Ричард Кондон - Аригато
– Вино – это живая материя. У него есть свое лицо, свои индивидуальные особенности, как отпечатки пальцев у человека. Его может опознать любой специалист. Кто бы его ни купил, он берет на себя большой риск, вкладывая в это миллион фунтов.
– А мы должны, значит, довольствоваться жалкими крохами?
– Черт побери, Гэс, мы еще не приступили к делу, а уже начинаем спорить из-за добычи, как заправские жулики!
– Но у меня есть право на протест, – не сдавался Шютт.
– У нас еще нет покупателя для вина, которое даже пока что не украдено. У нас пока нет преступной организации. И еще я должен добавить: у меня пока что нет стартового капитала, чтобы начать дело. Так что лучше, если ты еще не передумал, запроси свои машинки, сколько денег нам понадобиться для начала.
– Хорошо, – мрачно ответил Шютт. Поджав губы, он ввел данные в компьютер. Вскоре появилась распечатка. Шютт оторвал ее и зачитал:
– Максимальные затраты – сорок одна тысяча восемьсот фунтов.
– О Боже! – воскликнул капитан.
– Минимальные затраты – восемнадцать тысяч фунтов и девяносто три пенса, включая транспортные расходы на сумму четыре тысячи двести фунтов, питание, чаевые и услуги прачечной, – он поднял недоумевающий взгляд от распечатки, – Какого черта эта проклятая железяка настаивает на услугах прачечной? Если уж прачечная, то почему бы не включить в парикмахерскую?
– Каким образом рассчитывались минимальные расходы? – спросил Колин.
Гэс продолжил чтение.
– Разница между максимальными и минимальными затратами зависят от следующих факторов: 1. Сможет ли привлекаемый криминальный персонал украсть тяжелое оборудование – грузовики, прицепы, автопогрузчики, транспортеры и оружие. 2. Потребуется ли подкуп должностных лиц. Средняя сумма между максимумом и минимумом – двадцать девять тысяч пятьсот девять фунтов и пятьдесят два пенса.
Капитан помрачнел.
– Ты сможешь достать такие деньги? – спросил Гэс.
– Я просто обязан это сделать, старина!
– Ну, значит…
– Я не думаю, что ты сможешь…
– Извини, Колин!
– Да, Конечно, я понимаю.
– Ведь ты же гарантировал отсутствие риска.
– Извини, что спросил. Ты прав. Ничего страшного, – он встал и надел пиджак, – я знаю, как обеспечить наше дело средствами и необходимым количеством профессионалов. Мне нужно всего тридцать тысяч фунтов. Спокойной ночи, Гэс.
Капитан допил свой стакан вина, надел шляпу и вышел.
Он вышел на Аксельрод-Хаус в сырую ночь. Полковник морской пехоты ожидал его у выхода. Шоколадный «Роллс-Ройс» был подогнан к подъезду, мотор работал. Он кивнул на прощание и тихо выехал со двора. Деревья старинного парка были погружены во тьму, позади остались огни Аксельрод-Хаус. Капитан снова прошел все стадии проверки прежде, чем смог выехать с охраняемой территории и направиться в сторону Лондона.
Он ощущал неимоверную усталость внутри, которую мог преодолеть только за игорным столом. Но он тут же вспомнил, что играть ему не на что: ни наличных, ни кредита, ни собственности. Фактически, у него ничего не оставалось, кроме веры в собственную удачу. Он не преувеличивал ее, но все равно верил. Он верил в то, что родился в здравом уме и теле, и не стал благородным лордом только из-за того, что его опередил бессовестный брат. Он верил в то, что его удача подарила ему Битси с ее могущественными родственниками и Ивонну с ее беззаветной преданностью. Он верил, что сейчас он ухватился за спасительную нить, которая выведет его из лабиринта неудач. Да, он потерял деньги. Но, потеряв деньги, каждый может заработать их снова. Его удача родилась в один день с ним. Рука Провидения указала на него, единственного среди безликой миллионной толпы, обреченной прозябать в заботах о хлебе насущном.
А сейчас еще требовались всего-навсего какие-то жалкие тридцать тысяч фунтов. С его верой в удачу эта сумма была сущим пустяком. Конечно, придется кое-чем пожертвовать – временно, но удача не оставит его. В конце концов, он отказался только от прав на виноторговую компанию в пользу Битси (и одновременно Брайсона). Винные склады принадлежат только ему, и он волен их продать, если захочет. Давно надо было это понять. Они принадлежат только ему, и их можно продать с аукциона – лишь бы не тронуть ничего из запасов Папочки в Шато-Амбре – чтобы заработать деньги на финансирование кражи восемнадцати тысяч ящиков вина, чтобы он мог выкупить у Брайсона то, что Брайсон уже может считать своим, чтобы отдать Битси то, чего у него уже не было, чтобы он мог вернуть Битси около двухсот тысяч фунтов, в придачу к ее тридцати с чем-то миллионам долларов (постоянно растущим).
