Уоррен Мерфи - Объединяй и завоевывай
– Нет, этого я есть не стану, – доверительно сообщил Римо учителю, ткнув пальцем в пластмассовый поднос, заставленный тарелочками с жареными бананами в остром томатном соусе.
– Отлично, тогда съем я, – хмыкнула стюардесса, забирая поднос.
Когда она вернулась, Римо попросил риса.
– Риса нет. Только кукуруза.
– Впервые слышу, что есть авиакомпания, которая не держит рис на борту своих самолетов.
– Да есть. Мексиканская.
– Судя по всему, я опять останусь голодным, – расстроился Римо. Он согласился было на кукурузу, но мастер Синанджу тотчас возразил, заявив, что от кукурузы желтеют белки глаз.
– А ведь мы опоздаем, – добавил он сварливым тоном.
– И что с того? – удивился Римо. – В конце концов Верапас может и подождать.
Сидевшая за Римо женщина мгновенно подалась вперед.
– Вы сказали «Верапас», сеньор?
– Вам послышалось, – пробормотал Римо.
– Ну сказал, – произнес Чиун. – Ну и что? Что вы о нем знаете?
Женщина прижала руку к своему обширному бюсту.
– Верапас – самый привлекательный мужчина во всей Мексике.
Глаза Римо озорно блеснули.
– А вы откуда знаете? Говорят, он все время носит лыжную шапочку с маской.
– О, у него изумительные глаза. А раз так, то и лицо, должно быть, соответствующее. Разве не логично, а?
– Логично, – кивнул Римо.
– Говорят, у него зеленые глаза, – сообщила еще одна пассажирка. – Обожаю зеленые глаза у мужчин!
– А еще говорят, что в прошлом он иезуитский священник, который взял в руки оружие, чтобы освободить свою родину, – добавила проходившая мимо стюардесса.
– Он – коммуниста! – прорычал мужчина рядом.
– Он чистокровный майя и получил образование в Соединенных Штатах, – включился в разговор еще один пассажир. – Господь благословил этого человека на подвиг.
– Другими словами, – подытожил Римо, – никто не знает о нем ничего определенного.
– В Мексике, – наставительно произнесла стюардесса, – истиной является то, во что ты веришь. Жизнь без иллюзий просто ужасна.
– Жаль, курды об этом не знают, – отозвался Римо.
По громкоговорящей связи снова выступил командир корабля. Он объявил, что самолет прибудет к месту назначения через тридцать минут.
– В том, разумеется, случае, если налог на топливо уплачен полностью.
– Господи, опять платить! – застонал Чиун.
– Что делать, – пожала плечами стюардесса. – С тех пор как Мексика вступила в Союз американских государств, она здорово обнищала.
– А я-то думал, что вы двумя руками за союз, – протянул тему Римо.
– Мы надеялись на лучшее, а получилось не слишком хорошо.
– Увы! Вступая в Союз, вы принимаете на себя обязательства разного рода – и выгодные, и не очень.
– Значит, нас просто-напросто надули. И свои руководители, и ваши.
– Ваши налоги непомерны – давай только плати, – проворчал мастер Синанджу. – А мы платить не станем.
– Я присоединяюсь, – подхватил Римо.
– В таком случае мы будем кружить над Мехико до тех пор, пока у нас не кончится бензин, – предупредила их стюардесса.
– Вряд ли.
– Бывают случаи, когда лучше умереть, чем влачить жалкое существование. Данное утверждение относится к пережившим бедствие мексиканцам.
– Вы имеете в виду землетрясение?
– Нет, Союз американских государств. Мы сильны духом и в состоянии пережить хоть сотню землетрясений. Стихийные бедствия, конечно, могут уничтожить наши тела, но и только, а Союз подрывает гордый дух мексиканцев. У нас нет будущего, поскольку наши деньги теперь ничего не стоят.
– И все-таки вы не вправе задерживать североамериканцев при первой же возможности.
– Нортамериканос очень богаты.
– Думаю, они разорятся, если с них на каждом шагу будут сдирать деньги, – скорчив кислую мину, произнес Римо.
– Мы не станем больше ничего платить, – заявил Чиун.
– Вы получите только деньги на горючее, – добавил ученик.
Стюардесса удалилась, а минутой позже собственной персоной заявился командир корабля. Лицо его потемнело от гнева.
– Вам придется заплатить дополнительный налог, установленный Союзом, сеньоры, если вы, разумеется, желаете достичь земли.
Римо скрестил руки на груди.
– Что ж, валяйте, устраивайте авиакатастрофу. Я не против.
– Да, да, давайте, – поддержал его учитель. – Падайте на землю, если хотите. Нам наплевать. Вы и так замордовали нас своими налогами. В настоящий момент вы требуете крови у двух каменных идолов!
Капитан гневно замахал кулаками у них перед носом.
– Мексиканцы никогда не уступят проискам гринго!
