Иван Стрельцов - Дерзкий морпех
– Куда уж яснее, – не без энтузиазма ответил Кайман…
Корвет «Забияка» был самым современным боевым кораблем российского ВМФ. Хотя приписан был корабль к Черноморскому флоту, но за шесть лет своей службы сделал с десяток автономок. Избороздил вдоль и поперек Средиземное море, ходил в Атлантический и Индийский океаны. Проводил ракетные стрельбы, сопровождал танкеры в зоне активности пиратов и даже участвовал в нескольких боевых операциях.
«Забияка», выкрашенный в стальной цвет, походил на всплывшую и стремительно атакующую гигантскую акулу. Корвет, рассекая воды Адриатического моря, поднимая белый бурун, подошел к борту «Острова».
Матросы проворно бросили швартовочные канаты и перекинули с корабля на корабль сходни. Началась погрузка. Первым на борт корвета был переправлен «язык», для конспирации обряженный в морскую робу, затем – трофеи в опечатанных брезентовых мешках и, наконец, четыре уже изрядно закостеневших трупа в пластиковых упаковках. Последним, держа в руке тревожный чемодан, по сходням прошел Кутягин.
– Добро пожаловать на борт «Забияки», – боевого пловца приветствовал сам командир корабля…
Гул корабельных турбин давил на барабанные перепонки, мешая спать.
«Твою мать», – про себя выругался Егор Кутягин и только сейчас сообразил, что он находится не на борту боевого корабля, а в полутемном десантном отсеке транспортного «Ана», и слышит шум его моторов. А рядом сидят два десятка его разведчиков, навьюченные парашютами, рюкзаками и оружием. Время от времени кто-то из морпехов вопросительно поглядывал на кормовую аппарель, ожидая сигнала к десантированию.
По возвращении в Севастополь Кайман составил подробный рапорт на имя начальника разведотдела флота. Через месяц командующий вручил ему орден Мужества, а еще через три он же предложил слетать на Кавказ. Егор согласился.
Тряхнув головой, отгоняя остатки дремы, он посмотрел на сосредоточенные лица своих подчиненных и подумал: «Вот переворачивается очередная страница моей биографии».
Из кабины пилотов пружинистой походкой вышел бортинженер и громогласно объявил: – Господа рейнджеры, мы в точке. Приготовиться к высадке. – Надавив кнопку электромотора, он устремил долгий взгляд в хвост самолета, наблюдая, как послушно опускается кормовая аппарель.
На разведчиков уставилось черное бездонное небо. В десантный отсек потянуло пронизывающим холодом. И звуком хлыста прозвучала команда бортача:
– Первый пошел!..
Глава 13
В ночном небе загадочно перемигивались миллиарды звезд, как вдруг, будто из ниоткуда, появился дугообразный купол парашюта, затем еще один, и еще, и еще… Два десятка серых куполов, растворяющихся на фоне ночи, поплыли вниз.
На небольшую лесную поляну первым приземлился прапорщик Латышев. Со сноровкой профессионального парашютиста он отстегнул висящего под ним снайпера, затем погасил купол парашюта и стал быстро его собирать. Рядом один за другим приземлялись другие разведчики.
Не дожидаясь команды, они быстро собирали парашюты и тут же прятали их на окраине поляны. Закончив операцию без излишней суеты и спешки, бойцы выстроились в центре поляны.
Возле Кутягина стояли лейтенант Крецул и прапорщик Латышев. Капитан-лейтенант взглянул на циферблат наручных часов и произнес:
– Действуем по плану, если не возникло других идей и предложений.
– Ясно, – кивнул Латышев, Крецул промолчал.
Прапорщик подошел к выстроившимся разведчикам.
– Все собрались. Попрыгали. Ничего не звенит?
Это было аксиомой фронтовой разведки с незапамятных времен. Отправляясь в стан врага, пластуны-лазутчики таким образом выявляли лишние звуки, которые могли стоить жизни.
Разведчики вразнобой запрыгали на месте. Те, кто обнаруживали посторонние звуки, стали быстро подгонять экипировку. Когда все было завершено, Егор Кутягин одобрительно кивнул.
– Дозором идут Тимко и Латышев, – капитан-лейтенант указал на снайпера, стоящего во главе шеренги. Степан оставался верен себе: его голову перетягивала бандана, а из-за спины выглядывал рулон камуфляжной накидки, делавшей снайпера даже на голом месте абсолютно невидимым.
Его широкое лицо было разукрашено маскировочной краской не хуже, чем у киношного индейца. В одной руке Тимко сжимал бесшумный снайперский карабин «винторез», а другой держался за лямки десантного рюкзака. Услышав команду командира, он лишь едва кивнул, оставаясь невозмутимым.
