Андрей Константинов - Мусорщик
А еще через секунду огонь автоматчика из «тойоты» накрыл «девятку». С другой стороны дороги его поддержал боец, спрятавшийся в лесу. Машина со смертельно раненным водителем резко вильнула и врезалась в борт «тойоты». Рванул бензобак. Выбраться из салона сумел только Виктор Рябов. Он был контужен, горела куртка на правом плече. Он шел медленно, продолжал сжимать в правой руке «беретту»… он еще не сознавал, что его маленькая победа мгновенно превратилась в поражение, что все сопровождение, за исключением его, уничтожено.
…Этой бойни в «фольксвагене» не видели. Их задачей было вырваться, и Кравцов пытался сделать для этого все, что мог. Если бы в лесу не сидели стрелки, он бы, пожалуй, сумел. «Фольксваген» пошел в отрыв. Водитель «Нивы» на противоположной стороне дороги пустил движок, развернулся с креном, с визгом покрышек. Но «фолькс» имел фору, имел уже набранную скорость… его шансы были высоки. Очень высоки. Навряд ли «нива» сможет его догнать. А если и сможет, то как водитель в одиночку произведет захват?
В сотне метров впереди два снайпера поймали микроавтобус в прицелы. Во время инструктажей Кащей неоднократно напоминал: цель операции — захват «фольксвагена» с очень ценным грузом. Упустить его — значит сорвать операцию и остаться без денег. «Фолькс» уходил. Уходили деньги!
Снайпер, засевший на левой стороне дороги, принял решение и вкатил пулю в левое переднее колесо. Дырка от пули калибром семь — шестьдесят две — это совсем не то, что прокол гвоздем, колесо «село» сразу, и машину мгновенно повело влево, на встречную полосу. Кравцов вцепился в руль, пытаясь удержать микроавтобус. И он бы сделал это!.. Но второй снайпер, засевший на правой стороне дороги, решил проблему радикально.
…Стекло перед глазами Обнорского вдруг покрылось сеткой трещин, из отверстия в центре этой паутины потянуло ветром. А голова Валентина Кравцова дернулась, откинулась назад. Мертвые руки еще продолжали сжимать руль, удерживая машину на полосе.
На заднем сиденье истошно закричала Лена. Обнорский понял все сразу и тоже вцепился в руль, помогая мертвецу. А микроавтобус тянуло влево. Влево! Влево! Туда, где катился по встречной полосе лесовоз. Наверное, именно вид надвигающегося огромного радиатора КРАЗа придал ему сил. Он рванул и вытащил машину почти из-под КРАЗа.
— Тормози! — кричал Обнорский мертвецу. — Тормози, Валя!
Но покойничек не снимал ноги с педали газа, «фольксваген» ехал вперед, скорость падала очень медленно. Андрей понимал, что Кравцов мертв, что он кричит человеку, который уже ничего не слышит и не управляет автомобилем, но почему-то продолжал орать. В пулевое отверстие дул ветер, битое стекло затрудняло обзор, Обнорский из последних сил тянул баранку.
Сзади догоняла «нива».
С левой стороны «фольксвагена», из-под днища, раздался треск, скрежет, и машину резко тряхнуло — это сорвало с обода простреленную покрышку. Кузов рухнул на диск. Теперь удерживать машину на дороге стало невозможно.
— Держись, — закричал Обнорский Лене. На скорости около шестидесяти километров в час «фольксваген» спрыгнул с полотна, по инерции взлетел на невысокую гряду, замер на секунду и боком заскользил вниз, срывая мох с гранита и уродуя мелкие елочки. Мерзко скрежетал по камню голый колесный диск, сыпались искры. Потом правое переднее колесо попало в какую-то яму с черной водой, и «фолькс» завалился набок. Зазвенело стекло, вода хлынула в салон, на Андрея упал мертвый Валентин. Из дыры под правым глазом сочилась кровь.
— Приехали, — сказал Обнорский. — Лена, ты как?
— Сволочь!
— Значит — живая.
— Катька твоя — сволочь! Это она навела, сука! — крикнула Лена. Она была на грани истерики. Обнорский понял, сказал спокойно, строго:
— Не время, Лена… нужно по-быстрому сматываться.
Но сматываться было уже поздно — на гряду вылезла «нива». Андрей видел ее снизу, «вверх ногами», против солнца. Автомобиль казался огромным, черным и зловещим. «Ну вот и все», — подумал Андрей обреченно.
Рыкнув двигателем, «нива» скатилась по склону, из нее выпрыгнул человек с автоматом. Обнорский видел только ноги. Ноги, ступая аккуратно, обошли автобус. Теперь человек оказался перед лобовым стеклом, и Андрей увидел его в полный рост: высокий, крепкий, в джинсах и легкой серой куртке из плащевки. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
— Вылезай, — скомандовал человек с автоматом.
