Алексей Стрельцов - Вторжение
— К стене! Быстро!
Рабочий хотел что-то сказать, но предпочел подчиниться. Тут же кто-то в форме грубыми пинками по голеням заставил его расставить ноги и заломил руки.
— Вы, блокируйте основной выход! — приказывал Буров, направляясь к железной двери. — Остальные заходим! Первая облава?
Он обернулся на нервную Веру, которая прижимала к груди папку, как сокровище. Она нервно кивнула.
— Не волнуйся, все будет хорошо.
Темный предбанник служил складом с инструментами, необходимыми бригаде для работы. Михалыч и Семен были здесь, когда внутрь ворвались полицейские.
— Всем оставаться на своих местах! Полиция! У нас постановление на обыск!
Семен бросился к двери в подсобку, его догнал Корболин из ППС.
— Куда? Сказано, стоять!
— Я просто в туалет!
— Посмотрим на твой туалет, — бросил Буров. — Народ, начинаем!
Вера выглянула в дверь наружу, громко позвав:
— Понятые!
За дверью, к которой так стремился Семен, находилась каптерка бригады: раскладушка и старая односпальная пружинная кровать, обеденный стол, холодильник, полки со всякой всячиной. Шкаф с личными вещами. Опера перерыли все — наркотиков не было.
— Иваныч, пусто.
— Черт, — буркнул он, покосившись на Веру. — Это должно быть здесь. Они круглосуточно находятся в помещении, даже по ночам один из них дежурит. Наркота здесь.
— Кинолог?
Буров кивнул. Вера достала сотовый телефон и набрала номер.
Кинолог был у пограничников, расквартированных на территории привокзального комплекса — здание погранотряда располагалось в паре сотен метров от конторы бригады Михалыча.
Перед складом была суета: большинство ППСников уехали — со стороны было видно, как перед отъездом они усадили в воронки задержанных членов ремонтной бригады. Остались только опера, но все в бронежилетах и с оружием.
Эту картину наблюдали двое в серебристом «лифане», который спрятался в тени на углу здания депо.
— Суки, — процедил Француз.
Штекер молча кивнул, продолжая наблюдать. К складу подъехал дежурный фургон из ОВД. Водитель, поправляя автомат, вышел и заговорил о чем-то с опером, который караулил вход в контору бригады.
Затем показалась «Нива» с зеленой полосой на боку. Пограничники. Француз и Штекер видели, как из вновь прибывшего внедорожника выходит военный в камуфляже, держа на поводке здоровенную овчарку.
— Пока не нашли.
— Может, товар не здесь? — с надеждой предположил Штекер.
— Сейчас увидим.
Овчарка подала голос и встала в стойку, устремляясь к холодильнику. Буров распахнул его. Бутылки, консервы, хлеб, банка с соленьем. Выдвинул единственный ящик — помидоры.
— Пусто.
— За холодильником! — догадалась Вера. — Отодвигайте его!
— Коль, помоги.
Буров и Муртазин налегли на холодильник. С противным скрипом царапая ножками старый линолеум на полу каптерки, холодильный аппарат поддался.
— Есть!
За холодильником в стене была неровная круглая дыра — ее просто выломали в кирпичной кладке стены. Буров достал телефон, быстро нажал кнопку фонарика и осветил нишу в стене.
Внутри, вповалку, одна на другой, лежали пыльные спортивные сумки. Бока раздувались — сумки были плотно набиты. Буров кивнул сам себе, чувствуя, как по коже спины пробежали мурашки удовлетворения. Такого с ним не было много-много лет.
— Нашли.
— Понятые, подойдите сюда! — подключилась Вера. — Вы можете видеть тайник в стене. Буров, доставайте.
Снаружи было видно, как забегали менты: опер у входа скрылся в дверях, тут же изнутри выбежал другой и бросился к фургону с надписью «Дежурная часть». Что-то крикнул водителю и заговорил по рации. Водитель побежал внутрь.
— Товар там, — процедил Француз. — Мы в жопе.
Через несколько минут изнутри показались люди. Понятые сели в машину к одному из оперов и уехали. Двое оперов в брониках, старый и помоложе, вышли с тяжелыми сумками. За ними семенил водитель в форме, с трудом волоча еще две тяжелые спортивные сумки. Они загрузили их в фургон. Потом опера снова скрылись в дверях и вышли с еще двумя сумками. После этого молодая девчонка в форме следачки принялась возиться с железной дверью в контору ремонтной бригады, опечатывая ее.
— Штекер, звони ему.
Штекер очень не хотел этого делать. До последнего все они надеялись, что их предприятие выгорит. Для этого они приложили очень много сил. Рисковали. Пролили немало крови. И все впустую?