– Замыкать движение группы будут Артюхов и Крымов. – Кайман посмотрел на стоящих рядом со снайпером старшего сержанта и пулеметчика, невысокого паренька, для которого пулемет был явно великоват. – Вы – убойный козырь на случай непредвиденных обстоятельств. Сечем?
– Сечем, – звенящим от напряжения голосом за двоих неожиданно ответил Василий Крымов.
– Хорошо, двинулись.
Отряд морских пехотинцев, надев очки приборов ночного видения, дал короткую фору дозору. Через несколько минут разведчики бегом устремились в глубь леса.
Глава 14
– Итак, после тщательного просмотра кандидатов первое место у нас занял Мусса Шеравин, он же Хаджибей, – тоном телевизионного шоумена произнес Иезуит, расслабленно откидываясь на спинку раскладного туристического кресла. Его рука непроизвольно опустилась на грудь, погладив пластик аккредитационного удостоверения «Дейли-телеграф». Это был его запасной «парашют». На случай, если попадется в руки федералов, те вряд ли решатся мочить иностранного журналиста, пусть и незаконно пересекшего границу.
– Сволочь он и чистоплюй, – зло прорычал Ахмед Касимов. – Когда я федералов резал, как баранов, он этих ссыкунов перевязывал и возвращал мамашам. Да и потом, воюя с федералами в горах, не держал рабов, не требовал за них выкуп. Пленных обменивал на моджахедов или их трупы.
– Вот это и делает его наиболее привлекательным для московского правительства. Не все вайнахи так же относятся к Хаджибею, как ты, Пуштун, – заложив за голову затекшие от долгого сидения руки, гость потянулся до хруста. – Для многих он вполне серьезный авторитет, и его переход с отрядом на сторону федералов может стать примером для подражания.
– Сука! – хрипло выкрикнул Ахмед, рассвирепевший не на шутку. Его мясистые ноздри широко раздувались, как у взбешенной гориллы. – Это шакалье дерьмо нужно убить, чтобы другим было неповадно.
– Нет, – невозмутимо покачал головой Иезуит. – Нужно сделать так, чтобы этот, как ты, уважаемый, ранее сказал, чистоплюй бросился рвать федералов смертным боем.
– Как? – Пуштун уставился на гостя налитыми кровью глазами.
– У него есть родня, сколько людей в его тейпе?
– Какой тейп? – на этот раз Касимов позволил себе обнажить в хищном оскале желтые зубы. – Вся его родня сгинула еще в первую войну. Они отказались воевать, за что их как баранов и кончили. – Пуштун на мгновение осекся, после с победоносным видом добавил: – Впрочем, после войны Хаджибей женился и у него родился ребенок. Жена, правда, долго не прожила, Аллах призвал ее к себе. А пацан выжил.
– Выжил? – загадочным тоном переспросил гость. – И где его держат?
– За мальчишкой смотрит родственница жены, а живут они в старом ауле, хутор в горах, где еще прадеды Муссы овец пасли. Дорог туда не много, Хаджибей думает, что никто не знает о его маленькой тайне.
– Ясно, секрет Полишинеля, – усмехнулся Иезуит.
– Что? – не понял Ахмед Касимов.
– Неважно. Ты знаешь дорогу на этот хутор?
– Конечно. И не только я, любой, кто рожден в этих горах, сможет найти аул Муссы, – приосанился моджахед.
– Это очень хорошо, – загадочным шепотом пробормотал гость, скосив глаза на безмолвно сидящего в углу Сабира.
Этот взгляд не ускользнул от ординарца Пуштуна, он презирал этого бледнолицего европейца, который только и делал, что разъезжал по отрядам, и считал себя чуть ли не наместником Аллаха на земле. Лютой ненавистью Сабир ненавидел длинноволосого и рыжего проходимца, была бы его воля – своими руками отправил бы Иезуита в страну теней, где его уже давно дожидается шайтан с раскаленной кочергой. Но он сам был всего лишь слугой тех, кто владел его жизнью.
Рядовой Сабир Набиев через два месяца после призыва попал в свой первый бой, тогда он так и не смог выстрелить в сторону гор, которые пылали вспышками выстрелов.
За то, что в его автомате не был использован ни один патрон, уже на базе Сабир схлопотал увесистую оплеуху от сержанта. А через два дня он сбежал в горы.
Как прошел минное поле за базой, как не попал в ночные прицелы снайперов, Сабир не знал. Скитаясь по горам, он думал, что это его Аллах уберег. Только через пять дней ему повезло наткнуться на дозор моджахедов – небольшой отряд бородатых мужиков в домотканых одеждах, обвешанных оружием. Не разобравшись, сперва они избили пленника до полусмерти, потом привезли в какой-то кишлак. Почти трое суток Сабир неподвижно отлеживался в тесном, провонявшем овцами хлеву, от жажды и жары его губы покрылись глубокими трещинами, а перед глазами неустанно плавали разноцветные шары.