– Никаких происков, между прочим, не было. Мы просто...
Но капитан уже развернулся и поспешил на свое место. Он с такой силой хлопнул дверью, что висевшие на крючках сумки и пакеты, казалось, вот-вот упадут на пол.
– Мы выиграли, – обрадовался Чиун.
– Вряд ли. Он слишком легко уступил.
Минутой позже «Боинг-727» опустил нос и устремился в пике. Надсадно завыли двигатели. Ветер со свистом огибал обтекатели моторов, крылья и прочие выступающие части авиалайнера. Тех, кто стоял, мгновенно швырнуло на пол или в кресла. Те, кто сидел, резко устремились вперед и едва не расквасили себе носы. Стюардесса как подкошенная рухнула на пол и, как ни старалась, удержаться за кресла не смогла и потому покатилась по проходу вперед, в нос корабля.
– Итак, станете вы платить налог Союза или нет? – осведомился командир по интеркому.
– Черт, – буркнул Римо и вскочил с кресла, да так резко, что привязной ремень не выдержал и порвался. За ним изумрудным вихрем рванулся Чиун.
Римо с силой ударил в дверь пилотской кабины. Оказалось, она заперта. Он уже сделал шаг назад, чтобы как следует пнуть, но его опередил мастер Синанджу. Вставив свой длинный острый ноготь в дверной замок, кореец повернул его влево-вправо. Замок щелкнул, и Чиун распахнул дверь перед учеником.
– Благодарствую, – отозвался тот и вошел в кабину.
Командир корабля и его помощник распластались в креслах, как лягушки. Командир бросил ручку управления, передвинув ее до упора вперед. Глаза летчика были закрыты. Второй пилот непрерывно крестился.
Сквозь лобовое стекло Римо увидел горы, расположенные к северу от Мехико. Они здорово смахивали на зубы и со страшной скоростью приближались с намерением сожрать.
– Да вы с ума сошли! – крикнул Римо.
– Деньги или муэрте! Плати налог или тебе каюк! Да здравствует Мексика!
Римо вцепился в мочку правого уха командира, левой рукой ухватился за мочку уха второго пилота. Потом с силой сжал пальцы.
– Ай-ай-ай! – разом закричали мексиканцы.
– Выравнивайте самолет, а то хуже будет, – предупредил летчиков белый мастер Синанджу.
И с новой силой принялся давить на мочки – особенно туда, где проходил нерв, который теперь пульсировал и посылал в мозг сигналы тревоги. У пилотов сложилось впечатление, что их уши погрузили в концентрированную кислоту.
Плача от непереносимой боли, командир ухватился за штурвал и потянул его на себя. Самолет содрогнулся и задрал нос. Рев за иллюминаторами стих, двигатели скинули обороты. Еще мгновение – и лайнер выровнялся.
– А теперь отпустите меня, сеньор, – простонал летчик. – Я сделал так, как вы просили.
– Значит, кончили валять дурака? – уточнил Римо.
– Си. Да, сеньор.
– Будете сажать машину?
– Клянусь честью матери!
– Главное – посадите самолет, – бросил напоследок Римо, и они с Чиуном вернулись на свои места.
– Где, скажи на милость, был бы ты сейчас, если бы не моя посильная помощь? – проворчал старик.
– Наверное, заколачивал бы углы где-нибудь в Ньюарке, – рассеянно бросил Римо.
– Да я не о том! Ты был бы в лучшем из миров, если бы не эти элегантные Ножи Вечности, украшающие мои идеальные руки.
– О'кей. Согласен, я был бы в лучшем из миров. И тем не менее я не собираюсь отращивать ногти, как у Фу Манчи.
Чиун вновь занял место у окна, взглянул в иллюминатор и, убедившись, что крылья на месте, сложил руки в замок и спрятал их в широких рукавах кимоно.
Когда все наконец успокоилось, к ним снова подошла стюардесса.
– Заплатите хотя бы за ремень безопасности, замок которого вы сломали, – попросила она.
– Сколько? – вздохнул Римо.
– Тридцать американских долларов. Песо мы не принимаем.
– Цифры – странная вещь. Скажите, в какую сумму мне бы обошлась уплата дополнительного налога?
– Тоже в тридцать долларов, но это всего лишь совпадение.
Римо передал девушке три десятки и тоскливым взглядом проследил, как они скрылись в той же самой копилке.
– Никогда не любил Мексику, – пробормотал он.
– Дом никогда не опустится до того, чтобы предложить ей свои услуги, – подхватил учитель.
– А не ты ли мне рассказывал, что Дом таки опустился до работы на ацтеков?
– Я солгал. В любом случае нам нравится их золото, а не они сами.
– Что ж, сказано очень вовремя. Самолет уже пошел на посадку, а это тот самый момент, когда крылья отваливаются чаще всего. И учти, за штурвалом – ацтек!
