Жорж Арно - Сожгите всех!
Женису не слишком понравился ее торжествующий тон. Секретарша люто ненавидела Жениса, а он понятия не имел, по какой причине. Мелкие служебные дрязги всегда принимали в В.Р.Н. преувеличенные размеры. Психолог стал бы утверждать, что виновата в этом нечистая совесть служащих, занимающихся такого рода работой.
— Ну, что ж, отдохну, — сказал Женис, улыбаясь во весь рот.
— Возможно, отдыхать придется дольше, чем вы думаете, — бросила секретарша, выходя из комнаты.
Сначала Мирей, а теперь эта? Что-то тут было не так. Придя в общую комнату, Женис увидел, что его коллеги появляются нагруженные, как мулы, папками с делами.
— Вижу, для вас отдыха не предвидится!
Но на него лишь бросали равнодушные взгляды. Все были погружены в изучение бумаг. Скоро Женис оказался в одиночестве. Он испытывал некоторое беспокойство, курил сигарету за сигаретой, пока не зазвонил телефон и его не пригласили к патрону.
Дардье более чем когда-либо выглядел суровым воином.
— Отдайте мне формуляр, подписанный мадам Давьер, и техталон на ее машину.
Несколько секунд Женис ошалело молчал.
— Не пытайтесь ни отрицать, ни искать объяснений.
— Хорошо, — произнес Женис, с трудом переводя дух. — У меня есть только формуляр, техталона нет.
Дардье взял бумагу кончиками пальцев и бросил на стол, словно комок нечистот.
— Вы использовали свое служебное положение и то доверие, которое вам оказывают, чтобы с помощью грязной махинации заработать несколько грошей...
— От мадам Давьер поступила жалоба?
— Ничего подобного... Вы думаете, я сам не сумею узнать, какие делишки делаются за моей спиной?
Жюйе из кредитного общества или же Лебланк из страховой компании? Нет, Женис так не думал. Дардье располагал собственными источниками информации, был в наилучших отношениях со Службой общей безопасности, имел связи в полиции.
— Да, — признался Женис, — я хотел немного подработать... Но не в ущерб В.Р.Н. Тут вам не в чем меня упрекнуть...
— Вы использовали конфиденциальные сведения. Я этого не потерплю. Вы будете работать до 31-го, а затем ищите себе другое место. Вы получите за месяц вперед и компенсацию за отпуск, но я лишаю вас годовой премии за служебное нарушение.
— Когда-то вы относились к таким проступкам более снисходительно, — спокойно заметил Женис. — Я не ищу оправданий, просто я удивлен.
— Можете идти, — сказал Дардье. — Вы уладите несколько мелких дел и будете приходить на работу до последнего дня.
— Любопытно, — проговорил Женис. — У меня было какое-то предчувствие, и мне кажется, что все началось с того дела.
— Какого дела? — спросил Дардье. В его взгляде сверкнула угроза.
— Гийоз, дело Давьер... Должно быть, я сунул нос, куда не следовало, и эта история с фиктивной продажей всего лишь предлог...
— Вы несете чушь. Идите занимайтесь своей работой.
У себя на столе Женис увидел стопку папок, но вся эта работа была простой писаниной. И не было никакой возможности отлучиться в город. От него требовалась писарская работа.
Час спустя в комнату вошла Мирей. Она принесла ему на подпись разные документы, связанные с его увольнением.
— Мне очень жаль, — прошептала она. — Что с вами будет?
— Такую грязную работенку, как эта, всегда можно найти, — бросил Женис, — хуже не будет... Жаль только, годовой премии не получу...
— Это полицейские позвонили... Некий комиссар Эстев, знаете?
— Понятия не имею.
— Из Службы общей безопасности. Патрон с ним накоротке... Я могла слышать разговор, потому что прихожу на службу первой и тогда работаю на коммутаторе... Комиссар сказал Дардье: «Этот дурак совершил ошибку, которую не следовало допускать»... А из остального я ничего не поняла.
Женис похлопал Мирей по пухлой щеке.
— Очень любезно...
— Ох! Это естественно, я буду так сожалеть о вас.
Она наклонилась и поцеловала Жениса в губы с чрезмерной, на его взгляд, страстью.
— Я идиотка, — проговорила Мирей, — питаю к вам слабость... Мы все же будем видеться?
— Конечно... Теперь у меня будет свободное время... Не думаю, что мне удастся найти работу в городе. Дардье мне всюду напакостит.
Несколько позднее Женис отправился в кассу узнать, сколько он получит в конце месяца. Главный кассир, добрый малый, быстро сделал предварительный расчет.
— Спасибо, — поблагодарил Женис. — Конечно, без премии это не бог весть что...
