Максим Шахов - Непрощенный
54
– Ты это, не дуркуй, Лизавета! – негромко, но отчетливо сказал Моня. – А то я могу и того…
Тут Моня красноречиво потер костяшки пальцев.
– У-у-у! – завыла Лизавета, как волчица на Луну. – Ы-ы-ы!
Отпустив торговца, она с опущенными плечами побрела к выходу из палатки.
– Ну и не надо! А-а-а! Без одежды обойдусь! Ы-ы-ы! Совсем!
Вой Лизаветы разносился на добрых полпавильона. У джинсовой палатки как-то почти мгновенно начала собираться толпа. Моня оглянулся. Лизавета же в этот момент протянула руку к своим очкам, как будто хотела их снять, чтобы утереть слезы.
– Да не трогай ты хоть их! – испуганно рявкнул Моня, шагнув в палатку и ухватив Лизавету за руку. – Ладно, блин! Покупаем!
– Ой, Монечка! Ой, зайчик! – без перехода зашлась от восторга Лизавета, повиснув на Мониной шее.
Тот с трудом дотянулся, чтобы открыть борсетку, и кивнул торговцу:
– Скоко?
– Патдесят дольлар!
– Точно, блин, что без трусов ходить придется! Токо нам со Шварцем! – пробормотал Моня, выуживая из пухлой пачки сотенную купюру.
– Монечка, пупсик! Это ж для тебя! Идем, я примерю, вот увидишь, тебе понравится!
Торговец с кислым лицом принял сотню баксов, но профессионализм взял свое и сдачу он протянул с вымученной улыбкой. Лизавета цапнула у него шортики на тремпеле и потянула Моню к примерочной кабинке.
– Да подожди ты, звезда! – буркнул тот, застегивая на ходу борсетку. – А то последние бабки посею!
Кащеев, припавший к щели между шторой и стенкой примерочной кабинки, сглотнул и невольно подался назад. Опознать его после двух пластических операций могли всего четыре человека в мире – Логинов, Шварц, Моня и Лизавета. И трое из них каким-то непостижимым образом оказались на этом вещевом рынке. А двое вообще шли к кабинке, в которой он прятался.
– Мать твою! – только и смог проговорить Кащеев.
В двух шагах от Шварца задумчиво смотрел на джинсы Сэм Мэтью с засунутыми в карманы брюк руками. Однако он ничем не мог помочь Кащееву, поскольку даже не догадывался, что происходит.
В этот момент торговец вдруг спохватился, вспомнив о находящемся в примерочной кабинке клиенте. Обогнав Лизку и Моню, он метнулся в угол палатки:
– Сычас-сычас!
Кащеев тут же расстегнул молнию на джинсах и развернулся спиной, приспустив брюки. Хозяин просунулся в кабинку:
– Ну чито? Карошь?
– Нет! – измененным голосом буркнул Кащеев. – Мне тот же размер, но потертые!
– Декотирован?
– Декотированные-декотированные!
– Сычас! – задернул штору хозяин.
Кащеев украдкой оглянулся.
– Там клыент! – извиняющимся голосом сообщил торговец.
– Ничего, мы подождем! Да, Монечка? – ничуть не расстроилась Лизавета.
Кащеев, словно затравленный зверь, оглянулся в кабинке и даже быстро прощупал ее заднюю стенку на предмет наличия потайных дверей. Однако, в отличие от чайханы, здесь ничего такого не было.
– Вот! – просунул в кабинку вторую пару джинсов хозяин.
Кащеев принял ее, повесил на плечо и начал медленно стаскивать первую.
– Монечка! – тараторила в двух метрах от него Лизавета, повиснув на Мониной руке. – А купальничек мы посмотрим, посмотрим, зайчик?
– Какой еще купальничек? У тебя ж их пять штук!
– Какие пять? Я ж только два с собой взяла!
– Ну?
– Да что «ну», Монечка? Они ж уже все старые…
– Какие, блин, старые? Какие старые? Ты ж их в этом году купила!
– Ну, зайчик, они ж уже неактуальные…
– А на фиг ты тогда неактуальные покупала?
– Так они тогда актуальные были, а теперь уже нет! Тенденции просто поменялись, зайчик!
– Какие еще, блин, «тенденции»?
– Модные, Монечка! Посмотрим, да? Посмотрим?
– Я тебе че, сын миллионера?
– Ну, Монечка!
– Что, «Монечка»? Ты знаешь, блин, скоко я за аренду яхты отвалил?
– Ну, зайчик!
– А мне этот долбаный собес еще и пенсию никак не может пересчитать как инвалиду детства! Короче, меряем эти шорты, и все! Сваливаем!
Хозяин заглянул в кабинку.
– Ну чито? Эти карошь?
– А декотированные, но с брюками есть?
– Фулигане?
– Да, хулиганы!
– Сычас!
– Ну чего, блин? Скоро? – обратился к хозяину Моня.
– Клыент джинс выбрат нэ можит! – извиняющимся голосом сообщил торговец, трусцой отбегая от кабинки. – Сычас-сычас!