— Рама, это я, — буркнул Штекер в трубку. — Х… вые новости. Мы на вокзале, около логова этих м… ков. Здесь мусора. Они нашли товар.
— Б… дь, — процедил Рама. — Б… дь! И что я скажу Князю?
— Что есть.
— Умный, да?
— Что нам делать-то?
Рама думал недолго.
— Двигайте за ними. Без палева. Сопровождайте наш товар. Если Князь будет задавать вопросы, я хочу иметь ответы на них.
— Понял. Отбой.
— Без палева!
Когда колонна во главе с перевозящей 95 килограммов полицейской «Газелью» выдвинулась в сторону Елецкого ОВД, серебристый «Лифан» покатил следом.
Рама вышел во двор. За высокой кирпичной стеной они были в безопасности. В передней части двора копошились гастрбайтеры — Рама слышал их тарабарщину и скрябанье лопат. Было слишком темно для этого времени. Рама поднял глаза. Небо было затянуто. А где-то на западе собирались темно-коричневые, грозные тучи. И они быстро приближались, расширяясь и увеличиваясь на глазах.
Будет дождь.
Напряженно размышляя над проблемой номер один, Рама открыл свою Kia sportage. Нашел в бардачке новую симку, вставил ее в трубку и, глубоко вдохнув, набрал заученный наизусть номер.
— Князь, это я.
— Есть новости?
— Груз у ментов.
— Что?
— Мы чуть-чуть не успели. Опоздали буквально на час-полтора.
Князь молчал. Это молчание Раме не понравилось. Все боялись, когда Князь подолгу молчал.
— Князь, мы старались. У любого из пацанов спроси…
— Меня не е… т, как вы старались, — голос Князя был спокоен, но Рама уловил яростные флюиды, которыми было пропитано каждое слово. — Главное результат. А результата нет. Вы просрали работу.
— Князь…
— Заткнись.
Князь взял время подумать. Рама считал секунды, вслушиваясь в прерывистое дыхание Князя.
— Вот что, — услышал он наконец в трубке. — Сегодня по всей области штормовое предупреждение объявили.
— Ну да, тучки собираются…
— Плевать мне на тучки. Обещают конкретную грозу. Говорят, даже самолеты могут отменить. Вкуриваешь? Этим можно воспользоваться.
— Что?
— Рама, вы когда начали работать, местную ментуру изучили?
Рама не нашел ничего, кроме как снова глупо спросить:
— Что?
— Ты, б… дь, глухой?
— Нет, то есть… Да, изучили.
— Сколько человек?
— В ППСной смене по восемь человек, ночью шесть, — отрапортовал Рама. — На весь город. В дежурной смене стандартный набор, двое в дежурке, плюс дежурные следак и опер. Постовой во дворе, на воротах. Это из тех, кто на виду. Наверняка есть еще пара человек.
— То есть, ночью почти никого?
— Почти никого, — подтвердил Рама, понимая, к чему клонит Князь. От этого в его животе что-то противно сжалось. — Пять-семь человек внутри.
— Хорошо, — голос Князя сейчас звучал зловеще. — Теперь слушай сюда. Мне нужен результат. В эту партию я вложил все свои свободные бабки. Если я потеряю ее, будут проблемы. У всех, Рама. И у тебя тоже. За партию мы должны были выручить почти четыреста муликов. Если меня от моих денег отделяют сраных пять красных… Это по 80 миллионов, б… дь, рублей на одного красного. Все просто. Ты меня понял?
— Нас всего четверо, — хрипло отозвался Рама.
— Это не проблема. Я сейчас звоню Губану. Через час он со своей бригадой будет у вас. И с инструментами для работы. Я обрисую ему картину, Губан возьмет все что нужно. Что с постами на въезде в деревню?
— Проверяют только на выезд. Въезд свободный.
— Хорошо. — после паузы Князь многозначительно добавил: — Не подведи меня. У тебя есть шанс. Если повезет, погода поможет. И это твой последний шанс, Рама. Сделаешь работу — получишь в два раза больше, чем мы договаривались. Передай остальным. И выезд за кордон по нашему каналу. Документы будут. Если нет… сам понимаешь.
— Я понимаю, — сдавленно подтвердил Рама.
Князь больше не сказал ни слова — он просто отключился.
Убирая телефон, Рама сделал глубокий вдох и собрался.
К черту, что пока еще никто не делал этого. Это просто задача. Которую надо разбить на мелкие пункты.
Заходя в дом, Рама позвонил Штекеру.
— Слушай внимательно…
— Восемь, наконец-то, — буркнул Маржанов. — Устал, как черт. Вован, может, это, выпьем где-нибудь?
