Сергей Самаров - Остров Вальгалла
Со стороны это все выглядело весьма профессионально. А эффект можно было и неспециалисту рассмотреть. Шумный выдох, прошедший по аудитории, говорил о том, что действия Счастливого оценены по достоинству.
– Ну что, Ратилов, учили вас в спецназе ГРУ таким вещам? – самодовольно спросил майор Счастливый.
– Мы это делали с простой веревкой, – сказал старший лейтенант. – Старались, чтобы веревка была пожестче.
– При жесткости она пластику потеряет, – заметил Вальцеферов.
– А здесь разве нужна пластика? – удивился Станислав. – Здесь как раз жесткость и нужна. Но веревка в любом случае это не палка и позволит сделать петлю. А жесткая веревка еще и кожу обдерет – и на руке, и на шее. Разница в том, что жесткая веревка позволяет завершать схватку чуть иначе.
– А с поводком справишься? – спросил майор.
– Не вижу сложности. Будет только мягче для противника. В остальном все то же самое.
– Продемонстрируй, если не хвастун.
Это был уже прямой вызов.
– Только мы все приемы рукопашного боя отрабатывали в полном контакте и на полной скорости действия, – предупредил старший лейтенант.
Вальцеферов недобро ухмыльнулся.
– Значит, ты предлагаешь бить тебя в полную силу?
– Конечно. Иначе как научишься?
– Ну-ну… – пригрозил Вальцеферов. – Нож, пусть и пластиковый, бьет так, что может ребра поломать. Это специально сделано, чтобы боялись удара и работали внимательнее.
– Я понимаю. Мы работали с такими ножами.
– Выходи, – предложил Счастливый, протягивая поводок.
Проводить мягкие показательные выступления старший лейтенант был не обучен. Служба в спецназе ГРУ, даже не боевая, а учебная, тоже была организована жестко, без жалости к себе и к условному противнику. И он не видел причин, по которым ему следовало проявлять жалость к милиционерам.
Сначала следовало опробовать поводок на прочность. Тот оказался прочным, хотя и излишне мягким. Вальцеферов, встряхнув своими мощными руками, сделал скользящий шаг в одну, потом в другую сторону, но не стал делать обманных движений, как в случае с майором Счастливым, который эти движения уже знал, а ударил сразу на скачке. Ратилов точно так же, скользящим шагом, уступил пространство перед собой, сдвинувшись не назад, как сдвигалось бы большинство, а вбок от руки Вальцеферова. Он сделал захват петлей, затем чрезвычайно быстрым движением вытянул перед собой свободный конец поводка и почти одновременно нанес несильный удар локтем в голову, заставляя подполковника самого лечь шеей на поводок. Это был даже не удар, а толчок, но уже одно движение локтя, не оставшееся незамеченным, заставило Вальцеферова сделать инстинктивную попытку отклониться, призванную если не увернуться, то хотя бы смягчить удар, и эта попытка была для него губительной. Петля тут же захватила шею, Ратилов оказался у подполковника за спиной, сделал еще один захват, теперь уже рукой за камуфлированную рубашку, чуть-чуть присел и, вытягивая на себя подполковника, как собаку, бывает, тащат на поводке, взвалил его себе на спину и резко выпрямился. Вес у подполковника был около девяносто килограммов. Он, перевалившись всем корпусом через спину старшего лейтенанта, упал боком на печень. Такое падение Станислав создавал сам, уже на лету подправляя тело Вальцеферова в нужном направлении.
Удар в печень, равно как и удар печенью обо что-то, в первый момент не чувствуется. Это особенность печени, которая не сразу воспринимает боль, а только через пару-тройку секунд. Подполковник попытался уже было встать, но снова упал и на несколько секунд потерял сознание от боли…
Глава 5
1
– Кажется, сегодняшняя лекция закончена, – сказал майор Счастливый, когда вместе со Станиславом помог Вальцеферову подняться с пола и сесть на стул.
– Напрягите пресс, – посоветовал старший лейтенант. – Это помогает при ударе в печень. Через полчаса обо всем забудете.
Подполковник лениво и с раздражением отмахнулся. Он явно не ожидал такого эффективного приема от, как он считал, бывшего солдата-контрактника. И вообще считал, что такого, как он, подготовленного офицера ОМОНа никому из курсантов вывести из боевого состояния не удастся. В чем теперь, видимо, разуверился.
Прошло не меньше минуты, прежде чем подполковник смог нормально говорить.
– И что я, дурак, про того азербайджанца не вспомнил… – посетовал он.
