Ричард Кондон - Аригато
– Но хоть эта комната безопасна? – спросил капитан.
– Дружище! Все комнаты в мире прослушиваются, и с этим ничего не поделаешь. Прослушиваются даже школы и церкви. Но мы сейчас собрались говорить не о государственном перевороте, а всего-навсего о каком-то ограблении во Франции. Мою клиентуру это мало волнует.
Капитан представил себе лицо Папочки, дядюшки Джима, дядюшки Пита, Гарри и Ларри, прослушивающих пленку с записью их разговора – где он сообщает, что намерен украсть вино на сумму 2. 000. 000 фунтов стерлингов.
– Может быть, нам лучше поговорить в машине? – спросил он.
Гэс рассмеялся.
– Я пошутил. Эту комнату прослушать невозможно. Она оборудована по особому заказу, ее делали ребята из ЦРУ, и мне это обошлось в сорок две тысячи фунтов. Ты знаком с ЦРУ?
– Это – мой секрет.
– Дело твое, но они серьезные ребята. Значит, каковы твои условия?
– Не спеши, Гэс. Я тебе все объясню, и ты разработаешь способ украсть лучшие вина Франции.
Гэс изменился в лице. Он приобрел серьезный, профессиональный вид, как хирург перед операцией. Голос стал низким, глаза внимательными.
– Все это можно сделать, Колин. Это ограбление реально. Я вчера вечером сорок минут размышлял над этим делом и понял, что оно надежно. В интересах этого проекта я готов использовать свои компьютеры. Ты должен предоставить команду профессиональных преступников. Мы сделаем это с тобой, Колин, я в этом уверен.
– Я тоже в этом уверен, Гэс.
– С моей точки зрения, опыта нашим преступникам не занимать. И тем не менее, тюрьмы переполнены, не так ли? Поэтому надо подходить к делу по-научному. Наша «Кембриджская Корпорация» для того и существует.
– Замечательно, – ответил капитан.
– Мы действительно можем это осуществить.
– Каким образом?
– Ты знаком с компьютерами? – спросил Гэс.
– Нет. У меня, конечно, были компьютеры на борту «Генти», но там я просто давал команду, и операторы все делали.
– Я хотел бы, чтобы ты увидел компьютеры в работе. В них нет ничего таинственного, ты это скоро поймешь. Просто в них вводится определенная информация, и они обрабатывают ее. Проще говоря, мы сообщаем им, сколько бутылок вина нам нужно украсть, сколько весит каждая бутылка, сколько весит ящик и каковы его габариты, какие имеются пути подхода и отхода, какова система охраны, температура хранения, примерные рыночные цены на товар и прочие данные, а потом начинаем задавать конкретные вопросы. Например: как нам вывезти оптимальное количество ящиков вина за минимально короткий отрезок времени? И так далее. Ты будешь давать информацию, а я – вводить ее в компьютер. Я скажу тебе, какая информация требуется, а ты ее достанешь. Чем полнее будет предварительная база данных, тем точнее будут ответы. Я составлю список вопросов таким образом, чтобы ничего не упустить из виду. Я смоделирую различные варианты. Я подготовлю подробные инструкции для привлекаемого криминального контингента и определю его количество. Нам необходимо свести его к минимуму – на этот счет у меня есть свои идеи. Это позволит нам рассчитать наши накладные расходы до последнего фартинга. Мы рассчитаем также продажную стоимость каждого ящика. Это все поэтапный процесс, ты понимаешь меня? Компьютеры и я – мы будем думать вместе, и я буду руководить их мыслительным процессом. Я уже провел предварительные исследования и убедился, что это возможно, – он встал, – идем, я познакомлю тебя с компьютерами, которые научат тебя, как украсть вина на два миллиона фунтов.
Они вошли в большой зал Аксельрод-Хаус, который когда-то был назван самым прекрасным не только в Англии, но и во всей Европе. Здесь все оставалось таким, каким было в елизаветинские времена – отделка, гобелены, ковры – если не считать некоторых новшеств, произведенных Шюттом. Они шли между рядами электронных машин и шкафов с внешней памятью на магнитных носителях. Коммандер Шютт любовно сказал:
– Эти машины могут общаться друг с другом. Они обмениваются информацией с невероятной скоростью. Они способны обрабатывать информацию объемом двести пятьдесят миллионов килобайт в секунду. Все, что хранится в их памяти, может быть мгновенно извлечено оттуда. Нам больше не нужна армия клерков, копающихся в пыльных досье. Все это делают машины: для себя и для своих хозяев. Одна из этих замечательных машин может ставить диагноз для сорока одной тысячи больных одновременно, примерно по одной тысяче различных заболеваний. Они могут переводить все научно-технические журналы по всем отраслям знаний из России, Японии, США, Китая и Германии, вести непрерывный учет деятельности двух миллионов различных фирм и компаний, а также всех армий мира, рассчитать их потенциал, вероятные перспективы развития, запросы и потребности в вооружении и технике. Они могут регулировать дорожное движение во всех крупных городах мира, направлять баллистические ракеты, определять биржевые курсы. Они готовят ежемесячно около одного миллиона различных справок, сводок и других документов!
