Гэвин Лайл - Ровно в полночь
– Кто ты сейчас? Ты так и не стал адвокатом?
– Нет. После войны были разные дела, потом работа в посольстве...
– Ты же служил в Интеллидженс Сервис, – мягко упрекнула она меня. – Мы все это знали.
– Я знаю, что вам это известно, черт возьми! Вот почему я с ними распрощался.
– Но Луи, все у нас считали, что Лондон очень хорошо сделал, послав к нам разведчика, которого мы хорошо узнали и полюбили, – невинно улыбнулась она. – Но прости, я перебила, продолжай.
– Да нечего продолжать. У меня сохранились во Франции связи, я неплохо изучил французское законодательство. А поскольку я числился в штате атташе по экономике, люди часто обращались ко мне за советом. Вот я и стал бизнес-консультантом: сводил клиентов, давал рекомендации и справки по юридическим вопросам.
– И не по юридическим тоже?
– Нет. – Я закурил, предложил было ей, но Жинетт отрицательно покачала головой. – Нет, в этом не было нужды. Немало таких дел, где адвокат не может или не хочет помочь, хоть в них нет ничего незаконного. В любой европейской стране закон не запрещает убийство человека, пытающегося вас прикончить. Но найдите адвоката, который возьмется за такое дело.
– И тогда приходят на помощь мистер Кейна и мистер Лоуэлл?
– Если не найдется кто-нибудь получше.
Она грустно улыбнулась.
– Я уверена, что мистер Мэгенхерд выбирает лучших из лучших.
Подчеркивая каждое слово, я сказал:
– Жинетт, меня и Харви наняли, чтобы защитить Мэгенхерда. Бернара – чтобы его убить. Вот в чем разница. Чертовски большая разница!
– Даже имея дело с таким типом, как Мэгенхерд?
Я рассердился.
– Тебе не нравится Мэгенхерд? Мне тоже. Но сейчас он прав. Он никого не хочет убивать, пытаются убить его. Если бы не мы с Харви, его уже давно бы прикончили. Разве тут я не прав?
– Да, – тихо сказала она, глядя вдаль. – Да, ты убежден, что ты и только ты можешь победить этого дракона. И следующего, и того, что за ним. И никогда ты не отступишь. Но придет черед последнего дракона...
– Я – профессионал. Ламбер на своей яхте был любителем – он уже пятнадцать лет выращивал виноград. Если бы на яхте был я, она бы не отчалила от берега или осталась невредимой.
– О да, – с мечтательным видом протянула она. – Он превратился в любителя. Я вышла замуж за Ламбера, потому что верила, что с ним войне придет конец. Едва ты перестал быть Канетоном, как тут же оказался в Интеллидженс Сервис. Твоя война никогда не кончалась.
Я неопределенно пожал плечами. Очень может быть.
– Тогда я не понимала, что мой долг сделать так, чтобы твоя война закончилась. Мне нужно было пойти с тобой и заставить тебя кончить твою войну. Я ведь хотела, в самом деле хотела этого, Луи.
Лицо мое окаменело. Не каждый день женщина, которая столько для тебя значила, признается, что ошиблась, выйдя замуж за другого, и даже дает понять, что еще не поздно. Это случается всего раз в жизни. И как назло как раз тогда, когда ты обещал богатому мошеннику доставить его в Лихтенштейн.
Я покачал головой.
– Тогда ты не ошиблась, Жинетт. Я все равно бы продолжал дела с такими типами, как Мэгенхерд, или...
– Готова спорить – ничего подобного!
Я покосился на нее. Уж слишком она была спокойна и уверена в себе. Может быть, даже чересчур.
– Прошло пятнадцать лет, – заметил я.
– Ты сильно изменился за это время?
Я нахмурился.
– Возможно, я не изменился и остался тем же Канетоном. Но теперь меняться мне поздно. Не в том я возрасте, чтобы вернуться в прошлое и начать с нуля; стать адвокатом, чтобы заняться спокойным и безопасным делом, скажем, избавлять кинозвезд от штрафов за вождении автомобиля в пьяном виде.
– Зачем? У нас здесь множество работы, поместью Пинель нужен управляющий.
Вокруг нас все затихло – насколько это может быть на юге, при неумолчном стрекоте цикад. Солнце пылало над голубыми холмами, наполняя воздух иссушающим дыханием лета. И мне нужно было только сказать "да".
Но впереди ждали другие холмы – зеленые, туманные холмы Швейцарии, которым я сказал "да" три дня назад.
– У меня есть работа, Жинетт, с которой я вполне справляюсь.
– Я не милостыню предлагаю, Луи. Тебе придется по-настоящему работать.
– И полюбить твое вино?
– Это не ужаснее твоих нынешних занятий.
Голос ее звучал жестко и напряженно, у любого другого человека я счел это признаком испуга.
Она замерла, чуть приподняв голову, с закрытыми глазами.