Обнорский попытался выбраться из-под мертвого тела. Это оказалось непросто. Мертвец скалился и ронял капли крови. Тихо материлась Лена. Человек с автоматом наблюдал молча, часто оглядывался по сторонам. Трасса находилась совсем рядом, всего в каких-нибудь сорока метрах. Да и от места засады они отъехали не более километра. В любой момент могли появиться люди. Человек с автоматом был напряжен, очень напряжен. Ему хотелось получить свои пять тонн баков. Ему очень этого хотелось. А еще ему хотелось затянуться анашой.
Андрею наконец удалось спихнуть тело Кравцова вбок, к «ногам» пассажирского места. Там уже набралось много воды, и голова Валентина скрылась в ней. Вода быстро стала окрашиваться в розовое… Андрей выругался и встал. Ратникова смотрела на него со страхом и с ненавистью.
— Надо вылезать, Лена, — сказал Обнорский. Лена заплакала и сказала:
— Сволочи.
Обнорский протянул ей руку. На руке была кровь. Кровь была на лице и на груди Андрея. Он был страшен, но сам этого не осознавал. Лена оттолкнула руку и встала сама.
— Сволочь, — сказала она.
Обнорский пожал плечами и попробовал открыть водительскую дверь. «Фольксваген» лежал на боку, и дверь, соответственно, оказалась «на потолке». Открывать ее было тяжело и неудобно… Все-таки он справился, вылез и сел на боковину. Над головой висела ветка сосны, внизу, под ногами, стояла бледная Лена и лежал труп Кравцова, голова — в красной воде, и от этого тело казалось безголовым, гильотинированным. Андрей отвел глаза.
— Оружие брось сюда, — сказал человек с автоматом.
— Какое, к черту, оружие? — зло ответил Обнорский.
Человек секунду помолчал, потом сказал:
— Встань.
Обнорский встал. Голова почти уперлась в сосновую ветку.
— Сними пиджак и повернись.
Андрей пожал плечами, снял мокрый и окровавленный пиджак, швырнул его на землю. Потом поднял руки и повернулся.
— Ладно, — сказал человек с автоматом, — прыгай вниз. Баба пусть сидит там. Глупостей, главное, не делай — издырявлю, к черту.
Обнорский спрыгнул, как на занятиях по парашютной подготовке. Тонкий слой мха на камнях почти не пружинил, перебитая два года назад нога сразу напомнила о себе.
— Где груз? — спросил человек.
— Какой еще груз?
— Ваньку не валяй… где груз? «Стоило ли выбираться из зоны, чтобы влететь в такое дерьмо?» — с тоской подумал Обнорский.
— Ну? — сказал человек и дернул стволом АКМ.
— Спрятан в боковине грузового отсека, — сказал Обнорский.
— Давай по-шустрому. Будешь паинькой — не трону. Мне нужен только прибор.
Андрей обошел «фольксваген» и открыл заднюю дверь. Из салона выпрыгнули несколько покрышек. Матерясь сквозь зубы, Андрей стал выбрасывать остальные. Автоматчик стоял метрах в трех. «А если, — подумал Обнорский, — швырнуть покрышку в него?.. Нет, ерунда, пуля все равно быстрее…» Он очистил кузов и нашел сумку с инструментом, достал «крестовую» отвертку и начал выкручивать саморезы… Стоило ли вылезать из зоны, чтобы влететь в такое дерьмо?
Последний саморез Андрей выкручивать не стал, он просто взял и рванул вниз кожух. Сверху посыпались пачки долларов.
— Е-о! — сказал человек с автоматом изумленно. Он взял в руки оружие, чтобы заработать пять тысяч. Он рисковал своей жизнью и совершенно плевал на чужую… За пять тысяч. И вдруг — поток долларов. Водопад долларов. Ниагара долларов. Человек с автоматом сглотнул и сказал: — Что это?
— Деньги, — ответил Обнорский. Он, разумеется, не знал, что бойцы были сориентированы на захват некоего прибора или, еще проще, — груза. А уж что за груз — дело, как говорится, десятое.
— Деньги, — сказал Обнорский, — три с половиной миллиона.
— Сколько?!
— Три миллиона пятьсот тысяч долларов.
— Нормально, — сказал боец. Он был хладнокровный человек и сумел быстро справиться с эмоциями. — Нормально. Грузи в «Ниву».
И Обнорский начал таскать «груз». Было противно. Мерзко. Было очевидно, что с каждой порцией этих долбаных баксов он приближается к смерти. Андрей таскал пачки баксов охапками, высыпал их прямо на пол. Он напряженно выискивал момент, когда человек с автоматом отвлечется, но этот момент все не наступал. Гора денег в «фольксвагене» уменьшалась, а в «Ниве» увеличивалась. Человек с автоматом торопил: быстрей! Андрей кивал, но быстрей не шевелился, ему спешить было некуда. С вероятностью на девяносто процентов этот отморозок просто-напросто застрелит его после того, как все бабки перекочуют в «ниву»… Эх, если бы не автомат! Если бы сойтись в рукопашной.