– О, Боже! – протянул капитан восхищенно.
– Именно так, Колин! Мы имеем в их лице одновременно и доброе божество, и уникальное орудие для установления диктатуры.
– Слава Богу, – сказал Колин, – что никто из диктаторов прошлого не имел ничего подобного.
Дни и ночи они проводили вдвоем у пультов ввода информации, работали, засучив рукава.
– Общая площадь хранилища, – говорил Колин, – два миллиона семьсот тысяч квадратных футов. Там хранятся все сорта местных вин, строго классифицированных по годам.
Пока Гэс вводил информацию, Колин закурил длинную сигару и наполнил стакан из бутылки «Поммери», стоявшей в ведерке со льдом.
– Общая вместимость – около трех миллионов бутылок и порядка двадцати тысяч бочек. Всего – около четырнадцати миллионов пятисот тысяч семидесяти пяти галлонов вина, которое фирма Крюза регулярно поставляет в сто одну страну мира.
Он достал из атташе-кейса две папки с документами и положил перед своим партнером.
– Файлы номер сорок один и сорок два. Здесь перечислены номера хранилищ самых ценных вин, с указанием названий и оптовых рыночных цен. Учитывая размеры одного ящика из двенадцати бутылок, а также разницу в размерах для бордо, бургундского и шампанского, и их вес, запроси свои машины, сколько ящиков мы сможем вывезти со складов Крюза с использованием минимума рабочей силы за сорок семь минут?
Шютт кивнул и заработал на клавиатуре ввода. Капитану показалось, что распечатка появилась немедленно после того, как Гэс кончил нажимать клавиши. Шютт прочитал распечатку:
– Два миллиона двадцать три тысячи четыреста бутылок, что составит восемнадцать тысяч шестьсот шестнадцать ящиков и две трети.
– Замечательно, – сказал капитан, – мы сможем получить в среднем пятьдесят пять фунтов за ящик.
– Чистыми?
– Да.
– Да ведь это же… миллион семьдесят восемь тысяч восемьсот восемьдесят фунтов, – он начал лихорадочно работать на клавиатуре ввода.
– Что ты делаешь?
Не переставая работать, Шютт ответил:
– Нужно подсчитать, как разделить эти деньги. Мы должны точно знать, во сколько нам обойдется эта банда преступников.
– «Обычная формула раздела добычи между профессиональными и непрофессиональными исполнителями, а также административным персоналом основывается на формуле раздела после ограбления германского золотого запаса в Баварии американскими военнослужащими в июне 1945 года. Эта формула наиболее универсальна, так как основана на формулировке международных соглашений о разделе груза с судов, спасенных в открытом море, между командным и рядовым составом».
– Какой деликатный вопрос! – заметил капитан.
– Воздержимся от суждений, пока не дойдем до конкретных цифр, – ответил Гэс.
– Продолжай.
– Значит, так: «… рекомендуется следующая формула раздела: для неквалифицированных работников – водителей, механиков, операторов автопогрузчиков и т. п. – твердая оплата в размере пяти тысяч фунтов каждому», – Шютт оторвался от чтения и посмотрел на капитана, – Черт подери, не многовато ли за сорок семь минут работы?
– Да, пожалуй.
– Значит, восемнадцать неквалифицированных работников обойдутся нам в девяносто тысяч фунтов. Еще нужен один поджигатель средней квалификации. Оплата – ниже обычной, так как он должен получать удовольствие от самого поджога. Итого: поджигатель – семь тысяч пятьсот фунтов. Специалист по охранной сигнализации: десять тысяч. Самое главное – двое опытных преступников-руководителей. Их оплата – одна треть от общей суммы, – Шютт был вне себя, – это же просто ужас! Мы выполняем самую сложную работу, а два прохвоста со своими подручными получают львиную долю! Нет, об этом не может быть и речи! И еще вопрос: тот, кто купит у нас такую прорву вина, получит стопроцентную прибыль. Это просто нечестно.