Я сделал шаг и обнял ее. Она, задрожав, вся прижалась ко мне и потянулась губами...
В шато громыхнул выстрел.
18
Я поспешно бросил:
– Чтобы убить, один раз никто не стреляет, только дважды. Если убили Харви, остался Мэгенхерд. Или Харви, если пристрелили Мэгенхерда. Я прав?
Она сразу присела за лавровыми кустами: старые привычки не забываются.
– Это ваш перепивший друг Харви расстреливает бутылки, как в салуне на Диком Западе.
Я тоже так подумал, но легче от этого не стало: кто сказал, что он ограничится бутылками? А "маузера" у меня под рукой не было.
Я неохотно зашагал через террасу к двери, ощущая себя мишенью размерами с пустыню.
В холле застыли три восковые фигуры. Справа, у стены – Харви, ствол револьвера опущен вниз, но вид крайне угрожающий. У противоположной стены – Морис, глядевший на него взглядом голодного вампира. Мисс Джермен застыла возле телефона, трубка которого валялась на полу. Револьвер дернулся в мою сторону.
– Спрячьте свою дурацкую игрушку. Что случилось?
– Я просто не люблю людей, невежливых с женщинами, – голос Харви звучал лениво, но тяжело, словно он с трудом выговаривал каждое слово. Может быть, к тому времени так и было.
– Все кончено. Возвращайтесь к бутылке. – Я повернулся к Морису. – Почему...
Опять вмешался Харви.
– Я услышал крик, выскочил и увидел, что этот тип на нее напал.
Мисс Джермен повернулась ко мне.
– Я хотела позвонить, а он...
– Кому?
Она уставилась на меня, широко раскрыв невинные глаза.
– Подруге... Я думала...
Я подобрал трубку, но собеседник уже отключился. Тогда я с треском бросил трубку на рычаг.
– Я запретил пользоваться телефоном. Морис вам об этом напомнил. Будем считать это недоразумением. Так кому вы звонили?
– Подруге, – она вздернула подбородок с типичной миной старшеклассницы: она не собиралась выдавать, кто подложил лягушек в постель учительницы латыни.
– Ладно, – махнул я рукой. – Но если вы нас предаете, не забудьте, какими методами пользуется ваши друзья: у вас те же шансы получить пулю, что у любого из нас. Даже больше, если меня не пристрелят первым. Харви у стены напрягся.
– О чем, черт возьми, разговор?
Я повернулся к нему, сытый по горло его пьянством и склонностью размахивать револьвером. Как бы мне не пришлось сломать ему запястье, прежде чем он успеет поднять руку...
Жинетт сказала:
– Отдайте Луи револьвер, или я вас убью.
Мы вскинули на нее глаза. Она стояла в тени, плотно прижавшись к стене и держа "маузер" обеими руками перед собой.
– Поставлен на стрельбу очередями, мистер Лоуэлл, – добавила она.
– Вы не выстрелите, – протянул
Харви, внимательно ее разглядывая: то, как она держала "маузер", доказывало: ей известно, что у нее в руках.
Жинетт презрительно бросила:
– Что же, рискните...
Лоуэлл глубоко вздохнул. Наемник-профессионал никогда не верит, что его могут побить, но сразу поймет, если это случилось. Учитывая отдачу, она опустила ствол. И если бы ей вздумалось спустить курок, он тут же был бы выпотрошен, как рыба на сковородке.
Он швырнул мне револьвер. Жинетт сказала:
– Благодарю. Пожалуйста, не забывайте, что исключительное право на стрельбу в этом доме имею я. Куда попала пуля, Морис?
Тот показал на стену возле телефона.
Жинетт протянула мне "маузер". Я покачал головой.
– Все кончено. Ему пора в постель.
Харви отсутствующим взглядом уставился на нас.
– Я с вами и без револьвера справился бы, – буркнул он.
Я пожал плечами.
– Может быть. Нас обоих учили рукопашной. Это ничего бы не доказало.
Он кивнул и зашагал по лестнице.
Я шепнул мисс Джермен:
– Принесите его бутылку.
– Может быть, ему хватит? – тем же тоном старшеклассницы спросила она.
Я устало покачал головой.
– Что нам с вами кажется, значения не имеет. Принесите бутылку.
Поднимаясь за Харви по лестнице, на верхней площадке я увидел Мэгенхерда. Харви, словно его не замечая, протиснулся мимо. И у того холодный взгляд тут же сменился на негодующий и подозрительный. Потом он повернулся ко мне и хотел что-то сказать, но я, не обращая на него внимания, прошел за Харви.
В своей комнате Харви откинул с кровати шелковое покрывало и рухнул на нее ничком. Потом с трудом перевернулся на спину.
– Кажется, я устал? – удивленно заметил он.
В комнату вошла мисс Джермен со стаканом и бутылкой виски. Я взял бутылку. Судя по всему, он неплохо с ней поработал.
