Сергей Самаров - Умри в одиночку
Идущий впереди Берсанака резко присел – и сразу же сдвинулся на пару метров в сторону, чтобы укрыться за кустом. Полковник, хотя и думал совсем о других вещах и ушёл мыслями от существующего положения, в ситуацию включился сразу и повторил маневр, только к нему ближе оказался куст по другую сторону тропы, и потому он оказался в шести метрах от Гайрбекова. И сделал это так быстро и ловко, что ни о какой помехе со стороны раненой ноги говорить не приходилось. Он даже не сразу вспомнил про ногу и вспомнил-то только тогда, когда уже за кустом почувствовал, что после резкого движения по бедру под штаниной потекла струйка свежей крови. Любая повязка на бедре держится плохо, если только повязкой всё бедро не покрыто. Но такую повязку делать нельзя, потому что она будет мешать передвижению. Полковник нашёл выход из положения в креплении повязки с помощью эластичного бинта, но эластичный бинт в аптечке был единственный, уже пропитался кровью и стал жёстким. Такой бинт ногу натирает и ещё больше затрудняет движение. И пластырем рану заклеить было невозможно. Под пластырь требовалось наложить большой тампон и ещё пару тампонов рядом, потому что сама рана была большая по площади. Подходящего по размерам куска пластыря в аптечке не было. Берсанака заказал пластырь и бинты Бекмурзе Бисолатову, но с непременным условием не пользоваться аптечным пунктом в своём селе, чтобы не привлечь к себе ненужное внимание. Бекмурза с головой дружит, как говорят здесь, в России, и по телефону заказал необходимое брату, который вот-вот должен приехать из Москвы. И Док Доусон ждёт этого приезда. И по этой причине тоже, и по основной…
– О! – коротко сказал Берсанака, привлекая внимание полковника.
Док вопросительно поднял подбородок.
Гайрбеков несколько раз ткнул пальцем воздух, показывая направление. Полковник приподнял голову, но ничего не увидел. Тогда сместился чуть в сторону, где кусты стояли плотной группой под большой развесистой лещиной, пусть и лишённой в это время года листвы, но перед кустами, такими же голыми, как и лещина, стояло несколько молодых елей, которые создавали хорошее убежище для наблюдателя. Там уже можно было осторожно, чтобы не демонстрировать движение, способное привлечь посторонний взгляд, встать в полный рост.
Да, с этой точки Док Доусон хорошо рассмотрел, как по поперечной их направлению тропе неторопливым стабильным бегом передвигается группа военных в пятнадцать человек. Это были не «краповые береты», о присутствии которых в этой местности уже было известно. Полковник и из теории уже хорошо знал, кто такие «краповые», и даже пару дней назад наблюдал со стороны в бинокль, как эти парни устраивают на дороге проверку проезжающим машинам. Но появление в зоне поиска новых сил опять подтверждало предположение полковника о том, что русские спутники работают и sim-карты Гойтемиру с Берсанакой пришлось выбросить не зря. Это определённо кто-то прибыл по их души и ищет именно их.
Пригнувшись, Док перебежал тропу, чтобы оказаться рядом с чеченцем.
– Что скажешь?
Берсанака приподнялся и с минуту молча наблюдал за передвижениями военных.
– Так… Последний остановился… Занимает позицию… Значит, где-то раньше оставлен другой… И третий… Они кольцо оцепления выставляют…
– Что я говорил! – полковник словно бы даже рад был такому повороту событий. – Нас засекли в блиндаже. Спутник засёк… И сейчас туда двинут. И обкладывают холм со всех сторон. Наверняка с противоположной стороны то же самое. Не успели проскочить…
– А нам и не надо… – усмехнулся невозмутимый и совершенно не обеспокоенный Гайрбеков.
– А что нам надо? – с любопытством переспросил Док Доусон, понимающий, что у проводника есть что-то на уме.
– Они же не знают, что здесь раньше цепь укреплений проходила. А я их все знаю как свою ладонь. Мои бойцы их строили. Вернее, строили пленные, а мои парни за пленными присматривали. Пленных потом расстреляли, рассказать было некому… А укреплениями воспользоваться не пришлось. Не успели… Собирались здесь концентрировать силы, а федералы по джамаатам всех перехватили и собраться не дали…
– И что?
– Мы посидим в нижнем блиндаже. А потом посмотрим… За мной…
И, повернувшись, гусиным шагом двинулся в обратном направлении.
Чечен командовал. Но в таком положении ему и необходимо было командовать. Берсанака был в курсе ситуации, а Док нет. И полковник подчинился без сомнений, как и положено подчиняться проводнику.
