Сергей Зверев - Мыс мертвой надежды
На следующее утро Андрей снова увидел дельфина. Тот играл и плескался уже ближе к острову. Он не просто периодически поднимался на поверхность, выскакивал полностью, а иногда и переворачивался в воздухе, поблескивая светлым брюхом.
Истомин сидел на камнях, отдыхая после погружений за мидиями. Он стал уставать, все чаще наваливалась апатия, равнодушие. Ему казалось, что силы уходили слишком быстро, скудная пища не восполняла энергетических затрат. А может, это психологическая реакция на одиночество, подсознательное понимание того печального факта, что с этого острова ему никогда не выбраться, что здесь предстоит умереть? Зиму, например, ему не пережить, какой бы теплой она ни была.
А дельфин играл, выпрыгивал из воды все ближе и ближе. Андрей улыбнулся, вспомнив, как он забавлялся с этими животными в дельфинарии. Был там один затейник по имени Гоша. У него были какие-то особенно хитрые глаза. Развлекался он тем, что без всякой команды, по собственной инициативе, подплывал к человеку, находящемуся в воде, и клювом толкал под ступни ног. Бедолага выскакивал из воды «солдатиком», что веселило Гошу, видимо, свыше всякой меры. Он выпрыгивал рядом, крутился в воздухе и падал с невероятным количеством брызг. Это наводило на мысль, что дельфин специально хотел окатить водой всех вокруг.
Андрей перебрался на крайний камень, наклонился и похлопал по воде ладонью. Ну и где ты там? Эй, игрун! И тут Истомин невольно отпрянул. Совсем рядом под водой промелькнула быстрая тень, пронеслась по большой дуге и исчезла. Неужели подплывал?
Андрей усмехнулся тому, что, кажется, испугался от неожиданности. Совсем ослаб. И телом и духом. Он снова наклонился и стал похлопывать ладонью по воде. Шлеп-шлеп-шлеп, шлеп-шлеп-шлеп. Ему казалось, что если он задаст какой-то определенный ритм своим шлепкам, то это обязательно привлечет внимание дельфина.
Гибкое сильное тело взметнулось метрах в двадцати и упало почти на бок, подняв целый фонтан брызг. Через несколько секунд дельфин темной торпедой пронесся под самой поверхностью, ушел на глубину, но тут же вылетел оттуда, провернувшись вокруг своей оси. Теперь он опустился в воду почти без всплеска. Андрей с интересом наблюдал это представление. Прошло еще несколько секунд, и дельфин снова показался. Он сделал полукруг, ушел на глубину и опять взвился в воздух. Теперь этот акробат пролетел какое-то расстояние почти вертикально, едва не касаясь хвостом воды. Да и упал в воду он тоже хвостом вниз.
«Слушай, дружище, а чего это ты передо мной тут выпендриваешься? – подумал Андрей. – Что-то там вдали ты просто кормился и таких кульбитов не демонстрировал. Я бы понял, если бы тут оказалась симпатичная самочка, но других твоих сородичей поблизости вроде нет».
Истомин снова стал пошлепывать ладонью по воде. Шлеп-шлеп-шлеп. Шлеп-шлеп-шлеп.
Темный плавник показался из воды и стал разрезать ее гладь. Он проносился мимо камней, на которых сидел Андрей. Истомину пришлось снова призывно пошлепать по воде. Дельфин сбавил скорость и подплыл. Он держался едва ли не в полуметре от поверхности и тыкался носом во все стороны. Если бы это была собака, то можно было бы сказать, что она принюхивалась.
Истомин снова опустил руку и легонько пошлепал по воде. В паре метров от него из воды высунулась улыбающаяся физиономия дельфина. Так уж у них морды устроены, что кажется, будто они постоянно улыбаются.
– Ну и чего ты не идешь? – проговорил Андрей. – Извини, не плывешь. Давай, подбирайся ближе, я тебя поглажу, под плавником почешу. И вообще познакомимся. Ну?..
Дельфин раскрыл пасть, демонстрируя ровные зубы, и издал крякающий звук. При определенной фантазии можно было предположить, что он здоровается. Андрей улыбнулся, протянул руку и поплескал пальцами в воде. Дельфинья морда тут же исчезла в глубине.
Истомин подумал, что мог, сам того не желая, напугать животное. Но через несколько секунд дельфин снова показался, причем в пасти у него была зажата небольшая трепещущая рыбина. Вдруг он сделал сильное движение головой, и рыбина полетела прямо в человека. Андрей настолько растерялся от неожиданности, что не смог ее поймать, и она плюхнулась в воду.
«Интересно, что это могло означать? – подумал Истомин. – Игра? Оказание помощи человеку, попавшему в беду? Приглашение поохотиться вместе?»
