Александр Ольбик - Промах киллера
Опустив винчестер на землю, я прислушался. Позади светился и шумел аэропорт, впереди чернело шоссе, и я смотрел на него и молил Бога, чтобы на заправку не повернула ни одна машина. Правда, где-то со стороны Риги маячили фары, но далеко, и все же мне предстояло потягаться с ними в скорости.
Пригнувшись, я рванул через дорогу и через пятнадцать-двадцать секунд добежал до железобетонного обруча, ограждающего станцию, и перемахнул через него. В левой руке были зажаты «шайбы», которые я и прикрепил к каждой второй колонке. Они плотно, словно жевательная резинка, соединились с металлом, как будто ждали этого воссоединения целую вечность.
Я вернулся под елочку и стал разбирать винчестер, ощущая во всем теле легкую дрожь, но не от страха за свою жизнь — от предвкушения. Пока я упаковывал карабин, подкатила какая-то машина и, тормознув, приглушила мотор. Возможно, те, кто в ней находился, ломали голову — куда же подевалась заправочная станция? Все было покрыто мраком и наплывающим туманом.
Я легко мог догадаться, что на станции уже подняли тревогу и сюда мчатся все, кому не лень, — начиная от пожарных и полицейских и кончая какиминибудь мудаками, которые замещают Заварзина.
Машина тронулась с места и унеслась в сторону Юрмалы. Я вспомнил Велту и ее неунывающего брата. Наверное, будь он со мной, потирал бы от удовольствия руки и нес что-нибудь веселенькое.
Я указательным пальцем нащупал кнопку и, задержав дыхание, плавно на нее надавил.
Время в такие мгновения останавливается.
Мне стало мерещиться, что что-то не сработало и все мои труды пошли насмарку. Неужели, подумал я, Рэму повезет больше, чем мне?
Но нет, судьба неотвратима.
Вспышка, на доли секунды обогнав звук, взметнулась так высоко, что осветила ослепшие от моих пуль прожектора. Одновременно в воздух взметнулись три колонки и сразу же от взрывной волны с места сорвались и те, которые были рядом.
Пламя неистово бушевало и прихотливо извивалось, словно живое существо. Оно все теснее и теснее прижималось к строениям.
Через минуту все кружилось в бешеном омуте. Я видел, как из помещения, где недавно светились окна, выскочили люди и стремглав бросились в темноту.
То, что еще пять минут назад было ультрасовременной заправочной станцией, превратилось в сплошную доменную печь.
Видимо, где-то за строениями находились запасные резервуары, ибо пламя в том месте тоже взметнулось вверх огненным фонтаном. Оно неистовствовало и гудело. «Ты сам на это напросился», — послал я мысленный привет Заварзину и, подхватив сумку, быстрым шагом направился в сторону аэропорта.
Минуя длинный холл с очередями к регистрационным стойкам, я попал в помещение, где тянулись ряды автоматических камер хранения. С трудом найдя пустую ячейку, я засунул туда свои вещи и опустил в щель жетон. Потом вернулся к машине и поставил на капоте, дверцах и багажнике свои контролки.
Кругом было спокойно, и я неспешным шагом направился к остановке, откуда последний автобус уходил без десяти час.
Я сел на лавку и стал вместе с другими пассажирами терпеливо ожидать двадцать второй номер. Без конца сновали таксисты, они все время выясняли отношения с кем-то и между собой. Особенно навязывались тем, у кого большой багаж.
Кто-то громко рассказывал о взрыве на бензозаправочной станции, и по версии рассказчика получалось, что к станции подъехала белая «девятка», из которой вышли трое мужчин, и они-то и закидали ее гранатами.
Автобус шел по расписанию, и примерно через десять минут я уже был в районе вокзала Засулаукс. Проезжая по Задвинью, мы, пассажиры, наблюдали багровое зарево, полыхавшее над кронами деревьев.
Я вышел на остановке за Калнциемским мостом и едва успел на последнюю электричку.
Погода стояла, как на заказ, и я, выйдя из электрички, подошел к Лиелупе и окунул голову в реку. Потом долго сидел на бетонном мыске, любуясь звездным небом.
Среди полного спокойствия встает ужас, нигде нет причин для смятения, а беды налетают, откуда мы их меньше всего ждем.
Перед тем как закрыть глаза, я попрощался со своим винчестером. Я пожелал ему спокойной ночи в его новой железной колыбели…
На берегу моря слышался женский смех и приблатненный голос Шуфутинского: «Гоп-стоп, у нас пощады не проси, гоп-стоп, и на луну не голоси, а лучше вспомни ту малину и Васькину картину, где он нас с тобой прикинул, ну точно на витрину… В общем, не тяни резину, я прощаю все. Кончай ее, Сэмен».
