Николай Калифулов - Марионетка
— У «Уса» на хате блатные мужики, идет разборка «по понятиям». Когда началась пальба, я убежал.
* * *Услышав, что есть какая-то надежда спастись, Усов рассказал все, что знал о Крымове. «Калифорниец» смотрел на него, как смотрит удав на кролика. Усову стало нехорошо, он понял, что где-то допустил промах, понадеявшись на свой воровской опыт, и этого шустрого парня он до конца не просчитал.
«А жаль, что так все заканчивается, но так я ему не дамся», — подумал он.
Нежданный гость навел на него пистолет. Усов, как загнанный в угол волк, бросился на него в последнем рывке, в порыве ненависти со словами:
— Ах ты, мразь!
Раздался выстрел, затем еще, и «Ус», не дотянувшись до горла своего бывшего кореша, схватился за живот и с диким воем упал на пол. «Глушок» подошел к нему ближе. Бандит держался за живот, и его губы произнесли:
— Глупо подставился, все внутри горит.
«Калифорниец» с брезгливостью посмотрел на умирающего бандита, а потом, обратившись к Глушкову, приказал:
— Добей его, видишь, он страдает.
— Я-я не могу! — чуть заикаясь, ответил тот.
— Живо, я тебе сказал!
Глушков поднял «Макаров», который валялся на полу, и, не целясь, выстрелил в сторону Усова. Стоны прекратились.
* * *Бандиты притихли, обратив свой взор на подъезд. Ждать пришлось недолго. Из подъезда вышли двое, сели в «Опель» и уехали.
— Одного из них я признал. Выходит, грохнули «Уса». Поехали, «Топор», нам здесь делать больше нечего, — заключил «Абрам».
— Кто это такой? — спросил «Топор».
— Это серьезный бродяга, если он узнает, что есть свидетели, то этому человеку я не завидую. Тебе лучше его не знать, от него надо держаться подальше. Все, эта тема закрыта!
— Я его уже видел в спортзале у «Питона», — отреагировал «Топор». — Только вот куда «Питон» исчез, остается тайной.
— Кто же сейчас у вас главный вместо «Питона»?
— Есть один пацан, «Буйком» кличут.
* * *Андреев сидел за столом в своем кабинете и что-то писал. В дверь постучали.
— Войдите, — сказал капитан.
Дверь открылась, и на пороге показался сержант, который толкал впереди себя Крутикова.
— Проходите, присаживайтесь, гражданин Крутиков, а вы, товарищ сержант, пока свободны, если понадобитесь, я вас приглашу.
Крутиков уверенной походкой подошел к столу и не торопясь присел на стул. Андреев протянул пачку сигарет.
— Закуривайте.
— Спасибо!
Крутиков взял сигарету, прикурил и жадно затянулся. Сыщик, заметив это, доверительно спросил:
— Свои-то в следственном изоляторе «подогревают»?
В ответ услышал:
— Нет, не «подогревают». Ты, начальник, в душу ко мне не лезь, я все твои вопросы наперед знаю, — и, глубоко затянувшись, отрешенно уставился в угол кабинета.
— Вопросы мои ты пока знать не можешь, как и то, что завтра может с тобой случиться.
— Не понял, начальник, это что, угроза?
— Нет, всего лишь констатирую факт неизбежности.
— Какой такой неизбежности?
— Неизбежности наказания.
— Ну и удивил ты меня. Да у меня пять ходок, для меня «зона» — дом родной. Больше не удивляй меня так, начальник.
— Все удивления еще впереди, гражданин Крутиков.
— Не надо на меня давить.
— На тебя никто не давит. Ты сказал, что тебя не «подогревают» в следственном изоляторе.
— Нет, не «подогревают».
— А как же тогда понимать?
Крутиков удивленно посмотрел на сыщика, который продолжил:
— Ты, мужик, наверное, авторитетный в своей банде, поскольку занимаешься наркотиками. Это все же денежное занятие, а корешки твои тебе не помогают, даже не «подогревают», хотя один раз в десять дней это разрешается.
Крутиков молчал, опустив голову, и о чем-то думал. Сыщик все громче продолжал говорить:
— Наверное, тебя уже со счетов сбросили, попался, так погибай. Так думают твои друзья! Что молчишь?
Крутиков продолжал молчать. Тон голоса сыщика крепчал:
— А зря молчишь. Я все-таки думаю, что жулик в своей банде ты не авторитетный, так себе, на подхвате, в мелких «шестерках» бегаешь. Таких, как ты, у них много, ты попался, а они и не заметили.
