Валерий Рощин - Команда ликвидаторов
Итак, крышка открыта. Выталкиваю наружу второй дыхательный аппарат и выхожу сам. До края подруливающего устройства далековато – метра четыре, поэтому мой фонарь пока включен. Вообще-то с источником света нужно быть поаккуратнее – сейчас за бортом глубокая ночь, море в бухте портового хорватского города спокойно. Потому любое светлое пятно, пляшущее на глубине у борта судна под российским флагом, вызовет нездоровое любопытство местных пограничников или полиции.
Цепляю на ноги ласты, проверяю давление в баллонах и засекаю время.
Пора. Погасив источник света, выскальзываю из огромной трубы. Затем включаю навигационно-поисковую панель, нажатием кнопки ставлю первую метку в центре экрана. Панель запоминает данную точку и после выполнения задания укажет кратчайший путь для возвращения.
Несколько секунд уходит на то, чтобы окончательно «сориентироваться на местности» при помощи данных гидролокатора кругового обзора. Ага, вот бетонный причал, к которому накрепко привязан швартовыми канатами «Sea Dream». От него надлежит двигаться строго на запад, пересекая «ворота» портовой акватории Сплита. Плыть довольно далеко – метров семьсот-восемьсот. Впрочем, такая дистанция меня не страшит – доводилось преодолевать и гораздо большие. Страшит другое: осилит ли ее тот человек, что должен войти в воду в нужном месте и в точно назначенное время?..
Я занимался любимым делом почти всю сознательную жизнь. В далеком детстве мама трижды в неделю приводила меня за ручку к огромному строению городского бассейна и сдавала под опеку тренеру – поджарому и добродушному Вениамину Васильевичу, так и оставшемуся на всю жизнь непререкаемым и самым большим авторитетом. Он-то и привил мне любовь к подводному плаванию. Повзрослев на пяток лет, став повыше и покрепче, я уговорил его взять меня к морю, где к простенькому снаряжению добавился акваланг. С тех пор я заболел морем. И стал неизменным спутником Вениамина Васильевича в глубоководном дайвинге. Вот так постепенно легкое увлечение переросло в серьезную спортивную карьеру. Со временем я превратился в сильнейшего пловца нашей секции: показывал лучшие результаты, побеждал на различных чемпионатах и кубках.
Не могу сказать точно, когда и где меня заметили люди из Комитета государственной безопасности. Но в аккурат к окончанию средней школы из «конторы» поступило заманчивое предложение, и вскоре я без вступительных экзаменов был зачислен в Питерское высшее военно-морское училище. Там ровно два года привыкал к дисциплине, постигал флотские азы с практикой на кораблях и подводных лодках.
Комитет госбезопасности в то время реформировался и менял вывеску: КГБ РСФСР, АФБ, МБ, ФСК… К моменту моего перевода из военно-морского училища в закрытую школу боевых пловцов в нашей стране был принят Закон «Об органах Федеральной службы безопасности Российской Федерации», на основании которого ФСБ становилась правопреемницей ФСК.
Прошло еще два года напряженной и кропотливой подготовки, прежде чем я был допущен до Государственного экзамена. К слову, с первого раза этот экзамен посчастливилось сдать только пятерым, включая меня. Вскоре я получил диплом с лейтенантскими погонами и был направлен стажером во «Фрегат-22».
Таким вот незатейливым образом спорт и хобби стремительно переросли в дело всей моей дальнейшей жизни.
* * *Экономно расходуя силы, плыву строго на запад. Изредка посматриваю на экран навигационной панели и на светящийся циферблат часов…
Внешняя (южная) километровая бухта Сплита неплохо защищена от волн Адриатики двумя большими островами. Тем не менее наличествует и рукотворная защита в виде двух длинных молов. Восточный мол прямой, как стрела, и длинный – ровно полкилометра; параллельно он исполняет роль пирса для больших круизных судов. На его оконечности торчит невысокий зеленый маяк, обозначающий геометрическую середину бухты. Западный мол менее внушителен – изогнувшись, он прикрывает от ветра стоянку маломерных катеров и яхт. К его-то основанию мне и надлежит попасть, проплыв под водой около восьмисот метров.
Добравшись до края каменного мола, освещаемого равномерными вспышками маяка, решаю на пару секунд всплыть и осмотреться. Дело рискованное, однако двигаться через оживленные «ворота» бухты вслепую еще более безрассудно.
