Лэрри Бонд - Котел
В воздухе мелькнули две гранаты.
– Берегись! – крикнул Вилли, зарываясь лицом в траву. Одна из гранат упала довольно далеко и взорвалась, не причинив никому вреда, зато вторая упала не дальше двух метров от Вилли.
БАММ! Взрывная волна удивительно плотного и горячего воздуха чуть было не приподняла Вилли над землей. Он отчаянно впился пальцами в траву, помня о сотнях стальных осколков, которые в эти мгновения проносятся над его головой, с силой разлетаясь во всех направлениях из точки, расположенной не больше, чем в трех-четырех шагах от него. Он ожидал услышать их визг, однако близкий взрыв заглушил все звуки, и пока Вилли напряженно ждал, когда же хоть один из осколков поразит его, все они уже пролетели мимо. И он все еще был жив.
Его опыт подсказывал ему, что последует теперь, и он постарался как можно скорее справиться с головокружением и взяться за оружие. Автомат, казалось, весил не меньше тонны, и Вилли не был уверен, что сможет как следует прицелиться. Кроме того, его глаза запорошила земля, и у него не было времени их протереть.
В конце концов ему удалось выпустить длинную очередь в направлении куста, за которым скрывался противник. Он не слишком хорошо прицелился, но его спасло то, что он выстрелил спустя считанные секунды после взрыва гранаты. Он ни в кого не попал, однако его стрельба застала врасплох французских десантников, поднимающихся из-за укрытия, чтобы пересечь открытое пространство сразу после взрывов. Вилли заставил их снова нырнуть за куст.
В этот момент генерал Лейбниц и майор Шиссер, командир 20-й бригады, один за другим выстрелили по кустам прицельными очередями. В ответ оттуда раздался вопль, потом кто-то громко и хрипло застонал и все затихло.
Только несколько секунд спустя Вилли осознал, что в лесу наступила тишина, которая казалась особенно тревожной после недавнего оглушительного грохота. В ушах фон Силова все еще звенело, и он продолжал водить стволом автомата из стороны в сторону. Может быть, за деревьями скрываются другие вооруженные враги, ожидая, пока они пошевельнутся? Или французы побеждены, раз прекратился огонь с их стороны? В первом случае, им необходимо лежать неподвижно, чтобы остаться в живых. Во втором случае, продолжать притворяться мертвым было бы глупо.
– Герр генерал! – донесся голос майора Фейста. Фон Силов вздрогнул, внезапно осознав, в каком напряжении он находился. Лейбниц отозвался откуда-то из травы. Опасность миновала, хотя прошло всего несколько минут.
Вилли медленно поднялся, стараясь справиться с болью и слабостью во всем теле, и подошел к кусту, который они так недавно поливали огнем. За кустом, неестественно вывернувшись, лежали два тела. Вилли тронул одного из французов носком ботинка и перевернул на спину, рассматривая его форму. Серебряная эмблема на красном берете в форме крыла и сабли принадлежала 13-му Аэромобильному драгунскому полку, элитному подразделению французской армии, такому как немецкие войска глубинной разведки или американские войска специального назначения. И все же они были побиты. Вилли мрачно кивнул – совсем неплохой результат для штабной роты. Однако следовало отдать должное и генералу Лейбницу. Как и фон Силов, командир 7-й танковой дивизии получил жестокий урок, когда неожиданный рейд поляков унес жизнь Георга Бремера, и сделал верные выводы, обеспечив усиленную охрану штаба своей дивизии.
Между деревьев появился запыхавшийся майор Фейст. Еще не успев толком остановиться, он начал свой торопливый доклад.
– Никак нет, герр генерал, – донеслось до Вилли. – Никаких сообщений о нападении на другие подразделения не поступало. Ни поляки, ни французы... Я насчитал около двадцати мертвых французских десантников, пока разыскивал вас Мы пытаемся установить, как им удалось просочиться в наш тыл, но очевидно, что для этого им потребовалось много времени, должно быть, вся ночь.
Лейбниц прорычал что-то яростное, почти звериное. Французы и не думали начинать никаких переговоров. Глядя на тела германских солдат, мертвых или раненых, генерал проворчал:
– Похоже, у нас появился новый противник.
– Нет, – возразил Вилли, неожиданно для себя опустив формальное обращение к вышестоящему начальнику. – Противник у нас только один.
Скоротечность боя не позволила ему до конца осознать всю глубину коварного замысла генерала Монтана, и он чувствовал лишь гнев, бурлящий внутри. До этого нападения французы были лишь глупцами, которые все время пытались тянуть одеяло на себя. Теперь они превратились в преступников.
Генерал Лейбниц кивнул и повернулся к майору Фейсту.