Дельфин снова появился, и в его пасти опять была зажата рыба, но уже другая, значительно меньших размеров. Последовал еще один бросок, но тут Андрей уже проявил максимальную сноровку и поймал рыбу как заправский вратарь – на грудь, крепко обхватив руками. Рыбка была совсем небольшая, сантиметров сорок в длину. Можно было ее выбросить на берег, чтобы потом развести костер и изжарить. Хотя горючего материала на острове почти не оставалось.
Дельфин снова высунул из воды свою счастливую морду и закивал. Андрею вдруг показалось, что он понял, чего тот хотел. Он встал на ноги, поднял руку, держа рыбку за хвост, и чуть наклонился вперед. Дельфин мгновенно исчез в воде и тут же появился прямо возле камня. Он выпрыгнул почти без всплеска, удерживаясь на одном хвосте. Его пасть аккуратно, но уверенно сомкнулась, выхватывая рыбу из руки человека. Потом дельфин рухнул на бок, и огромный шквал воды окатил Андрея. Хотя ему показалось, что этот хулиган мог упасть и совсем без брызг. Развлекается?
Андрей стоял на камне и смотрел на воду. Дельфин появился метрах в пятидесяти, потом в ста, в третий раз его спина мелькнула совсем далеко. А дальше уже трудно стало определять, что там, на воде: то ли спина дельфина, то ли горб волны. Только теперь Андрей понял, что надвигается непогода.
Впереди была еще одна ночь. Сколько их еще будет? Холодных, с непрекращающимся чувством голода, который очень сильно ощущается, когда ты лежишь на жестких камнях и не можешь уснуть. В голову лезут всякие мысли. Они гнетут тебя, наматывают нервы и психику на кулак, тянут из тебя жилы без наркоза. А ты должен держаться, думать, перебирать в голове варианты спасения один невероятнее другого. Ты должен помнить о долге, который важнее, чем вся твоя жизнь.
А еще ты не должен думать об отце. Сейчас ему еще не сказали, но вот-вот придется сообщить, потому что сын не вернулся и… не вернется. Снова из ночи в ночь потянутся эти бесконечные разговоры с ним. Отец, наверное, не переживет гибели Андрея. С этим тоже нужно мириться. Данный факт, понимание неизбежности этого не должно мешать думать, искать выход из создавшегося положения. А может, наоборот, должно помогать?
Андрей знал, что эти красивые слова, вернее, мысли, он прокручивает в голове только ради самоуспокоения. Никакая жажда жить и никакое чувство долга не вытащит тебя из безнадежной ситуации. На свете чудес не бывает, и волшебную палочку люди пока еще не изобрели. Если на что реально и можно надеяться, так это на посадку НЛО и спасение с помощью инопланетян. Ну, скажите, пожалуйста, кому еще взбредет в голову высаживаться на этом островке или просто подходить к нему? По масштабам Средиземного моря это просто скала, торчащая из воды. Тут даже пресной воды нет.
Есть еще один выход. Сойти с ума и не мучиться. Мозгу виднее, ему лучше знать, в какой момент отключить реальное сознание, чтобы избежать суицида. Андрей понимал, что слабеет, что скоро он не сможет даже нырять за моллюсками.
К утру ветер утих. Это было приятно, радовало. Вот такими маленькими радостями теперь и придется жить. Например, надеждой на то, что днем можно будет снять опостылевший гидрокостюм и дать телу подышать воздухом. А еще удастся погреться на солнышке, вздремнуть после ночных мучений в пещере.
Выйдя из пещеры, Андрей первым делом посмотрел на запад. Его длинная тень убегала к воде, как будто приглашая идти туда. Тут он снова увидел дельфина, играющего, кувыркающегося в сотне метров от берега. Истомин не удержался от улыбки. Это было как встреча со старым другом.
«Вот ведь как изменилось мое отношение к миру!» – подумал Андрей и горько усмехнулся.
– Эгей! – заорал он, сложив руки рупором возле рта, и побежал к берегу. – Эге-ге-гей! Тузик!
Почему Тузик, он и сам не понял. Просто всплыла в сознании эта собачья кличка, давно вышедшая из употребления. Наверное, в ней было что-то из его детства, из маленькой приморской деревушки, когда он гостил у тетки – отцовской сестры. Или это уже морская тематика?.. Тузиками на флоте с незапамятных времен называют маленькие легкие двухвесельные лодки.
Андрей подбежал к камням, добрался по ним до чистой воды и нырнул. Прохладная вода зашумела возле висков, смыла тяжесть унылой ночи. Тело вдруг стало молодым, крепким, послушным. Андрей пошел вниз, туда, где слабо шевелились на камнях водоросли. Стайка рыб прыснула врассыпную, снова собралась в кучу чуть в стороне и уставилась на человека десятками маленьких глаз.