Музыка была ритмичная, под нее хорошо по пьянке расслабляться, особенно если завтра не сулит ничего неожиданного, в духе песни.
Глава девятая
Утром на журнальном столике в холле я увидел свежий номер газеты «Вести “Сегодня”» с любопытным сообщением на первой полосе. Под рубрикой «В последнюю минуту» была помещена небольшая заметка: «Что это — война мафий или ее пролог?» Текст, набранный мелким шрифтом, ничего нового мне не открыл. В корреспонденции говорилось: «В двенадцатом часу ночи была взорвана бензозаправочная станция СП „Астор“, принадлежащая небезызвестному Заварзину и его датскому компаньону Л. В настоящий момент г-н Заварзин находится в следственном изоляторе по обвинению в рэкете и других преступлениях. Как нам заявил начальник криминальной полиции, взрыв произведен с помощью какого-то неизвестного устройства большой разрушительной силы. Ущерб оценивается в два с половиной миллиона долларов, и хотя станция была застрахована, есть мнение, что возмещение убытков может не состояться ввиду плохой охраны этого коммерческого предприятия. Вице-президент страховой компании заявил, что вместо пяти видеокамер работали только три… Не было на станции и специальной охраны, что также отражено в договоре между фирмой „Астор“ и страховой компанией. Следствие по возбужденному уголовному делу будет вести прокуратура Латвии. Это первый такой мощности взрыв после известных терактов, которые были осуществлены в Латвии в конце 90-х и начале 91-го года и приписывались рижскому ОМОНу ».
Я не поленился и почитал то, что появилось в газете «Час». «Мафиозная фирма получает нокаут» — заголовок. В тексте выделены четыре строки: «Если это начало, то не превратится ли Латвия в новую Северную Ирландию? Там тоже начинали со взрывов бензоколонок… После такого фиаско фирма „Астор“ вряд ли сможет продолжать свою деятельность…»
Я не испытывал абсолютно никаких эмоций. Мне хотелось немедленно напиться. Я вернулся в номер и достал из холодильника бутылку водки. Трясущимися руками сковырнул пробку и приложился к горлышку. Горечь, обжигающая гортань, доставила несказанное удовольствие. Закусив орешками, я стал ждать первой волны кайфа. Это великое мгновение, когда опустошенность сменяет ни с чем не сравнимая комфортность. Однако после второго, последнего, глотка ноги помимо воли понесли меня вниз — на главную улицу. Плотным потоком по ней шла разношерстная толпа новых богачей, чтобы в фирменных шмотках выпендриться друг перед другом.
Возле бывшего кафе «Йомас» наяривал самодельный квартет: накрашенная увядшая, словно пожухлый пион, блондинка пела ретро. Сидевшие на каменном бордюре столь же траченные молью музыканты вдохновенно аккомпанировали своей примадонне. Все было ладно и ненавязчиво.
Я подошел к ним и кинул в раскрытую сумку пятилатовик. И этот мой широкий жест не остался незамеченным. Музыка тут же прекратилась, и мужик, терзавший гитару, поинтересовался, что бы я хотел услышать. Мне было грустно на все это смотреть, и я заказал танго Строка «Голубые глаза».
Я пошел дальше, а вслед неслась забытая, но по пьянке такая трогательная мелодия.
Где-то в районе улицы Конкордияс я свернул направо, и ноги понесли меня на телефонную станцию. Нестерпимо захотелось услышать голос Велты.
Купив на десять латов жетонов, я зашел в кабину и принялся набирать номер. До чего же это было муторно: жетоны в темной кабине то и дело проскакивали мимо щели, и я, ползая на карачках, искал на полу металлические кругляши.
И все-таки каким-то чудом дозвонился. Трубку сняла Велта. «Але, але», — я ее слышал, но молчал. Потом спросил: «Как вы там… что нового?» Мне хотелось говорить и говорить, но язык не повиновался.
— Это вы? Максим, откуда вы звоните? Говорите громче…
— Из… Звоню из преисподней, — я сделал паузу. — В общем, здесь неплохо — музыка, толпа и…
— Мы с Гунаром читали газеты… Не знаем, что и думать…
Моя пьяная голова хоть и была в дурмане, но на эту подачу не отреагировала.
— Как там у вас насчет ремней безопасности? — вместо ответа спросил я.
— Пока без изменений… Мы стараемся не выходить из дому. Я все женские заботы свалила на Гунара, но ему скоро в рейс…
— В какой еще рейс? Все рейсы пока по боку… Мне кажется… — мой язык безнадежно заплетался, и не потому, что я был пьян, нет, я разом протрезвел, а потому, что хотелось говорить не о том. Мне хотелось сказать ей все. Но я не мог подобрать слов. — Я еще позвоню. Гунару привет и скажите, что у меня все о'кей.