– Передайте мой приказ всем подразделениям: встречать огнем всех французов, каких они только увидят... – он помолчал. – И организуйте мне прямую связь с Берлином по защищенному каналу.
* * *4 ИЮЛЯ, ГРУППА ДЕСАНТНЫХ ТРАНСПОРТОВ В РАЙОНЕ БЕЛЬГИЙСКОГО МОРСКОГО ПОБЕРЕЖЬЯ, КОРАБЛЬ ВМС США "ИНЧХОН"
Темный мостик "Инчхона" был не совсем подходящим местом для прогулок. Здесь было слишком много людей и слишком много оборудования, а темнота увеличивала шансы столкнуться с кем-либо. Несмотря на это, адмирал Джек Уорд продолжал вышагивать по палубе, сжигая излишек адреналина в крови. Ожидание тянулось и тянулось, а полчаса казались вечностью.
Поправив на носу очки, он развернулся и снова зашагал по мостику. Прохладный ночной воздух Северного моря казался еще холоднее из-за скорости в пятнадцать узлов, и адмирал был рад плотной куртке цвета хаки.
Бельгийский берег казался темной линией, которая была бы совершенно незаметна, если бы не находилась на самой границе между морем и небом. Несколько редких огоньков обозначали собой поселки, а большое светлое пятно было портовым городом Остенде. Огромную темную панораму освещал лишь тонкий серпик луны, а гладкую поверхность воды не волновал ни малейший бриз.
Темнота могла таить в себе многое, например, – оперативное соединение десантных кораблей, стремительно продвигающихся сейчас к береговой линии. Первая волна скоростных десантных катеров на воздушной подушке вышла в море пятнадцать минут назад.
Берег казался далеким, но адмирал лучше, чем кто бы то ни было знал, что, начиная с полуночи, им постоянно угрожает опасность. Они находились вне пределов досягаемости береговой артиллерии, однако ракетные батареи береговой охраны были высокомобильны, и их было нелегко обнаружить.
До сих пор Уорду и его командирам кораблей везло. Воспользовавшись тем, что флот Объединенных сил имел на море преимущество, адмирал отважился на переход при дневном свете, а ночью совершил лишь короткий бросок, выводя десантные силы на позиции для высадки. Темнота была им на руку, и если все пройдет без осложнений, то первая волна десанта успеет высадиться на берегу и закрепиться на нем уже к рассвету.
И все же он волновался. То, что их не обнаружили, а также благоприятная погода, давало им возможность благополучно начать десантирование, но элемент внезапности мог пропасть из-за простой случайности – вышедшего в море рыбака с радиостанцией на борту или какого-нибудь бездельника на берегу с достаточно острым зрением. Скрытность при высадке десанта решала многое, если не все.
Буквально все самолеты Объединенных сил находились в воздухе, обеспечивая воздушное прикрытие, подавляя близлежащие радарные установки и узлы связи или нанося удары по береговым базам противника. Воздушные налеты на Дюнкерк, Лилль, Кале должны были отвлекать силы французов до тех пор, пока они не выполнят задуманное.
Но если их обнаружат в такой близости от побережья, с катерами и вертолетами на борту, даже ослабленные ВВС и флот ЕвроКона получат отличную возможность поупражняться на реальных целях. Риск по-прежнему был велик.
Адмирал бросил взгляд на полетную палубу "Инчхона". Ряды "Оспри" замерли в ожидании, а рядом с каждой машиной выстроились десантники. Через несколько минут после поступления команды они вместе с отрядами морской пехоты других кораблей будут в воздухе. Вертолеты были самым быстрым способом доставки десанта на берег, но и самым уязвимым, поэтому высадку начинали войска на катерах.
Уорд подошел к неподвижной темной фигуре, занявшей его кресло. Человек, казалось, спал, что было бы неудивительно в такой поздний час. Адмирал, однако, знал, что это не так.
– Скоро все будет ясно, Росс.
– Как быстро идут катера, адмирал? – негромко спросил Хантингтон.
– Около сорока узлов при такой загрузке.
Чтобы достичь берега, им понадобится около получаса. Во время второй мировой войны на высадку, как правило, уходило вдвое больше времени при том, что корабли подходили к берегу гораздо ближе.
– Что может быть длиннее вечности? – полушутя, спросил Хантингтон.
* * *РОТА "С" 3-го БАТАЛЬОНА 5-й ЭКСПЕДИЦИОННОЙ БРИГАДЫ МОРСКОЙ ПЕХОТЫ США
Командир роты "С" Морской пехоты США капитан Чарли Гейтс выглянул из-за носовой аппарели десантного катера. Прохладный морской воздух, бивший ему в лицо со скоростью сорока узлов заставил его крепче вцепиться в металлический поручень.