Он направился к выходу, затем вернулся, улыбаясь, и небрежно спросил:
— Кстати, насчет этих ассигнаций по пятьсот франков. Вы не вспомнили, где видели их номера?
Кассир с беспокойством оглянулся по сторонам. нагнулся к Женису:
— Я знал, что моп, положиться на свою память... Я еще ни разу не ошибся.
— Краденые деньги?
— Нет, — ответил кассир с оттенком сожаления в голосе, — это были деньги из моей собственной кассы. Забавно, а?
— Потрясающе! — Женис был восхищен. — Наверное, вы выдали их мне в качестве аванса в середине декабря... Но странно, что три ассигнации сохранились неразмененными.
— Не вам, — возразил кассир, сияя. — Это было неделю назад, не больше... В этом я совершенно уверен.
Монтелье протянул ему свою пачку сигарет, дал прикурить.
— Не больше недели? Ну надо же, какая память... У вас глаз наметанный.
— И я уверен, что вспомню в конце концов, кому я выдал целую пачку кредиток. Они были новенькие, только из банка, и номера шли подряд.
К ним приближалась одна из служащих, и Женис счел за лучшее уйти. Про себя он решил, что вернется к этому вопросу: было по меньшей мере странно, что деньги, которые дал ему бармен Барон, чтобы погасить задолженность, вышли из кассы В.Р.Н.
Женис направился прямо в электронную картотеку, набрал фамилию Барон и его имя Шарль. Но экран оставался мутным, а печатающее устройство — неподвижным. Женис попытался еще дважды добиться результата, прежде чем ему стало ясно: Барона в картотеке больше не было.
Оставшись один в кабинете, Женис потер руки, криво усмехаясь. Постепенно все вставало на свои места. Судьба всучила ему дело, которым он слишком поторопился заняться и которое потом закрыли. Опоздай он немного — и избежал бы неприятностей, но ничего бы не узнал об этой замысловатой махинации. Теперь у него не было сомнений: В.Р.Н. оказалось замешанным в каких-то темных делах. По правде говоря, он всегда подозревал об этом, но не слишком стремился знать истину. Разумеется, сюда относилось и активное участие в предвыборной кампании, но это ни для кого не являлось тайной. Левые газеты открыто указывали на В.Р.Н. как на неисчерпаемый резерв телохранителей, расклейщиков афиш и могучих головорезов.
Барон, Жаки, Жерар...
Почему до прошлой недели Барон значился в картотеке? Женис держал в руках его досье, ходил к нему, чтобы потребовать задолженность за «Порш». А Барон, известный своим вспыльчивым характером, заплатил без разговоров. Ну, ладно, допустим, у него карманы были набиты деньгами. Но в картотеке он не должен был значиться. Если только не участвовал совсем недавно в каких-нибудь таинственных операциях. Да, должно быть, так. И только Жаки и Жерар могли его использовать, а потом попросить Дардье уничтожить все сведения, касающиеся бармена.
Это логично. Но не дает ответа на все вопросы. Женис размышлял о продаже краденого в крупных масштабах. У нефтяной компании украли цистерну с 30 тысячами литров бензина. В другом месте это могла быть партия виски или меха. В некоторых случаях стоимость товара превышала 20 миллионов старых франков, иногда и больше. Это происходило довольно часто, и, как правило, потом находили пустые, но невредимые грузовики. Надо было перечитать сообщения о различных происшествиях, чтобы определить приблизительную цифру.
Женис чувствовал, что идет по ложному следу: В.Р.Н. и Дардье не стали бы впутываться в подобную историю, если только это не принесло бы им огромную прибыль.
В полдень Женис первым ушел на перерыв, и ему повезло: он поймал Жюйе, когда тот выходил из здания, где помещалось кредитное общество. Инвалид встретил его холодно.
— Вы должны были закончить это дело как можно быстрее.
— Кое-какие слухи просочились, — сказал Монтелье. — Не беспокойтесь... Я единственная жертва.
— Жертва?
— Дардье выгнал меня. Полицейские подслушали телефонный разговор с этой женщиной.
— Вы не преувеличиваете? Вы воображаете, что ваш телефон прослушивается?
— В сущности, мне ничего не известно... Все может быть...
— Или же эта женщина на заметке у полиции... Извините, меня ждут.
С этого дня он постарается, чтобы его не видели в обществе Монтелье. Женис понимал его реакцию. Ничто их не связывало, кроме надежды заработать немного деньжат. Уволен из-за нескольких кредиток... Наказание было настолько несоразмерно с проступком, что Женис никак не мог в это поверить, представить, что ему придется, возможно, встать на учет как безработному, согласиться на любое предложение, лишь бы заработать на жизнь.