– Твою мать!
– Монечка, давай тогда пока сходим на купальники глянем! Одним глазком! А?
– У меня денег нету! Пока пенсию пересчитанную не получу, лавочка закрыта!
– Так мы просто посмотрим, Монечка! На тенденции! Чего тут зря торчать?
– Ладно! Эй! Мы скоро вернемся эти долбаные шорты мерять!
– Карашо-карашо! – подлетел к кабинке хозяин и сунул Кащееву в щель джинсы-«хулиганы».
Тот взял их, но даже не стал расстегивать. Немного выждав, Кащеев подался к стенке и выглянул. Моня с висящей на его руке Лизаветой уже сворачивал в проход из джинсовой палатки. Посторонившийся с пакетами Шварц собирался двинуться за ними. Сэм Мэтью вроде как рассматривал товар в палатке напротив, на самом же деле косился на примерочную кабинку. Странная задержка в ней Кащеева явно насторожила диверсанта.
Кащеев прикрыл штору и, поспешно надев первые джинсы, привел одежду в порядок. Потом посмотрел на брюки, принадлежавшие кому-то из сотрудников АНБ, и решил на всякий случай их все же забрать. Еще немного выждав, он распахнул штору. Не дав подскочившему хозяину и слова сказать, Кащеев открыл портмоне:
– Я все-таки эти возьму! Сколько?
– Сорак пят!
– Держи! Сдачи не надо! – ткнул Кащеев торговцу пятьдесят баксов и сунул портмоне в карман.
– Спасыба! Насытэ на здаровье!
Сэм Мэтью окинул вынырнувшего в палатку Кащеева пристальным взглядом. По его виду он понял, что что-то не так. На всякий случай Мэтью вытащил руки из карманов и незаметно оглянулся.
Кащеев, косясь в сторону, в которой скрылись из вида Моня, Лизка и Шварц, подошел к своим пакетам. От Мэтью это не ускользнуло, и он как бы невзначай сделал несколько шагов, сместившись в ту сторону.
Кащеев вытащил из-под мышки свернутые старые штаны, сунул их в один из пакетов и кивнул хозяину:
– До свидания!
– Всего карошь!
55
Нырнув в темную комнату, Логинов кивнул Плотникову, чтобы тот пошел подышать свежим воздухом. После этого Виктор посмотрел на монитор и на его лице вдруг возникла торжествующая улыбка. От Плотникова это не ускользнуло. Остановившись, он оглянулся и тихо спросил:
– Что, он?
Логинов приложил палец к губам и вытолкал Плотникова в коридор. Однако, несмотря на стоящую в затемненной комнате вонь, вернулся тот очень быстро. На мониторе компьютера все явственнее проступали черты лица заросшего бородой мужчины. Качество, конечно, было пока неважное – на какую-то сотую пикселя едва тянуло.
Однако Логинов был опытнейшим оперативником и обращал внимание только на так называемые стабильные признаки портрета. А по ним выходило, что сидящие в темноте бомжихи описывали Игорю именно Кащеева.
– Так что, он? – спросил Плотников, наклонившись к самому уху Логинова.
– Он.
– Точно он?
– Угу…
– Ну ты даешь, Логинов!
– Тихо! Не мешай! Пусть заканчивают, потом поговорим с ними… – повернулся к двери Логинов. – У тебя с собой тушенки, случайно, нет?
– Найдем!
– Ну тогда сходишь, как я вернусь. А я пока диктофон проверю, а то второй раз их выдергивать замдиректора не разрешит…
56
Косясь в проход, Кащеев вынырнул с пакетами из джинсовой палатки и быстро направился к выходу из павильона. Но, конечно, не настолько быстро, чтобы привлекать к себе внимание. Сэм Мэтью, ничем не выдав своего удивления, но готовый к любым неожиданностям, двинулся следом.
Три минуты спустя Кащеев уже нырнул в «Додж».
– Уже ску… – начал было Купер, но, едва взглянув на Кащеева, быстро спросил: – Что, Григорий?
– Меня чуть не опознали, Чарли!
– Кто?
– Крымский гангстер, помогавший ФСБ за мной охотиться! Со своей любовницей и телохранителем!
– Тот самый? – быстро спросил Купер.
В этот момент в «Додж» нырнул Мэтью.
– Сэм его видел? – спросил Купер.
– Да! – кивнул Кащеев.
– Что случилось, сэр?
– Эта троица – агенты ФСБ! – объяснил Кащеев.
На лице Мэтью отразилось удивление, и Кащеев поспешил поправиться:
– То есть агент этот, который в шортах, Моня! Он бывший гангстер! А эти двое – его телохранитель и любовница!
– Так они видели тебя? – спросил Купер.
– Нет! – покачал головой Кащеев. – Я прятался в кабинке, в примерочной!
Купер нахмурился:
– А до того?
– Думаю, нет…
Оба, он и Купер, тут же посмотрели на Сэма Мэтью.
