшая? Не знал он ничего! Поняла? И точка!
— Ой, прости, Мукушка! — Она по-бабьи всплеснула руками. — Сама не знаю, что это на меня нашло! — Зина подошла и протянула Мабуту руку. — Прости дуру несчастную!
— Забыли, Зина! — Они обменялись крепким, мужским рукопожатием, затем Мабуту кивнул Фоме, и тот протянул огромный пакет. — Это тебе, Зин!
— Мне? — Она вытащила из пакета белоснежную шаль; даже при ее габаритах она могла бы целиком в нее завернуться. — Боже, какая роскошь! — Зина сорвала свой старенький, видавший виды шерстяной платок и накинула шаль, которая мгновенно ее преобразила, сделав намного моложе и привлекательнее. — Ой, спасибо! Можно я тебя поцелую?
— Если Мука собак не спустит, — хмыкнул Мабуту.
— Один раз можно! — холодно произнес тот и тут же рассмеялся: — Да целуй ты моего братана!
Зина огромными ладонями обхватила голову Мабуту, которая, казалось, в них утонула, затем смачно чмокнула его в губы.
— Задавишь! — шутливо взвизгнул тот, а Мукасей воскликнул:
— Зин, ты чо мужика-то пугаешь? Давай-ка закусью займись лучше!
— Моментом, родненький мой! — кокетливо отозвалась та и бросилась снимать пальто.
— А это тебе. Мука! — Мабуту сунул руку в карман и вытащил черную кожаную коробочку. — Что это?
— Часы «Ситизен»! Японские! А это инструкция. — Он открыл коробочку и вытащил оттуда толстую книжицу.
— Ничего себе, инструкция! — усмехнулся Мукасей. — Тут без высшего образования, видать, не разберешься. Небось, и летать на них можно?
— Летать — нет, но функций очень много! — улыбнулся Мабуту, довольный тем, что доставил приятелю удовольствие. Глаза Муки блестели от радости.
— Ну, спасибо, братан!
— Фома, иди помоги хозяйке, — бросил Мабуту.
— Сей момент, шеф! — Фома тут же исчез.
— С чем приехал? — нахмурился Мукасей.
— Помощь твоя нужна.
— Говори!
— Мужика одного надо приютить на время.
— Свой?
— Нет.
— Значит, может и сбежать?
— Сбежать? — Мабуту пожал плечами. — Может попытаться! Но я с ним своего человека оставлю!
— Так давай его сюда!
— Он пока не со мной, — признался Мабуту. — Кстати, ему потребуется уход, он после операции, пластической.
— Понял, больше ни о чем не спрашиваю: меньше знаешь, крепче спишь.
— Это тебе за хлопоты. Пять штук! — Мабуту протянул ему пачку стодолларовых купюр.
— Ну вот еще! — Мукасей оттолкнул его руку.
— Ты не понял. Это не мои деньги, а того, кто сделал заказ, — пояснил Мабуту.
— Тогда другое дело. Видно, дорогой мужичок-то? — задумчиво произнес Мука.
— Думаю, да.
— Когда ждать?
— В любое время.
— Понял. А с уходом не беспокойся: Зинка на акушерку выучилась!
— Кому понадобился мой уход? — с улыбкой спросила Зина, появляясь в комнате с подносом в руках. — Можно?
— Конечно, мадам! — Мабуту вскочил со стула.
Через пару часов Мабуту уже возвращался в Москву. Не успели машины въехать в город, как проквакал мобильный телефон. Звонили те, кто следил за Волошиным. Уже через пятнадцать минут Мабуту бросил на объект группу захвата. Ребятам было приказано обойтись без крови и доставить Волошина целым и невредимым.
Дабы не подвергать опасности Волошина, группа, не мудрствуя лукаво, просто забросала дачу шашками с усыпляющим газом и через пару минут в противогазах ворвалась внутрь. Все действительно обошлось без крови: охрана, врач, сиделка и сам Волошин моментально отключились, и бандиты, быстро погрузив старика в машину, тотчас доложили об успехе операции. Мабуту похвалил их за чистую работу и приказал связаться с Бритым и отвезти Волошина туда, куда тот скажет. Сам же Мабуту разыскал Григория Марковича. Через сорок минут его уже встретил Фома и сразу же отвел к Мабуту.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Григорий Маркович, переступив порог комнаты.
— У нас провалов не бывает, — усмехнулся Мабуту. — Все в полном ажуре: ваш мужичок у меня.
— Фу, слава Богу! — воскликнул Григорий Маркович. — Значит, пора готовиться к отъезду?
— Придется немного погодить…
— Как?
— Вы что, забыли: он же после операции! Не могу же я свою или вашу физиономию на паспорт наклеить!
— А нельзя с таможней договориться?
— Это вам не «Белое солнце пустыни»! — ухмыльнулся Мабуту. — Одно дело — товар, и совсем другое — человек. Будем ждать! — решительно произнес он.
— Когда я его увижу?
— Не терпится?
— Да нет, поговорить хочется.
— Успеете еще наговориться. Сейчас он в состоянии шока от похищения и вряд ли захочет разговаривать: пусть созреет! — Мабуту хитро подмигнул.