Вот при передвижении гусиным шагом рана на ноге действительно мешала. И почти сразу начала кровоточить, потому что располагалась она как раз на четырёхглавой мышце бедра, а именно эта мышца наиболее напрягается при гусином шаге. Кровь по ноге потекла обильнее и уже промочила штанину так, что при касании рукой на пальцах оставалось красное пятно. Это уже было плохо, хотя боли полковник не испытывал, только простой дискомфорт. Но кровь вскоре могла начать капать, а капли крови – это следы, которые обычно бывает трудно убрать. И сделать перевязку поверх штанины при передвижении гусиным шагом невозможно. Для перевязки следует хотя бы ногу вытянуть.
Но пробираться так пришлось недолго. Гайрбеков вскоре свернул в сторону, где можно было за камни спрятаться. Правда, здесь пришлось на четвереньках передвигаться, чтобы из-за камней не высунуться и не подставиться под взгляд солдат. Но такой способ передвижения, при всей своей утомительности, был для полковника более предпочтительным, чем передвижение гусиным шагом, потому что здесь уже не шло напряжения на раненую мышцу.
Берсанака остановился и сел прямо на сырую землю, осмотрелся.
– Где-то здесь… – хрипло прошептал он. – Три года уже здесь не был. Травой поросло… Сразу и не сообразишь… Да… Вон тот камень…
Он сдвинулся ниже, остановился рядом с полковником, потянулся и сунул руку в неширокую щель между двух камней.
Полковник смотрел внимательно. Он был хорошим разведчиком, хотя и не армейским. Армейские разведчики лучше видят скрытые убежища, чем офицеры ЦРУ, которым иные задачи ставятся. Но всё же что-то и Док Доусон умел. Но он ничего не обнаружил. Разве что определил на большом камне какое-то тёмное пятно. Возможно, здесь когда-то очень давно, может быть, даже несколько лет назад, пролили масло, и масло в камень впиталось. Сверху села пыль, но пятно осталось. Если не знаешь, что искать, никогда не обратишь на это пятно внимания. И Док в очередной раз оказался прав. Берсанака надавил на какую-то кнопку, и зашевелился, приподнимаясь, именно этот большой камень. Но только зашевелился, не более.
– Вот, шайтан, аккумуляторы подсели… – пожаловался Берсанака. – Надави, Док…
Полковник надавил на камень, помогая ему сдвинуться в сторону. Это удалось без проблем, хотя внешне камень казался тяжёлым и неподъёмным.
– Туда… – показал Берсанака на открывшийся люк.
И первым спустил ноги, нащупывая лестницу. Полковник дал голове проводника скрыться, выждал ещё несколько секунд, чтобы не наступить Гайрбекову на уши, и тоже спустил ноги в темноту, отдающую плесенью и сыростью. Берсанака, как оказалось, был уже далеко и где-то внизу включил свет. Полковник ещё и середину лестницы не преодолел, когда сверху скрип послышался – Берсанака вручную привёл в действие привод, и механизм вернул камень в изначальное положение. Потом что-то громко щёлкнуло. Док догадался, что сработал блокирующий люк замок.
– Да здесь капитальное строение… – постучал полковник по бетонной стене, словно проверяя её толщину. – Для чего это строили?
– Строили по приказу Масхадова. Он боялся применения бомб объёмного взрыва. Ему показали видеозапись взрыва такой бомбы в Дагестане, когда Басаев захватил там несколько аулов. Одним взрывом было уничтожено полторы сотни наших парней вместе с аулом Тандо и местными жителями…[8]
– С местными жителями?
– Это было ваххабитское село. Там нас полностью поддерживали. Пролетел самолёт, сбросил бомбу, и всё село накрыло одним взрывом… Масхадов очень боялся, что его накроют, и приказал строить себе и своему правительству убежище. Его назвали Берлогой… Как будто специально для меня, но название не я придумал. Но сам Масхадов укрыться здесь не рискнул, потому что потерял к тому времени всю территорию Ичкерии. Он надеялся, что часть всё же будет подчинена ему, но не получилось…
– А кто об этой Берлоге знает?
– Единицы… Я в их числе… Федералы не знают… Они знают другое такое же, строилось в другом районе, и одному рабу из строителей тогда удалось бежать. Он и сдал… Здесь ни рабов, ни солдат не выпустили… Верхний блиндаж тоже входит в систему, но он изолирован… Блиндаж пусть обнаружат – там sim-карта. Сюда никак не доберутся. Здесь много проходов и много выходов. И есть где спрятаться, и есть куда уйти в крайнем случае… Плохо только то, что отсюда нет обзора. Есть только несколько наблюдательных окон, но они мало что дают. В одном окне стационарный ПНВ.[9] Позволяет оценить обстановку…
![Сергей Калашников - Последний полёт Баклана [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