– Надо было вспомнить, – сказал майор, показывая, что он в курсе событий.
Да и как ему не быть в курсе событий, если он был за рулем машины, которая отвозила наемного убийцу к дому Ратилова.
Самому Станиславу хотелось неназойливо сказать о разнице в подготовке между бойцами ОМОНа и спецназа ГРУ, где вообще не признают условности рукопашного боя и все тренировки проводят в полном контакте, что учит не только нападать, но и защищаться от сильного противника. Не захочешь быть изуродованным, научишься защищаться. Метод жесткий, но дающий свои плоды.
– Пожалуй, лопаткой я с тобой фехтовать не буду. – Вальцеферов даже сумел пошутить, из чего можно было сделать вывод, что он человек крепкий и быстро возвращается в обычное состояние.
– Продолжать занятия будем или тебе отдохнуть требуется? – спросил майор Счастливый.
– Я пока посижу, а ты продолжай теорию. Да… Уголки… Садись, спецназовец, постараюсь больше тебя для демонстрации не привлекать. Если только…
– Что, если только? – переспросил Станислав.
– Если только ты не пожелаешь показать какой-нибудь удар ногой.
– Самый лучший удар – пинок между ног. Или коленом в печень. Это эффективно и безотказно. Все остальное – удел каратистов, а карате лучше рассматривать только как вид спорта, но вовсе не как руководство по рукопашному бою.
– А ты бы мне ногой в голову ударить не хотел?
– Маваши-гери или мае-гери?
– А что это такое?
– Мае-гери – прямой удар ногой. Маваши-гери – круговой удар ногой.
– Прямой мне не нравится. Лучше круговой.
– А зачем?
– Чтобы я руку подставил, – подполковник поднял руку.
– От такого удара лучше уходить или ставить блок двумя руками, – посоветовал старший лейтенант. – От одной руки толку будет мало.
– Двумя руками мне будет трудно ногу сломать. Майор, объясняй…
Подполковник начал расстегивать рукав.
– Я объясню, – пообещал Счастливый. – Если вы куда-то собираетесь и знаете при этом, что возможны какие-то осложнения с известными или же неизвестными вам людьми, осложнения эти могут перерасти в драку, – вы, как я уже говорил, можете положить в карман цепочку-ошейник для собаки или собачий поводок. Это хорошо против ножа. Чуть позже, на чисто практических занятиях, мы научим вас защищаться поводком от любого удара. Технология защиты та же самая, что при обороне от ножа, и эффект тот же самый. А спецназовец обучит вас завершающему броску. Тот же поводок способен защитить и от каратиста, бьющего ногой в лицо. Но это далеко не все. В массовой драке долгое тесное соприкосновение с одним противником дает возможность другим нанести удар. И потому следует уметь использовать как против ударов ногой, так и против размашистых ударов рукой другие способы. Вот подполковник Вальцеферов сейчас продемонстрирует вам такое приспособление, которое можно изготовить своими руками за короткий срок.
Вальцеферов закатал рукав до локтя и показал всем свое предплечье, на запястье и ближе к локтю стянутое эластичными бинтами, а между бинтами, прикрывая кость, был проложен легкий алюминиевый уголок.
Счастливый продолжил:
– Алюминиевый уголок не сильно утяжелит вам руку. При этом он имеет прочное и острое ребро жесткости, достаточное для того, чтобы переломить об этот уголок любую кость. Продается во всяком хозяйственном магазине. Эластичный бинт продается в любой аптеке. Уголок распиливаете под свою руку, накладываете на бинт и бинтом же крепите. Нога или рука при попадании в этот уголок ломается сразу. А остальное уже зависит от вас, будете вы добивать инвалида или нет. Сам уголок позволяет наносить удары-отмашки и прямые локтевые удары в голову. Жесткость этих ударов будет превосходить удар хоть рукой, хоть ногой. В принципе такой удар будет почти равнозначен удару кастетом, но если вас задержит милиция с кастетом в кармане, даже если вы не успели применить его, вас ждут неприятности. А против уголков на предплечье никто возразить не сможет. Вы даже имеете право отказаться от дачи объяснений. Нравится вам носить уголки, и все тут.
Вальцеферов не без труда встал. Видимо, его состояние после соприкосновения правым боком с полом было не самым лучшим. Ратилов внимательно смотрел на подполковника. Вальцеферов не знал, как трудно было старшему лейтенанту сдержать себя и не довернуть корпус при броске еще на пятнадцать градусов. В этом случае подполковник одновременно ударился бы о пол и затылком. А это гарантированное сотрясение мозга с возможными тяжелыми последствиями.