Крутиков поднял голову, и лицо его нахмурилось. Андреев внимательно посмотрел на Крутикова и, повысив голос, продолжал:
— Да наплевать, наплевать на тебя! Ты кто? Да никто, и зовут тебя никак! Наплевать на тебя и растоптать, был ты, и нет тебя, дерьмо ты собачье, а поэтому за тобой друзей нет, некому за тебя заступиться. При таких-то деньжищах даже адвоката не наняли, денег твоим дружкам жалко, а выходит, жулик ты не авторитетный, нет, не авторитетный, просто ты обыкновенная мелкая «шестерка», а ведешь себя как туз.
Крутиков резко повернулся к сыщику, и это не ушло от внимательного взгляда Андреева, как и внезапный блеск в глазах арестованного. Потом, опомнившись, Крутиков отвернулся и опять опустил голову.
Сыщик задумался, прикуривая очередную сигарету:
«Что его в моих словах так задело? Он даже в лице изменился».
Андреев мысленно еще раз повторил последнюю фразу: «…обыкновенная мелкая «шестерка», а ведешь себя как туз». Он продолжал думать: «Ну, конечно, на слово «туз» он так резко отреагировал. «Туз», — думал сыщик и продолжал: — Туз, туз, туз — карта в колоде, но не простая. Если проводить аналогию и представить, что колода карт — это ОПГ, то туз в колоде — это самая сильная карта, то есть главарь, или «вор в законе». И если это переводить на блатной сленг, то кличка у главаря, вероятно, «Туз», и Крутиков хорошо знает этого «Туза»».
Чтобы удостовериться в своих предположениях, Андреев задал следующий вопрос:
— Где сейчас находится «Туз» и когда ты его в последний раз видел?
— Я не знаю, где он сейчас находится, а видел я его месяц назад в Екатеринославе.
«Да, значит, «Туз» все-таки есть», — подумал сыщик.
— Тогда ответь мне на следующий вопрос: какое отношение он имеет к наркотикам?
— Никакого отношения он к этому не имеет.
— Врешь, Крутиков, он имеет самое прямое отношение.
— Все, начальник, я больше ничего говорить не буду.
— А зря, Крутиков, ты мне уже все сказал.
Арестованный злобно посмотрел на Андреева и матерно выругался.
— Ругайся не ругайся, «Крот», а я тебя уже расколол. Я буду вынужден тебя подставить, и сделаю примерно так. Я задержу «Туза», потому что по кличке его найти — это уже дело техники и времени. Узнать, кто он и какая у него фамилия, — это для меня уже не представляет никакого труда. Пока он будет сидеть в камере, я запущу среди блатных информацию, что ты заложил «Туза», и тогда сам понимаешь, что за этим последует. Кроме того, на допросе «Туза» я случайно воспроизведу ему диктофонную запись в той части, где ты упоминаешь о нем, и отключу диктофон. И все, «Крот», тогда на «зоне» твои приятели тебя на куски порвут.
— Да, умеете вы, суки, свои ментовские ловушки расставлять. Но ничего, ничего, придет и мое время, расквитаемся.
— Твоего времени, «Крот», никогда не будет. На сегодня все, Крутиков. Я больше задавать вопросов тебе не буду. У тебя впереди целая ночь, думай. Завтра мы встретимся, и у тебя будет шанс отличиться.
Выходя из кабинета, Крутиков усмехнулся и произнес:
— Прощай, начальник!
* * *Павел Жмайлик, по кличке «Питон», в этой жизни прошел огни и воды, и ему не нужно было объяснять, что ситуация, в которую он попал, была, мягко говоря, «хуже не придумаешь». Однако из такой ситуации есть выход. На той стороне этому учили хорошо. Сейчас его беспокоило другое: где прошла утечка? Он все просчитал, но эта случайная встреча с Андреем Северовым не давала ему покоя. Он понимал, что за последние годы судьба страны многим поломала жизнь. Но Андрею!? В это трудно было поверить.
«Питон» находился в гостевом домике, который ему предоставила Хитрова. Лежа на диване, он размышлял:
«На секретной базе подготовки диверсантов, где я был инструктором, Северов отличался от всех не только физической силой и ловкостью, но и головой, он умел думать. А это очень важная составляющая в профессионализме. Он один из немногих прошел отбор на то секретное последнее задание, из которого тогда почти все не вернулись, а он возвратился. Таких героев страна не бросает, и это ясно, как Божий день.
А что же такое могло случиться, что Северов оказался за бортом? Нанесение тяжких телесных повреждений и исправительная зона — это вполне ложится в логику его объяснений. Но ОПГ, где оказался Андрей, никак не вяжется с его характером, а тем более бизнес. Андрей Северов не из такого теста замешен.
Сейчас, когда я нахожусь на грани опасности разоблачения, конец для меня представляется плачевный как с одной, так и с другой стороны. Не считаясь с предупреждениями этого генерала — «не высовываться», я вынужден принять нестандартное решение и пойти «ва-банк»!