16
Шарль Бонне родился на Сицилии, тогда его звали Карло Боннети. В пять лет он уже разносил записки, адресованные жертвам шантажа. В четырнадцать лет он впервые убил человека. В двадцать лет стал членом «Общества чести», поклявшись сохранить верность ему до смерти. Он никого не боялся, кроме старших в иерархии мафии. В двадцать два года они отправили его из Палермо в Турцию – редкая честь и свидетельство большого доверия. В Турции Карло и изучил французский язык, преподававшийся ему в основном в постели настоящими парижанками.
Тогда же Боннети начал работать в качестве управляющего сельскохозяйственным отделением своей «фирмы», для которой турецкие крестьяне выращивали опийный мак.
Затем, как владеющего французским языком, его командировали в Индокитай, где он изучил английский – тоже главным образом в постели. Когда Франция вынуждена была уйти из Индокитая, пришлось убраться и Боннети.
Его назначали на ответственную должность директора героиновых фабрик в южной Франции, располагавших одиннадцатью тайными складами в Марселе. С его приходом производительность труда выросла на 11, 78 процента.
Он стал уважаемым человеком, Шарлем Бонне, для публики – владельцем парфюмерной фабрики. С ним считались политики, у него появились друзья в Северной и Южной Америке, самолет и игорный клуб. Наконец, его очень ценили крестные отцы Сицилии.
Метрдотель отвесил ему поклон, когда он вошел в ресторан. Бонне подошел к столику, за которым его ожидал капитан Хантингтон. Они обменялись рукопожатием.
– Итак, мы вновь встретились, – заметил Бонне.
– Извините, что не позвонил раньше, – сказал капитан, – я заказал этот столик сегодня утром из Лондона по телефону.
– С едой ничего не случится из-за того, что она заказана по телефону из Лондона, если ее приготовили в Париже, капитан Хантингтон.
Первым блюдом шло жаркое из оленины. Оленина в это время года была редкостью, ее доставили из Швеции. Оба ели молча, запивая еду «Мессо-Бланьи» 1961 года. Когда с жарким было покончено, Бонне сказал:
– Я был удивлен, когда моя дочь позвонила, еще больше я удивился, когда она попросила, чтобы я встретился с вами.
– Очень интересно.
– Как она себя чувствует?
– Отлично.
– Я рад. Передайте ей привет, и от сестры – тоже.
– Сестра?
– Да, близняшка. Они очень различные по характеру, но внешне – как две капли воды. Клер сейчас в Австралии. Что же вас побудило искать этой встречи, капитан?
– Близнец… Надо же! Ну ладно, – он представил себе двух одинаковых Ивонн, – Как бы вам это объяснить? Когда мы с вами впервые встретились, мсье Бонне, я сразу же оценил ваши авторитет и вес. Сейчас я в них нуждаюсь.
– Вы собираетесь закупить партию духов – Бонне удивленно поднял брови.
– А, так вы еще и духами занимаетесь?
– Именно этим я и занимаюсь, и на этом заработал свои имя и капитал.
– В общем так, мсье Бонне: мне нужно некоторое количество опытных людей вашего круга, согласных разделить со мной десять миллионов франков.
– Неплохо!
– Еще бы.
– А что это будет за работа? Она должно быть очень опасна, иначе зачем платить так много?
– Я думаю, что большую часть опасности можно будет благополучно избежать.
– Все это звучит так, будто вы предлагаете мне ограбить банк, – сказал Бонне, – Где еще можно взять десять миллионов франков?
– Вино.
– Вино перед вами, – Бонне наполнил бокал капитана светлым «Бланьи».
Капитан сделал глоток.
– Великолепно. Я бы сказал, королевское вино!
– Так что же, если не банк?
– Восемнадцать тысяч ящиков прекраснейшего вина. Наша доля десять миллионов франков.
Бонне отодвинул от себя седло молодого барашка.
– Вам потребуется целая армия, чтобы только погрузить его.
– Нам потребуется восемнадцать неквалифицированных рабочих, двое опытных механиков, двое исполнителей, два грузовика, восемнадцать автопогрузчиков, три транспортных линии, четыре комплекта переносных радиостанции, двадцать семь футов нейлонового шнура, два мотка трехдюймовой липкой ленты, девять телефонных номеров, один шприц, два тяжелых трейлера «Мерседес», четверо автомехаников и кое-что еще по мелочи, что я могу достать сам.