Приглушив голубоватый экран панели, устремляюсь к поверхности. Осторожно высовываю из воды голову, гляжу по сторонам. Ага, курс выдерживаю правильный – больших судов на входе-выходе нет. Можно двигаться дальше…
Добравшись до середины «ворот», слышу шум двигателя. Направление на источник звука под водой определить невероятно трудно, поэтому останавливаюсь и верчу головой. Главное, чтоб шумело не слишком большое судно – я выдерживаю глубину в четыре-пять метров, и проход надо мною маломерных моторных судов не страшен. Через пару минут над головой неспешно проплывает темное продолговатое пятно. Скорость и водоизмещение невелики – волны даже не побеспокоили мое тело. Продолжаю путь…
Ровно в два часа сорок минут я на месте – у крайнего изгиба западного мола. Если мне не изменяет память (перед стартом операции начальство знакомило с фотографиями), на этом изгибе расположена парочка каких-то зданий, примыкающая асфальтовая дорога с «материка» и небольшая стоянка на пару десятков легковых автомобилей. Сюда и должен прибыть мой клиент.
Выключаю панель и аккуратно всплываю метрах в семидесяти от мола. Подо мной приличная глубина, и при ахтунге я исчезну в пучине так, что не найдет ни одна полицейская собака.
Вглядываюсь в слабо освещенную местность. Никого.
Неизвестно, сколько предстоит ждать, поэтому экономлю дыхательную смесь: перекрываю вентиль баллонов и сдвигаю на лоб маску.
С моря дует слабый ветерок, разгоняющий мелкую волну; вода на удивление теплая. Север и восток озарены золотыми огнями ночного Сплита; город перемигивается неоновой рекламой и гирляндами, словно объявляя о готовности к очередному жаркому дню. Юг и запад – сплошная цепочка далеких белых россыпей. Это огни городков и селений трех огромных островов: Чиово, Шолта и Брач. В общем, все замечательно, кроме одного – клиент задерживается…
Теперь, думаю, не мешало бы прояснить суть полученного мной задания.
О моем истинном лице, а также о наличии тайного шлюза в цистерне с пресной водой на судне знают двое: шестидесятилетний капитан Горский и старший механик Егор Иванович. Остальное предельно просто: с помощью «конторы» я устроился в команду круизного судна, доехал с комфортом до заданной точки, темной ночью напялил снарягу и в означенный час доплыл до условленного места, имея при себе второй дыхательный аппарат.
– Для кого? – спросит любопытный собеседник. – Неужели тебе предстоит кого-то забрать с собой?..
– Совершенно в дырочку, – отвечу с хитрой улыбкой. – Ваша догадка справедлива и уместна. Забрать предстоит нашего разведчика-нелегала, выполнившего свою миссию в одной из европейских стран. Для него и тащу лишний аппаратик.
Предвижу саркастическое возражение. Дескать, чегой-то Департамент контрразведки сует свой нос в дела сугубо разведывательного характера?
Да, иногда сует. В качестве шефской помощи, когда начальство на высшем уровне договаривается меж собой о взаимовыручке. Мы ж, в конце концов, из одной «конторы».
Одним словом, подобные задания мне доводилось исполнять не раз и не два. И ничего сложного в них до сегодняшнего дня не было…
* * *Второй час торчу в сотне метров от берега и уже подумываю о возвращении на судно. Начальством на данный счет было сказано следующее:
– Ждать до упора.
Я требовал конкретики, ведь в наших делах случается всякое.
– В котором часу настанет ваш «упор»?
– На рассвете…
Итак, начало пятого. Рассвет на подходе: небо на востоке приобретает фиолетовый оттенок; вот-вот и начнет светать. Решаю подождать минут десять и сваливать восвояси. Иначе мою торчащую над волнами башку точно кто-нибудь заметит.
Внезапно от спящих городских кварталов доносится необычный звук: далекий вой сирены.
– Так, – полощу я рот соленой водичкой, – а вот это уже плохо.
По улочкам приморского города мчится несколько машин, и свет от мощных фар скачет по белокаменным фасадам, контуры которых только-только начинают прорисовываться на фоне серого неба.
Левой рукой я придерживаю второй дыхательный аппарат, правой же неосознанно лезу под клапан кармана за пистолетом… Не хотелось бы доводить дело до стрельбы, ибо начальство строжайшим образом наказывало сохранять инкогнито. Но раз уж дошло до погони с воем полицейских сирен, то…
Впрочем, подождем.
Не проходит и минуты, как на дорогу, чьим продолжением является западный пирс, вылетает большой внедорожник темной масти. Я вдруг понимаю, что слишком увлекся просмотром захватывающих кадров погони. Включаю в работу ноги и приближаюсь к молу.
